Читать книгу "Гленлионская невеста - Карен Рэнни"

Стихло все, кроме ее гулко бившегося сердца.

Дженет выждала еще час, потом выбежала из дома, ее ноги в кожаных туфельках летели по темной ночной траве. Она не заметила, что пробежала мимо Лахлана, тот схватил ее за руку и привлек в свои объятия с такой силой, что оба тяжело опустились на ствол поваленного дерева.

– Ты так торопишься, девочка?

От его усмешки на сердце стало тепло, из головы вылетели все мысли о том, что подобный поступок недальновиден и рискован. Дженет посмотрела на его лицо, полускрытое ночной мглой, потрогала уголок его улыбающегося рта и поняла, что за последние семь лет нигде ее так не ждали и не радовались ей, как здесь.

– Да, Лахлан, – весело ответила она. – Тороплюсь.

– Тогда ночь ждет нас, моя девочка-живущая-близ-границы.

И он увлек ее туда, где была привязана его лошадь, и помог сесть в седло позади себя.

Замок Гленлион был громадной черной тенью, стоявшей на страже нескольких долин и маленького озерца. Факелы, горевшие то там, то тут, обозначали его очертания, подчеркивая размеры. Лахлан прокричал приветствие, и они проехали через узкие ворота и оказались на дворе. Звуки скрипок и флейт зазвучали в воздухе, послышался смех собравшихся на дворе людей.

Лахлан помог Дженет спешиться. Легкая улыбка играла на его губах; Дженет огляделась, и он прочитал вопрос в ее глазах. Двор был полон людей, и обильные улыбки клана скрывали бедность дома. В Гленлионе почти не осталось красивых вещей, но сам замок никуда не делся, он был здесь – древняя внушительная крепость, огромная и серая на фоне неба.

– Я сказал им, что ты приедешь, – объяснил Лахлан. – И они играют в честь твоего приезда.

От этих слов лицо Дженет словно расцвело. Улыбка ее выражала настоящее счастье; щеки порозовели. Она просто чудо, его Иласэд. Только что она была смелая – и тут же стала чуть ли не робкой.

Он согнул руку, положил ее руку себе на локоть и повел в Большой зал. Хотя замок знавал лучшие времена, никто не мог сказать, что Синклеры не в состоянии устроить прием, когда того требует случай. Едва они вошли, скрипки смолкли, и по знаку, поданному флейтисту, раздался волнующий звук, растаявший в дальних переходах замка.

Лахлан повернулся к Дженет, увидел ее и потерял дар речи. При свете одной свечи ее нельзя было оценить по достоинству. Теперь он увидел, что в волосах ее были оттенки настоящей рыжины, что глаза у нее синие, как небо Шотландии. Кожа бледная, но сейчас ее оживлял румянец, который под пристальным взглядом становился все ярче и ярче. Ее нельзя было назвать маленькой; она доставала подбородком до его плеча. Губы у нее были пухлые и словно манили к поцелуям. Удивит Лахлан свой клан или доставит ему удовольствие, если запечатлеет на них поцелуй прямо сейчас?

И прежде чем Лахлан успел усомниться в пристойности этого поступка, он наклонился и поцеловал ее. Он услышал общее бормотание, звуки одобрения, мужской смех – и больше не слышал ничего, потому что весь был поглощен поцелуем. Лахлан хотел узнать вкус ее губ, а вместо этого подпал под чары.

Он отодвинулся, не понимая, потолок ли то ходит ходуном, или это у него голова пошла кругом. Иласэд, кажется, тоже не осталась равнодушной к поцелую. Она прижала пальцы к губам; глаза у нее были широко раскрыты, но изумления в них не было. Удивление – возможно, но не испуг. Он улыбнулся. Они и впрямь пара. Он человек опытный, но в данный момент оказавшийся совершенно наивным; а она, будучи действительно невинной, обладает уверенностью прирожденной чаровницы. Это вряд ли хорошо, но ужасно интересно.

Вместо того чтобы представить ее – тогда конца не было бы вопросам и замечаниям, а Лахлан не желал сейчас ничего такого, – он прошел вместе с ней на середину зала, а потом дал знак скрипачам играть рил – шотландский народный танец.

Она быстро замотала головой и не приняла его руку.

– Что такое, Иласэд?

– Я сто лет не танцевала, Лахлан, и честно говоря, почти не умею. – Ее хрипловатый шепот словно обвился вокруг его тела. Всегда ли голос ее звучит так возбуждающе, или на Лахлана так подействовал их поцелуй? Если дело в нем, то вряд ли их возвращение в ее дом будет таким же спокойным, как поездка сюда. Придется три-четыре раза остановиться, чтобы снова и снова целовать Иласэд.

– Я в этом сомневаюсь, девочка. Ты, кажется, легка на ногу. Давай попробуем?

– А нужно ли? – Она оглянулась на толпу, с нетерпением взирающую на них, потом беспомощно посмотрела на него.

– Боюсь, что нужно, – ответил Лахлан.

Через пять минут он едва удерживался от смеха, боясь ранить ее чувства. Иласэд не лгала и не преувеличила, напрашиваясь на комплименты. Он держал ее за руку и показывал, куда нужно повернуть; рил танцуют быстро, не считая шагов. Но все равно она дважды наступила ему на ногу и споткнулась о свою ногу. И каждый раз при этом Дженет краснела, и видеть ее смущение становилось все более невыносимым.

Наконец танец кончился. Лахлан привлек ее к себе и, не обращая внимания на тех, кто стоял вокруг, снова поцеловал. Он сделал это не для того, чтобы она перестала конфузиться и забыла о неудачном танце. Просто не мог выдержать ни минуты, чтобы снова не испробовать вкус ее губ. Странно, как это раньше ему казалось, что месяц – совсем недолгий срок, теперь вот кажется, что это целая вечность.

– Петь ты тоже не умеешь, Иласэд? – спросил он с улыбкой. Он вспомнил слова пророчества. «У нее будет полая стопа и голос как у банши, но она спасет клан Синклеров».

Дженет покачала головой. Он прижался к ней лбом.

– У женщин есть и другие достоинства, – весело сказал он.

Ее лицо снова вспыхнуло, и ему стало еще веселее. Странно, но ему захотелось смеяться или поднять Иласэд в воздух и закружиться вместе с ней.

Он кивнул Коннаху Маколи, у которого был весьма довольный собой вид. Имеет право, подумал Лахлан. Пока что все его пророчества сбываются. Но были вещи, о которых Коннах ничего не говорил. Он никогда не говорил, например, что Гленлионская невеста окажется красавицей, смеющейся так, что Лахлану тоже хочется засмеяться, что голос у нее будет тихий, как дождевые капли, и что ему, Лахлану, будут сниться во сне ее фигура и походка.

Он снова закружил ее в риле, не обращая внимания на то, что она наступает ему на ноги и морщится каждый раз, когда сбивается с ритма. Что-то в этой жизни важно, а что-то – нет.

Он сумет научить Иласэд танцевать, но никто не сможет заставить женщину быть пленительной или заставить его мчаться к ней в темноте за много миль. Лахлан подсчитал, что в последние ночи он спал не больше трех часов, но при этом чувствовал такое воодушевление, как никогда в жизни. Почему это? Потому же, почему потолок над ним ходит ходуном, подумал он.

Глава 9

Лахлан поворачивал ее так круто, что казалось, кружится зал, но Дженет было все равно. Мир качался бы, даже если бы она стояла неподвижно. Сердце билось так громко, что она не слышала собственных мыслей.