Читать книгу "Лицо в тени - Анна Малышева"

Она рассказала о нем сестре. Та неожиданно стала смеяться и заявила, что пока особенно гордиться нечем. «Такое бывает у всех, это же случайное знакомство. Он, может, и прелесть, может быть, даже ангел… Только ты взрослый человек, стоит ли так обольщаться?» Алина и сама понимала, что никак не может освободиться от первого впечатления, когда Эдик так ее выручил, можно сказать, спас. Из-за этого все его последующие поступки продолжали казаться замечательными, из ряда вон выходящими. Самые банальные слова – удивительно остроумными и находчивыми… Но разочароваться в нем ей никак не удавалось. Алина уже влюбилась. «Ну ладно, вы гуляете, ходите в ресторан, крутите любовь… Бог с этим со всем. Главное, как он к тебе относится? – допытывалась старшая сестра. – Тебе уже пора разобраться! У него-то это серьезно? Что он тебе говорит?»

– Я ничего не помню, – пробормотала Алина, ворочаясь в постели. Свет она давно погасила, но в комнате было светло – прямо напротив окна, на проволоке над переулком висел фонарь. Оранжевый апельсиновый свет заливал комнату до самых дальних уголков.

Эдик и в самом деле мало походил на жениха. Он никогда не заговаривал ни о браке, ни даже о совместной жизни. Она также. Парень никогда не говорил, что влюблен. Алина тоже не говорила. Она просто не могла бы сказать это первой. В мае, когда у нее в институте началось самое горячее время, он неожиданно предложил ей проехаться на юг.

– Будет большая совместная съемка для нескольких журналов, я тебя приглашаю! Оторвемся, позагораем! Что здесь хорошего, можно ангину схватить!

Май в самом деле выдался отвратительный. День за днем, ночь за ночью шел дождь. Он прекращался только на несколько часов перед рассветом, и тогда наутро на улицах стоял густой туман. Алина слегка простудилась, глотала аспирин, но не пропускала ни одного занятия. Нужно было готовиться к последней сессии. Предложение проехаться на юг она отвергла.

– Мне же нужно закончить институт, – сказала она, почти умоляюще. – Я не могу все бросить в последний момент… Как же ты не понимаешь?

Эдик совершенно не возражал. Если нужно – значит нужно. Он сказал, что как-то об этом не подумал. Она даже не обиделась, услышав это заявление. Только в груди что-то на миг замерло – будто завязался маленький жесткий узелок. Она впервые подумала, что его не очень волнует ее учеба, а может, и ее будущее. Предложение об отдыхе было сделано, а больше его ничто не трогало. И может быть, даже ее ответ был ему почти безразличен. Парень не слишком расстроился, когда понял, что поедет на юг без нее.

«Но если бы я тогда согласилась, все могло быть по-другому! – Она приподнялась на локте и ударила кулаком в центр подушки, чтобы сделать ее помягче и заодно на чем-то выместить свою досаду. – А я просто упустила его. Может, ему было очень нужно, чтобы я чем-то для него пожертвовала? А я уперлась, и ни с места… Что толку об этом думать? Теперь уже ничего не поправишь».

Они больше ни разу не виделись. Эдик распрощался и уехал на съемку, обещав по возвращении позвонить. Она сдавала сессию и заочно, но горячо ревновала его ко всем молоденьким, тоненьким моделям, которых он снимал на галечном побережье, под майским солнцем. Где-то очень далеко. А в Москве все шел и шел бесконечный дождь. Когда она получала свой долгожданный диплом, то едва слышала, как ее поздравляли. У нее ломило виски, на верхней губе то и дело проступала горячая испарина, собственное тело казалось чужим и ей было в нем как-то неудобно – будто в неудачно сшитом костюме. На большой вечеринке, устроенной в честь выпуска, ей стало дурно и пришлось взять такси и уехать домой. Что с нею происходит – Алине стало ясно позднее, в середине лета, в те самые дни, когда она окончательно убедилась, что Эдик больше не позвонит. Звонить самой не позволяла гордость – правда, только до тех пор, пока она не поняла, что беременна. Тогда Алина все-таки позвонила – просто чтобы спросить, как он отнесется к такой новости. Втайне она все-таки на что-то надеялась…

