Читать книгу "Клан Борзых. Приемыш. Том 2 - Иван Шаман"

Вот тут я в корне не согласен. Вместо того чтобы переписывать от руки, я перекину всю информацию на носитель, подключённый к очкам. Если вам так нужно, заряжайте и переписывайте. Пока мне он не пригодится, артефакт будет в вашем распоряжении. Это не значит, что я вам или ордену его передаю. Вы получаете его на время. Только пока мне он не нужен.

— Какая ужасная, безмерная расточительность. Вы же даже не осознаёте, от какого великого дара отказываетесь! Дара нести свет просвещения в массы! — сверкая фанатичным взглядом, сказал Филинов. — Но ничего, стоит нам пережить Бедствие, и у ордена найдётся, чем вам отплатить за артефакты. Будьте уверены, мы выкупим всё! Идёмте скорее, мне не терпится увидеть эти тексты!

— Даже не сомневаюсь, — буркнул я и направился в штаб.

«Перекинь на флешку все художественные тексты», — попросил я у Сары. — «Технические не трогай. Думаю, за них орден отвалит куда больше, чем за литературу и наследие прошлого. Будет чем торговаться».

«Всё же я не понимаю вашей, человеческой, увлечённости и системы ценностей. Как могут быть не несущие практической пользы произведения ценны?»

«Ну и хорошо, что не понимаешь. Может, именно в этом и есть тайна нашего выживания и того, что у вас нет самовоспроизводящихся наномашин».

«Хочешь сказать, что ваше воображение напрямую связано с ценностью выдумки?» — проговорила система. — «Мы тоже можем на основе предыдущего текста или изображения путём совмещения, создать новое».

«Вы в это новое ничего не вкладываете. Ни смысла, ни цели, ни… главное, чего у вас нет — это эмоции, которые мы передаём. Ну или пытаемся передать. Тут уж у кого на сколько хватило таланта и усердия. Главное — вызвать отклик».

«Я знаю, как вызывать эмоции, вы не так сложны, как думаете. Базовые понятия вложены в саму вашу природу», — произнесла Сара, мгновенно изменив голограмму. Теперь передо мной стояла обнажённая девушка лет восемнадцати, в самом соку, невинно-развратная с идеальными округлостями. — «Вот, я отслеживаю твою биологическую реакцию — отклик был».

«Ещё бы, мы больше двух недель взаперти», — мрачно подумал я, отгоняя порнографию. Очень умело сделанную, прямо скажем. — «Базовые потребности использовать — грязный приём. Это как описывать, ну не знаю, убийство детей. Или каннибализм. Или… да не важно. Ты всё равно передаёшь реакции, а не эмоции. Хотя человеческий мозг сам себе дорисовать может всё что угодно. Воображение».

Спорить со мной система не стала. Может, потому что не нашла аргументов, а может, ещё почему… Просто перекинула книги на карту в очках, после чего я стал свидетелем благоговейного восторга у Филинова. Он чуть не на колени бросился, надев очки. Пугает меня его фанатизм.

Интересно, насколько он адекватен, относительно других членов ордена? Может статься, что он сам вызвался на передовую, только бы оказаться рядом с неизвестными артефактами, которые могут принести человечеству пользу. А то, что он сказал — его послал глава, — так он мог послать после настойчивых просьб.

Но сейчас это было не принципиально. Выкинув лишние мысли из головы, я занялся делом. Наша главная проблема сейчас заключалась в полном неведении о происходящем вокруг. Перископ сломан, квадрокоптер — тоже. Единственную связь я глушу сам, так что и дронов не использовать.

Из этой ситуации был только один выход — раз нельзя пользоваться радиосвязью, значит, будем пользоваться проводной! Я уже достал со склада запасной моток слаботочки, и теперь нужно было каким-то образом совместить её с передачей сигнала Пакетика. Дрон, приняв команду стоять на месте — спокойно ждал.

«Ты же понимаешь, что недостаточно просто засунуть провод в корпус?» — поинтересовалась Сара, когда я подцепил край к дрону.

«Понимаю. Как понимаю, что у тебя должен быть инженерный комплекс. Не можем делать с помощью нанитов — будем делать руками. Паяльник в руки и вперёд», — ответил я, на что система лишь покачала головой. — «Иногда мне кажется, что ты тоже испытываешь эмоции, а потом я вспоминаю6 что у тебя есть какие-то преднастройки».

«У меня очень широкий набор паттернов поведения. Для психологической поддержки бойцов это крайне важно. Хоть в инструкциях и сказано, что длительное воздействие может повлечь за собой привязанность и психологическую травму иного рода», — добавила Сара.

«Вот избавь меня от таких подробностей», — отмахнулся я, прекрасно понимая, каково одинокому мужчине, у которого в голове 24/7 тусуется образ девушки, оказывающей ему поддержку. Да ещё и картинки разные изображающую. — «Всё, прошло. У тебя же есть чертежи нейрочипов? Включай схему и что, куда паять».

«У тебя руки трясутся, и жало паяльника слишком толстое», — возразила система, но, посмотрев на крепко зажатый в пальцах инструмент, я никакой дрожи не заметил. — «Тебе так и не видно. Смотри во-от так».

С этими словами перед правым глазом изображение мгновенно увеличилось и пришлось зажмуриться, чтобы голова перестала кружиться. А потом зажмуривать левый, чтобы спокойно работать. И вот тут я в самом деле увидел, как жало паяльника ощутимо дрожит. При каждом ударе сердца. Правда, само жало, при таком увеличении, выглядело словно стальное бревно.

Со вторым я справился, отключив паяльник от питания и заточив с помощью напильника. А вот что делать с первым, кроме как максимально успокоиться — даже в голову не пришло.

Решение было найдено после консультации с лежачим инженером. Михалыч подсказал, что можно использовать переходники, которые будут менее требовательны к точности и которые можно править сколько угодно, а уже их совмещать с контактами внутри схем. Получилось, хоть и не с первого раза.

«Тест системы передачи данных», — прокомментировала Сара, когда я воткнул один конец провода в дрона, а второй с помощью магнита налепил на шею. Перед глазами появилось мерцающее помехами изображение с камеры, и пришлось подвинуть провод, чтобы установить контакт. — «Какая варварская, допотопная система».

«Она работает, это главное. Теперь проверяем поведение и управление», — с этими словами я пробежал дроном по столу, спрыгнул на пол и забрался к затвору пушки. — «Не идеально, но меня вполне устроит. Сигнал точно никак не попадает наружу?»

«Сто процентов. Благодаря Тишине, отследить наши действия невозможно, а прямое управление исключает вмешательство третьих лиц. Сетевой модуль на дроне отключён», — ответила система, и я решился выгулять дрона на поверхности. Открыл затвор пушки и выпустил паука через дуло.

Первое, что сбило меня с толку — снаружи было слишком темно. Может, сбились часы и сейчас ночь? Но затем в небесах сверкнула