Читать книгу "Покоренная сила - Евгений Красницкий"

«Торопливое многословие, хотя тебя и не спрашивают. Все, шер ами Анисим, ходить вам в шестерках, причем не у первого лица, а у Луки. Испугался, что заподозрят в сговоре с Пименом, и в несколько секунд определил свою роль на много лет вперед».

– А ты-то чего суетился, Аниська? – отозвался Лука. – Спасибо, Леха – мужик спокойный, только придержал, а мог бы и приложить крепенько.

«Вот, уже Аниська, а не Анисим, сейчас Лука его дожмет».

– Так это… Все повставали, и я…

– Повставали, да по-разному! – Лука неторопливо поправил свои длиннющие рыжие усы. – Вон Игнат тоже встал: руку на нож и сотника с боку прикрыл. А Данила даже и вставать не стал, сидя Фому приголубил.

«Силен дядька Лука – все заметил, все оценил, хотя можно было подумать, что он только Егором и занят. Сейчас он должен что-нибудь сказать деду. Все равно что, лишь бы зафиксировать свое положение второго человека, мол, напрямую с сотником общается только он, а остальные – более низкий уровень».

– Корней, а надо ли было ребяток-то?.. – Лука качнул головой в сторону Мишки и Роськи. – Что ж, мы сами не справились бы?

– Надо, Лукаша, надо. Егор по дурости, с Пимкиной подначки затеял драку, Пимка под шумок надумал меня зарезать, а пацаны его болтами истыкали…

«Ага, „официальная версия событий для средств массовой информации“. Извольте, господа, именно так на публике все и излагать».

– …И пусть знают, – дед повысил голос, – Лисовинов так просто не изведешь! Сейчас у меня четверо таких отроков, а к осени будет полсотни, и каждый за лисовиновский род хотя бы одного злыдня на тот свет да отправит!

«Так, заявка Луки на роль первого зама принята, а сейчас надо его тормознуть, чтобы много о себе не воображал».

– А чего это, Лукаша, я твоего Тихона не вижу? – поинтересовался дед. – Званы были все десятники, где же твой племяш?

– Меньшого своего к Настене понес, пацан щами ногу обварил.

– Ладно, садитесь все.

«Внимание, сэр Майкл, сейчас будем наблюдать результаты „перестройки“. Так, по правую руку от деда занял почетное место „чиф мэйт“ Лука Спиридоныч, по левую – „либер фройнд“ Данила. Рядом с Данилой – Леха Рябой, рядом с Лукой – Игнат. На шкентеле – Анисим и Егор, появится Тихон – окажется там же».

– …за честность, разумность и воинскую доблесть жалую вас воеводскими боярами! – За размышлениями, Мишка пропустил начало дедовой речи, а уже, оказывайся, началась раздача наград за верность и преданность. – С правами на земли, знамена и на передачу всего по наследству.

– Благодарствуем, Корней Агеич!

Новоиспеченные бояре встали и низко поклонились, касаясь правой рукой пола. Данила глянул на деда глазами собаки, у которой прямо из пасти выхватили мозговую косточку, и потупился. Егор, на лице которого уже явственно налились синяки, остался неподвижным. Анисим тоскливо отвернулся и напоролся взглядом на самострелы, все еще направленные в сторону сидящих за столом. Увиденное, похоже, не понравилось ему очень сильно. Он даже собрался было что-то сказать, потом, видимо, передумал, еще сильнее ссутулился и уставился глазами в стол.

– А тебе, Данила, поручаю дело, доселе для нас необычное. Будешь обучать пешее ополчение. В начале зимы, после Большой охоты, по первой пороше, соберешь всех годных для того мужиков и парней…

«Ну вот все и определилось, досточтимый сэр Майкл. Ратное еще ничего не знает, люди живут, как жили, а жизнь их уже изменилась. Его сиятельство граф погорынский Корней Агеич вступил во владение феодом. Место старпома на корабле, отстранив Данилу, занял Лука. Он же – командир преторианцев. Тут же и его центурионы: Леха Рябой и Игнат. Элита сформирована. Данила силу обнаружившейся второсортности, списан в пехоту. А Егору с Анисимом – замаливать грехи. Анисиму, между прочим, еще и десяток себе где-то набирать».

