Читать книгу "Самая страшная книга 2025 - Юлия Саймоназари"

мыслит. Знает, чего хочет от жизни.

– Вот и заставит тебя коров доить, – буркнул Кирилл.

– Ты не понимаешь. С ним чувствуешь себя в безопасности. Я для него – не просто развлечение на пару месяцев. А девушке больше всего нужна уверенность в завтрашнем дне.

– А я для тебя пустое место?

Ее телефон неистово завибрировал. Взглянув на экран, Настя нажала на кнопку сброса вызова. Губы недовольно сжались, но через мгновение растянулись в ослепительной улыбке:

– Славка звонил. Пришлось сбросить ради тебя. Значит, никакое ты не пустое место, а очень даже важный для меня человек.

Настя потянулась к нему для поцелуя. В очередной раз Кирилл не устоял перед ее чувственными губами. Никакая другая девушка в мире не способна была подарить ему столь мощные, взрывные эмоции.

– Ты бросишь Славку, если я сделаю тебе предложение? – прошептал он. – Обещаю уверенность в завтрашнем дне, и никаких ферм.

– Чувство юмора тебе не изменяет.

– За юмором скрыто очень серьезное содержание. Так что скажешь?

– Обещаю очень серьезно подумать. И никаких шуток.

Она натянула платье, подхватила сумочку и легкой походкой направилась к выходу. У двери вдруг развернулась с лукавой улыбкой:

– Хорошенько посмотри и запомни.

Настя продемонстрировала изящную ладошку.

– Что именно? – не понял Кирилл.

– Вот все приходится говорить прямым текстом! Размер кольца – шестнадцатый!

Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, она проворно выскочила наружу. Кирилл опустился на кровать с глуповатой улыбкой на губах и разгорающимся пламенем надежды в груди.

4

Тела Насти и Славика отнесли в комнату, обустроенную для первой брачной ночи. Гости разбрелись по домам. Кирилл задержался дольше остальных: помогал женщинам убрать столовую после бурных возлияний, провожал на второй этаж Игната Владимировича, который к концу мертвой свадьбы все-таки успел основательно набраться.

Ночь была призвана разогнать духоту и принести приятную прохладу, но этого не случилось. Небо плотно затянуло тучами: не разглядеть ни звезд, ни луны. Цветочный аромат приусадебного участка портили едва уловимые гнилостные дуновения удобрений.

Денек выдался не из легких, будто пару смен на дежурстве отпахал. Хотелось упасть в кровать, забыться в снах. Настя мертва, местный поселковый обряд, сколь бы он ни был странным, завершен. Какое-то время придется заставлять себя жить дальше, с головой зарываться в работу, потом боль угаснет. А кольцо пусть себе лежит. Кирилл так и не решился от него избавиться.

Преодолев половину сада, он замер. Туманную задумчивость как ветром разогнало. Сквозь щели забора виднелась сгорбленная фигура, ползущая по дороге. В тусклом свете фонаря показалась собачья морда. Передние лапы дрожали, судорожно цепляясь за землю. Задние волочились, точно чужеродные отростки.

Паралич означал, что животные в поселке все же болеют, несмотря на хваленую защиту мертвой свадьбы. Или же собаку жестоко избил какой-то садист. С такого расстояния не поймешь.

Дворняга раскрыла пасть, затряслась, выдавливая из себя потоки темной жижи. Жалобный скулеж резал по ушам. Хвост стегал воздух, тщетно пытаясь отогнать агонию и боль. Извергнув теплый водянистый пузырь, собака дернулась в последний раз и обмякла, точно выжатая тряпка. Приблизившись, Кирилл ощутил зловоние желудочного сока. Сам желудок валялся перед бездыханным телом дворняги.

