Читать книгу "Геббельс: Нацистский мастер иллюзий - Даниэла Озаки Штерн"

открытие заставит западных союзников прекратить сотрудничество с Советским Союзом.[122] Один из его клерков заметил, что, если он не прекратит упоминать об этом, некоторые могут подумать, что немцы сами устроили резню, и Геббельс ответил на это: «Нет, нет, мой дорогой, в Катыни это, несомненно, были русские. Наши братские могилы находятся в другом месте».[123]

По мнению Гитлера и Геббельса, немцы сами виноваты в тяжелой военной ситуации: Их ждало поражение, потому что они сражались недостаточно решительно и твердо. Немецкий народ отказался от своего правительства и потерял мужество.[124] Что ценного в народе, чьи мужчины не сражаются даже тогда, когда их жен насилуют? Он заявляет.

Но не только немецкий народ был виноват. Даже западные союзники или Советский Союз не были полностью виноваты. Все они стали жертвами заговора, который назревал в Европе на протяжении многих лет. Над всем и всегда стояло международное еврейство. Именно оно привело к мировой войне. Это было ее целью, как предсказал Гитлер в своей речи от 30 января 1939 года. В своей статье «Творцы мирового несчастья», которая была опубликована в Das Reich 21 января 1945 года, Геббельс напомнил немецкому народу, что он не должен забывать, кто стоит за войной: «Нельзя было бы понять эту войну, если бы постоянно не помнить о том, что международное еврейство стоит за всеми противоестественными силами, которые наши объединенные враги используют для того, чтобы попытаться обмануть мир и держать человечество в неведении». Геббельс сказал бы, что международное еврейство — это цемент, который держит вместе вражескую коалицию, несмотря на их различные классы, идеологии и интересы. Для Геббельса капитализм и большевизм имели одни и те же еврейские корни, как две ветви одного дерева, приносящие в итоге одни и те же плоды. Он видел, что международное еврейство использует их оба, чтобы подавлять людей и держать их на своей службе.[125]

В той же статье утверждалось, что «у международного еврейства есть готовое алиби. Как и перед великой расплатой в Германии, они будут пытаться выглядеть невинными и утверждать, что должен был быть козел отпущения, и что они были выбраны в качестве такового. Однако это им уже не поможет… они не смогут скрыть доказательства своей исторической вины… даже используя самую изощренную ложь и лицемерие». По словам Земмлера, «ненависть Геббельса к евреям была фанатичной. Все еврейское было для него как красная тряпка для быка. Ненависть была настолько сильной, что он стал неспособен признавать факты, когда ему приходилось иметь с ними дело».[126] Геббельс развил в себе патологическую ненависть к евреям и был чрезвычайно яростен во всем, что касалось политики против них: «Я, конечно, не успокоюсь, пока столица Рейха, по крайней мере, не станет свободной от евреев», — записал он в своем дневнике в марте 1943 года.[127]

Дневник Геббельса не скрывал того факта, что истребление евреев происходило и что он принимал в этом участие: «Каждый, кто в состоянии это сделать, должен убивать евреев, как крыс. В Германии, слава Богу, мы уже поступили достойно. Я надеюсь, что это послужит примером для всего мира».[128] Чтобы увеличить свою власть и показать, что его работа была плодотворной, он попросил усилить свою роль в определении политики: «Мы активизировали такую радикальную политику только тогда, когда дело касалось еврейского вопроса. Это было оправдано, и мы наслаждаемся этим сегодня. Евреи больше не могут причинить нам вреда». И это несмотря на то, что нам неоднократно говорили, что на этот вопрос нет ответа, и мы не решали его. Теперь видно, что это возможно, если только захотеть».[129]

Помимо достижения своих антисемитских целей, Геббельс рассматривал истребление как толчок к радикальной политике «тотальной войны», которой Германия теперь не имела иного выбора, кроме как следовать: «В еврейском вопросе мы зашли так далеко, что не можем вернуться назад. Возможно, это и хорошо. Согласно прошлому опыту, движение и люди, которые сожгли за собой мосты, будут неустанно бороться, как показывает опыт, больше, чем те, у кого есть пути к отступлению... У нас нет другой цели, кроме победы».[130]

На фоне войны Геббельс потребовал ввести санкции против евреев. Например, он приказал всем актерам, женатым на еврейках, развестись. Актер Иоахим Готтшальк был женат на еврейке по имени Мета Вольф, и у них родился сын. Геббельс потребовал, чтобы он развелся с ней, а когда та отказалась, Геббельс приказал отправить ее и их сына в Терезиенштадт. Готтшальк настаивал на том, чтобы поехать с ними, но Геббельс не позволил ему этого сделать. В ноябре 1941 года все трое членов семьи были найдены мертвыми после самоубийства путем вдыхания газа.

Согласно ненавистной пропаганде Геббельса, для победы Германии, какой бы трудной она ни была, необходимо было принести жертвы, и для этого были выбраны евреи, которые «заполонили Германию» и угрожали ассимилироваться в чистую немецкую кровь. Немцы, выступавшие против нацистской политики, также были казнены. Только уничтожив «разрушительные элементы», Германия могла победить и спастись. Даже Михаэль говорил об «искуплении через жертву».[131]

Хотя он выступал за уничтожение евреев, похоже, что Геббельсу было нелегко справиться с ситуацией. Магда рассказала своей лучшей подруге, что муж говорил ей ужасные вещи о евреях: «Я не должна ни с кем об этом говорить, а он взваливает это бремя на меня. Это слишком много, даже для него», — сказала она.[132]

И вот, в последний год войны, когда миллионы немцев находились в бункерах, Геббельс нашел время для написания новой книги. Он хотел назвать ее «Добродетель стойкости», но в итоге решил дать ей более мощное название — «Закон войны». Курт Рисс отмечает, что это был типичный ход Геббельса — даже когда он знал, что дни Третьего рейха сочтены, он тратил свое время на этот проект.[133] Но это литературное предприятие можно рассматривать и с другой стороны: чем хуже становилось положение Германии, тем больше Геббельс хотел оставаться активным и делать что-то полезное и значимое для него, например, писать книгу. В отличие от Гитлера, который просто шел от плохого к худшему.

В суровой и «постоянно истеричной» атмосфере бункера Геббельс оставался самым спокойным человеком.[134] В конце апреля 1945 года он все еще пытался побудить членов своей команды продолжать работу. Он опубликовал свои собственные «Оборонные приказы». Каждый понедельник он собирал «Большой военный совет», на котором присутствовали военачальники, офицеры СС и мэр Берлина. Он отправлял на улицы охотничьи отряды, квалифицированно проверял