Читать книгу "Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - Наталья Павлищева"

Сагир уже ждал их, в город вошли почти в темноте, но стражи впустили – видно, подарок скифа сделал их сговорчивей.

Ювелир Илион быстро провел нежданных гостей в дом, постаравшись, чтобы соседи не заметили пришельцев.

– Куда вы держите путь?

– К ойранцам.

Фракиец покачал головой:

– Туда нельзя. И не только туда, скифам даже в Истрии сейчас опасно. Тем более девушке, – кивнул он на Асиат.

– Что творится во Фракии?

– Персидский царь Дараявауш идет войной на ваш народ. У него огромное войско, много кораблей, и ему строят мосты.

Аморг кивнул:

– Мы видели ионийцев на берегу Истра.

– Вы не попались им? – удивился Илион. Он разговаривал, одновременно делая свои дела. На столе появились блюдо с мясом, хлеб, большой сосуд с вином, горкой легли овощи…

– Нет, мы переправились выше по течению.

Илион кивнул:

– Это хорошо. Персы перебили всех гетов, которые посмели сопротивляться, южная Фракия сдалась без боя…

Что-то в его голосе насторожило Аморга, он вспомнил, что у Илиона дочь замужем за гетом.

– Как твоя дочь и внуки?

Лицо фракийца омрачилось совсем:

– Они погибли, защищая свою землю.

Аморг вспомнил малюток-внуков, которых так любил держать на коленях их дед, и вдруг понял, что именно изменилось в Илионе. Он сильно постарел с тех пор, как они не виделись. Наверняка постарел в последнее время…

Немного помолчали, потом Сагир не выдержал:

– Зачем ойранскому царю скифская земля? Нас нельзя покорить, у нас нет городов, не возьмешь дань, а рабами скифы никогда не были и не будут!

– Это ты Дараяваушу объясни! – фыркнула Асиат. – Кому-то нужно срочно возвращаться к Антиру, сообщить об ойранцах!

– Вот вы вдвоем и поедете, а я останусь пока здесь! – С Сагира, кажется, слетела вся его наглость и насмешливость.

– Нет! Ты не знаешь арамейского языка.

– Я знаю фракийский, этого хватит!

Девушка настаивала на своем:

– Только я знаю и тот и другой! И мне легче будет подслушать и разведать…

Сагир вдруг объявил:

– Значит, поедет Аморг! Ты сможешь проскользнуть в степи тайными тропами быстрее нас, а мы пока здесь разведаем все и потом тоже вернемся.

Как Аморг ни убеждал Асиат, что оставаться ей опасно, что он обещал Антиру вернуть дочь и не может оставить ее здесь, что девушка должна ехать с ним ли, с Сагиром – неважно, упрямица стояла на своем – она остается! И обещает ни во что не впутываться. Скиф только хмыкнул на такое обещание, он успел убедиться, что даже если Асиат будет просто сидеть дома, то на крышу непременно что-нибудь свалится! Царская дочь каким-то образом притягивала к себе приключения и опасности.

Спорили долго, разрешил спор, как ни странно, тот же Илион:

– Сагир прав, ехать надо самому быстрому. Будь спокоен, я за ней пригляжу. И переправляйся не там, откуда пришел, а здесь, ближе к Истрии, лучше сделаешь крюк по тому берегу, но убережешься от ионийцев. Они сейчас хорошо помогают персам. Мандрокл построил переправу через Босфор, теперь вон строит через Истр.

До полуночи сидели, слушая рассказ Илиона о событиях последних недель.

Вдруг во дворе заорал осел, его поддержали два мула – видно, приснилось что-то. Асиат вздрогнула:

– Кто это?!

– Осел, – изумился Аморг. – Осел орет.

– Кто?

– Вон, ослы во дворе. Глупое животное, криком может извести кого угодно.

Асиат осторожно выглянула в дверь. Она никогда не видела ослов и мулов, в Скифии такие не водились. С изумлением девушка вглядывалась в стоящие торчком большие уши, слушала резкий, неприятный крик беспокойного животного.

Вернувшись, поинтересовалась:

– А почему глупое?

Илион усмехнулся:

– У греков есть такая притча о глупом осле. Однажды к нему в гости пришел лев, и осел предложил зверю в качестве угощения сено. Пока лев нюхал сухую траву, осел не выдержал и с удовольствием показал гостю язык. На его беду, лев обернулся и увидел высунутый язык осла. Как думаешь, что случилось с глупцом?

– Лев съел его?

– Ты знаешь эту притчу? – чуть расстроился Илион, которому не удалось поразить девушку.

– Я знаю, что львы не едят сено.

– Тоже верно. Смотри, – на широкой ладони фракийца лежали золотые сережки. Два одинаковых ослика орали, высунув языки.

Асиат, как все амазонки, неравнодушная к золоту, залюбовалась творением Илиона: сделано действительно красиво. Аморг сообразил быстро:

– Ты продаешь сережки?

– Хочешь купить? – чуть приподнял бровь фракиец.

– Да.

– Бери так.

– Нет, сколько просишь?

Договорились, и Аморг спрятал сережки за пазуху. Почему-то это расстроило Асиат больше сообщения о строительстве переправы через Истр. Для кого купил украшение Аморг? Значит, у него есть любимая?

Хорошо, что было совсем поздно, круглая луна уже перекочевала с одного края неба на другой, и пришлось укладываться спать, девушка не смогла бы не выдать своих тайных мыслей.

– Я стрелой пролечу туда и обратно, – пообещал Аморг. – Не уезжайте отсюда без меня.

Он хотел добавить еще что-то, но не стал, только махнул рукой.

Еще не рассвело, когда Аморг выбрался из дома и в сопровождении фракийца доехал до городских ворот. За городской стеной он вдруг наклонился с коня к Илиону:

– Если я не приеду, а они соберутся обратно, передай Асиат вот это.

На раскрытой ладони дразнились, высунув языки, два ослика.

Илион усмехнулся:

– Передам. Езжай спокойно, я постараюсь не выпустить ее со двора.

Аморг вздохнул:

– Ты плохо знаешь Асиат…

Два послушных сильных коня уносили Аморга к скифским кочевьям, а его сердце осталось во фракийской Истрии.

Конечно, справиться с упрямой Асиат не смог даже Илион, она переоделась в женскую одежду дочери фракийца и отправилась на рынок вместе с хозяином дома.

– Э, Илион, кто с тобой? – подивился сосед, окидывая любопытным взглядом стройную фигурку.

– Подруга дочери, сестра ее мужа, – отмахнулся от ненужных расспросов тот.

– А… – протянул сосед, которому очень понравилась красавица.

Рынок Истрии шумел как ни в чем ни бывало, напротив, купцы даже радовались начинавшемуся наплыву воинов. Персы тоже любят красивые безделки, любят поесть и выпить хорошего вина. Только греки пьют его сильно разбавленным, а персы нет. И это выгодно, больше уходит… Рабы едва успевали подносить все новые и новые амфоры, а торговцы раскладывать товары.