Трубку взял какой-то мужчина – как выяснилось, очередной квартирант. Эдик жил на съемной квартире и сразу после возвращения из Крыма съехал оттуда. Куда – неизвестно, адреса он не оставил. Квартирант дал ей телефон квартирной хозяйки, от нее-то Алина все и узнала. А также услышала раздраженное заявление, что Эдику часто звонят женщины, которым он не оставил ни своего нового адреса, ни телефона. И что хозяйке уже надоело их успокаивать.

Алина бросила трубку и поклялась больше его не искать. Еще через неделю Алина устроилась на работу. А перед этим пошла в больницу, сдала анализы и сделала аборт. Но об этом сестра уже не знала – как не знали и родители. Алина сразу из больницы уехала на новую квартиру, которую удалось снять задешево, у знакомых. Помощи она ни у кого не просила – ни материальной, ни моральной. Если бы ее стали жалеть – она бы пришла в ярость.

Правда, мама о чем-то догадывалась. Прямо она не спрашивала, боясь, как всегда, нарваться на резкость – младшая дочка ненавидела, когда ей лезли в душу. Но иногда смотрела так странно, будто о чем-то спрашивала взглядом. Алина не отводила глаз – она отвечала таким же безмолвным взглядом, честным и недоуменным. И мало-помалу ей самой начинало казаться, что ничего не было.

«И работа-то была хреновая, я ее потеряла почти сразу! – подумала она, открывая глаза и глядя на оранжевый от света фонаря потолок. – Если бы потерпела – все могло бы наладиться. Ну родила бы. Был бы у меня теперь трехлетний ребенок. А может, и Эдька бы объявился. Москва – не сибирская тайга, можно найти человека… И ведь он знал телефон моих родителей. Только вот он меня не искал. Я была ему не нужна – с самого начала. Нет, я все сделала правильно. Все было ясно до ужаса, будто вспышкой засветили. Он меня не любил, никогда бы не женился. Попроси я о помощи – помог бы пару раз, а потом опять бы замаскировался – сбежал, забыл… И потом, куда бы я делась с ребенком? Где бы смогла работать?»

Где-то под потолком, в углу, грустно и тонко зазвенела проснувшаяся муха. Алина поискала ее взглядом и не нашла. И очень расстроилась – в этот миг она очень остро ощущала свое одиночество и была бы рада даже такой незначительной компании… Поймав себя на такой мысли, она даже испугалась.

«Не нужно думать о прошлом! – приказала себе девушка. – Иначе остается сойти с ума или признать, что я неудачница. Сейчас меня должно волновать только будущее! И прежде всего то, как вернуть долг, пока не начали начислять проценты. Господи, ну и дурак же этот Васька! И какой трус – милиции боится! Деньги собирает… Вот отдаст их каким-нибудь гадам, а потом выяснится, что можно было и без этого обойтись… Отдаст ни за что! А я останусь на бобах… И что он так взбеленился? Я же просила по справедливости – разве что не вовремя. Ну почему, почему мне так не везет?»

И она не выдержала и заплакала. Плакала Алина недолго – всего несколько минут, но ей стало немного легче. Девушка вздохнула, вытерла лицо краем простыни, отвернулась к стене и приказала себе спать.

Глава 4

Утро пропало. Когда Алина явилась в отделение милиции и заявила первому встреченному в коридоре милиционеру, что желает сдать оружие, тот слегка опешил. Алина с раздражением вытерпела взгляд, которым он обводил ее фигуру, и порадовалась про себя, что сегодня на ней брюки. В этом взгляде читался мужской интерес – правда, весьма настороженный.