Читать книгу "История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков - Алексей Петрович Лебедев"

порядку времени, имени Феодора, о котором шла речь, помещено было имя Кирилла. Правда, в них упоминалось имя Феодора, но, как показывал порядок имен, это был Феодор епископ, недавно умерший. По прочтении диптихов, каждый из присутствовавших епископов и сам лично рассматривал диптихи, во избежание всякого сомнения. Затем епископы потребовали от ризничего, чтобы он клятвенно пред Евангелием засвидетельствовал, что у него нет других диптихов более древних, что тот и исполнил (Деян. V. 197–198). Тогда председатель собора митрополит Иоанн так изложил результаты исследований собора: «ясно показано, что прежний Феодор, который был епископом в сем городе, в древние времена не был провозглашаем при божественном таинстве, и исключен был из священных диптихов и вместо его имени вписан был святой памяти Кирилл. Ибо это ясно и несомненно доказало произнесенное с клятвою свидетельство мужей, которые теперь поставлены на средину (в качестве свидетелей). И сами мы, имея под руками диптихи предшествовавших епископов сего города, поистине нашли, что о прежнем Феодоре не было внесено совершенно никакого упоминания, а внесено было имя Кирилла; а что священные диптихи, которые представлены были, не подложны, это мы усмотрели по самому виду. Они ясно показали, что Кирилл внесен на место другого, потому что в этом городе не было никакого пастыря того же имени, согласно тому, что выясняет сила свидетельств. Утверждение свидетелей сделало ясным и то, что Феодор, который записан в конце диптихов, не прежний Феодор, но тот Феодор, который умер три года тому назад» (Деян. V. 212). О результате собора сообщено было императору и папе (Деян. V. 214 и д. 216 и д.).

С тою же целью, с какою собран был собор моисуестский, т. е. с целью подорвать доверие к защитникам трех глав, выставить неосновательность их притязаний, император Юстиниан, вероятно в 551 году, обнародовал религиозный указ, который в особенности замечателен тем, что он с большею тщательностью устраняет возражения, какие делались против осуждения трех глав. Этот указ Юстиниана состоит из трех частей. В первой заключается богословствование о св. Троице и о соединении во Христе двух естеств божеского и человеческого, при чем император устраняет все хитросплетения, какими монофизиты защищали свое лжеучение (Деян. V. 508–528). Во второй части заключаются анафематства на различные заблуждения и различных еретиков современной и древней церкви. Между этими анафематствами замечательны анафематства 11, 12 и 13, в которых произносится анафема на Феодора мопсуестского, некоторые сочинения Феодорита и известное письмо Ивы. Анафематство 11-е гласило: «если кто защищает Феодора мопсуестскаго, говорившего, что иной был Бог Слово и ивой Христос, который был обуреваем страстями душевными и вожделениями плотскими и преуспевая в делах улучшался, и крестился во имя Отца, Сына и Св. Духа, и чрез крещение получил благодать Св. Духа, и удостоился усыновления, и но подобию царского изображения принимает поклонение в лице Бога Слова, и после воскресения сделался неизменным в помышлениях и совершенно безгрешным, — и еще говорившего, что соединение Бога Слова со Христом было такое же, о котором говорит апостол относительно мужа и жены: будета два в плоть едину (Еф. 5:31), — итак, если кто защищает этого Феодора, который так богохульствовал, и не анафематствует его и его сочинения, и тех, которые мудрствовали и мудрствуют подобно ему, тот да будет анафема». Анафематство 12-е гласило: «если кто защищает сочинения Феодорита, которыя он написал в защиту еретика Нестория против правой веры и против III Вселенского собора и 12 глав св. Кирилла, а в тех нечестивых сочинениях он говорит, что соединение Бога Слова было только соотносительное с каким-то человеком, и по причине этого он, Феодорит, называет нечестивыми учителей церкви, которые исповедуют ипостасное соединение Бога Слова с плотию, и сверх того не признает Богородицею святую Приснодеву Марию, — и так если, кто защищает упомянутые сочинения Феодорита, а не анафематствует их, тот да будет анафема». В апафематстве 13-м говорилось: «если кто защищает нечестивое послание, которое, говорят, написал Ива к Марию Персу еретику, которое отвергает, что Бог Слово соделался человеком и говорит, что не Бог Слово воплотившийся от Девы родился, а родился от Неё простой человек, которого называет храмом, так что иной есть Бог Слово и иной человек, и сверх того обвиняет св. Ефесский собор, будто он без суда и следствия осудил Нестория, и называет св. Кирилла еретиком, а Нестория и Феодора с нечестивыми их сочинениями восхваляет и защищает, — итак, если кто защищает упомянутое нечестивое послание или называет его правым или часть его, а не анафематствует, тот анафема» (Деян. V. 532–4). В третьей самой замечательной части указ разбирает возражения, какие делались противниками указа императорского в защиту трех глав. Так касательно Феодора Мопсуестского эти противники возражали: 1) что хотя сочинения Феодора и заключают в себе заблуждения, однако же отсюда не следует, что вместе с сочинениями нужно анафематствовать и лице сочинителя; достаточно анафематствовать одни сочинения Феодора. Юстиниан отвечает на это возражение: кто мыслит так, тот не знает священного Писания, в котором говорится, что в равнее ненавидима суть Богу и нечествуяй и нечестие его (Прем. 14, 9). Действие накажется вместе с тем, кто его сделал. Далее возражали: 2) нельзя анафематствовать Феодора, ибо он уже умер. В устранение этого возражения указ говорит, что ничто не препятствует еретика, остающегося в своем заблуждении всю жизнь, анафематствовать после смерти. Это совершалось над многими, как древнейшими, так и более близкими к нашему времени еретиками, т. е. Валентином, Василидом, Маркионом, Керинфом, Манихеем, Евномием. Что нечестивые, хотя бы лично при своей жизни не подвергались анафеме, однако же после смерти анафематствуются кафолическою церковью, это видно из деяний св. соборов. Так Никейский собор безименно анафематствовал тех, которые следуют нечестивому учению Ария. В доказательство той же мысли указ ссылается на слова Августина, который так писал епископам африканским, когда поднялся вопрос о том, что один из прежних епископов карфагенских, Цецилиан, уклонился от церковного предания, из-за чего происходили разделения в церкви карфагенской: «не следовало бы из-за него отделяться от церкви, потому что если бы было справедливо, что возводили на Цецилиана, и если бы открылось, что он мыслит в чем либо вопреки церкви, то он, Августин, подверг бы его анафеме и после смерти». Притом, продолжает рассуждать Юстиниан, если не должно анафематствовать еретиков по их смерти, то в таком случае не следует и оправдывать по смерти тех, кто при жизни осуждены несправедливо. А если бы было так, то не был бы оправдан ни Иоанн Златоуст, которого церковь оправдала после смерти, ни Флавиан архиепископ Константинопольский, который также оправдан после смерти собором Халкидонским. Далее