– …Пока они себе десятника вместо Пимена выберут (а я еще посмотрю: утвердить ли), – продолжал дед, – ты, Фома, умыкни-ка у них четырех человек. Их там пятнадцать… Кхе, уже четырнадцать, так что не обеднеют, а у тебя полный десяток соберется.

– О-хо-хо, хо-хо, грехи наши тяжкие, – донеслось из угла за спиной деда.

– Аристарх! – Корней обернулся на голос старосты. – Ты чего там затих в уголке, я про тебя чуть было не забыл!

– А и забыл бы, Корнеюшка, невелика беда. Тяжко мне, дела у вас какие-то непонятные начинаются. Стар я что-то стал, выбрали бы вы себе, ребятки, нового старосту. Пора мне на покой.

«Глава администрации, в свете произошедших событий, намылился в отставку. С чего бы это? Есть два варианта. Первый – предчувствие неизбежного конфликта между военной верхушкой и самой состоятельной частью населения Ратного. Да! Пимен же его родич – брат Пимена Семен на дочке Аристарха женат. Не хочет староста попадать между молотом и наковальней. Вариант второй – поза обиженного: „Этим – боярство, а мне что? Раз так, то ухожу!“ Интересно, как лорд Корней прореагирует?»

– Вот что, Репейка, справишь по мне тризну, тогда и о покое думать будешь! Мне еще твои охи слушать… Других дел нет. Молодых бы постыдился!

– Корней…

– Хватит, и слушать ничего не хочу!

«Репейка? Детское прозвище, что ли? И разговор о тризне… Понятно: мы с тобой на всю жизнь повязаны и никуда ты от меня не денешься. Эзоп нервно курит в сторонке».

– …Ну вот, вроде бы на сегодня все и обговорили. Ступайте все, кроме бояр и Михаилы.

«Ага, „…а вас, Штирлиц, попрошу остаться!“ Поздравляю, сэр, вы сподобились присутствовать на первом заседании Боярской думы административно-территориального образования Погорынье. А я-то тут на хрена? Кроме бояр в Думе… Кроме бояр… Опричь бояр… Блин!!! Опричник!!! Бешеный внучек, способный со своими подручными замочить кого угодно по первому приказу деда!

Дед же ясно всем указал: к осени будет полсотни таких! Сочетание информационно-аналитической функции, функции устрашения и кузницы кадров. Опричнина, Третье отделение Жандармского корпуса и НКВД в одном флаконе. Блестящая карьера, сэр Майкл, поздравляю! Какой псевдоним желаете принять: Малюта Скуратов-Бельский, Граф Бенкендорф, Лаврентий Палыч Берия?»

– Михайла… Михайла! Ты что, уснул, что ли? Давай-ка садись к столу.

Мишка перебрался за стол, скромно пристроился с краешка и уставился на деда. Воевода Корней горделиво выпрямился, уперся, оттопырив локоть, рукой в колено, окинул собравшихся орлиным взором и произнес историческую фразу:

– Значит, так, господа бояре, с сегодняшнего дня у нас начинается новая жизнь!

* * *

К официальному визиту в Нинеину весь дед готовился тщательнее, чем собираясь на пир к князю Вячеславу Владимировичу Туровскому. Долго обсуждал с невесткой список подарков, потом так же долго и тщательно подбирал упаковку. Сложности, которые он испытывал, были вполне понятны: с одной стороны, подарки предназначались женщине, с другой – боярыне, и разница была принципиальной. С боярином мужчиной все было бы просто – что-то из оружия и какую-нибудь посуду для употребления вовнутрь горячительных напитков, серебряную, золотую, а если и не из драгоценных металлов, то особо художественно оформленную.