Назойливый позыв добраться до машины и покинуть сумасшедший поселок удалось подавить лишь благодаря опыту работы в фельдшерско-акушерском пункте. Неожиданно для себя Кирилл ударился в размышления о возможном диагнозе. Отравление, инфекция, паразиты… Ничто из этого не объясняло эверсию желудка. Если только объяснение не выходило за рамки общепринятой догмы.

«Ты сам-то себе веришь?» – задался он вопросом, направляясь в глубину сада.

Не верил, пока не наткнулся на яблоню. Из земли торчала иссохшая коряга с оторванными листьями. Вершина саженца расщепилась, превратившись в трехпалую лапу, которая покачивалась от дуновения ветра, как живая. Рыхлые комья вокруг яблони будто бы шевелились, стоило отвести взгляд.

– Мутантка с двумя сердцами. – Кирилл не узнал собственного голоса, высокого и ломкого. – Кто бы мог подумать.

Он метнулся в дом, вбежал на второй этаж. Игнат Владимирович на толчки не реагировал. Мертвенно-бледное, холодное тело, казалось, растеклось по кровати.

– Да вставай ты! – хлестнул его по щекам Кирилл. – Разбирайся со своим обрядом!

Он не сразу догадался проверить пульс. Сильный, похоже на тахикардию. Но это характерно после спиртного. Игнат Владимирович пробормотал что-то невнятное и вновь потерялся в хмельном забвении.

Исправить обряд – если его можно исправить – наверняка сумел бы батюшка Афанасий, только он покинул дом еще полчаса назад. Ему, как остальным, и в голову не приходило, что любовная энергия Насти могла быть направлена не только на Славика.

Кирилл спустился на первый этаж и очутился в столовой среди тщательно убранных столов и обрывков свадебных украшений. Дверь, ведущая в соседнюю комнату, была приоткрыта, хотя он хорошо запомнил, что батюшка запер ее на ключ и велел не беспокоить новобрачных до первых лучей солнца. Черная, как бездна, щель манила и отталкивала одновременно.

«Просто уходи! Не вляпайся еще глубже! – взывал рассудок. – Оно тебя не затронет».

Может затронуть. И родителей, и друзей. В прошлый раз погибли двенадцать человек, а теперь невидимая рука смерти вновь готовилась выбрать случайных жертв.

Мертвая свадьба звала. Кирилл пересек порог комнаты, и в тот же миг за спиной захлопнулась дверь.

5

Убранство комнаты расплывалось в темноте. Свет не включался – Кирилл трижды щелкнул кнопкой. Зато фонарь смартфона работал безотказно. Заряда аккумулятора, правда, осталось меньше десяти процентов, но этого хватило, чтобы осмотреться.

В центре комнаты стояла широкая двуспальная кровать. Он разглядел смутные очертания тел, накрытых одеялом. Тишина, как ни странно, успокаивала. Трупы не имеют обыкновения двигаться, уж в этом Кирилл убедился за пару лет работы фельдшером. И все-таки если бы он услышал малейший шорох, то выбежал бы прочь, наплевав на неудачно проведенную мертвую свадьбу.

Кирилл нехотя подошел к кровати. Интересно, что от него требуется? Вряд ли брачную ночь в этом обряде понимают в сексуальном плане. Ночь прежде всего для сна, так? Так. Значит, надо лечь в кровать. Продержаться до утра. Патологоанатомы порой дремлют в морге, пусть не с трупами в обнимку. И ничего, живы-здоровы.

Зрачки новобрачных коротко блеснули, сдвинулись и вернулись на прежние места. Настя безучастно глядела в потолок. В изуродованном лице Славика читалась ненависть. А ведь во время празднования он выглядел иначе. Спокойным, умиротворенным.

– С тобой, приятель, в одну кровать не лягу, – пробормотал Кирилл. – Извини.

Он потянул за холодную руку. Тело Славки сползло с кровати и упало с глухим стуком. Голова нелепо провернулась назад, почти как у филина. Похоже, шейные позвонки тоже пострадали при