Читать книгу "Путеводная нить - Дебби Макомбер"

— Ты уверена, что пить чай среди ниток и пряжи — удачная мысль?

Я тоже сомневалась, поэтому сказала нерешительно.

— Я думала, что мы будем сидеть за столом, где я провожу уроки, а закуски составим на столик в кабинете.

Мама неопределенно дернула плечом:

— Не знаю, не знаю… А зачем вообще нужны эти ежемесячные чаепития?

Вопрос, конечно, интересный…

— Мне хочется, чтобы мои ученицы получше познакомились друг с другом. И потом, все невольно вдохновляются, когда видят, каких успехов достигли другие. — Именно поэтому я часто вяжу вещи, которые потом вывешиваю в зале в качестве образцов. — Мама, ты можешь присоединиться к нам, — с воодушевлением продолжала я. — Мы с Маргарет будем очень рады. — Я стараюсь как можно чаще вовлекать маму в наши дела. Мы с Маргарет обе стараемся дарить маме разные мелочи, чтобы ей было чего ждать и чтобы она не чувствовала себя одинокой.

Судя по тому, как нахмурилась мама, я поняла, что она, скорее всего, меня не слышала.

— Устраивайте свои посиделки, показывайте, кто сколько успел связать, а вот чаепития — это лишнее. Если вам потом захочется поесть или выпить чаю, можно сходить в ресторан.

Мне ее предложение понравилось.

— Спасибо, мама!

Я сразу поняла: мама рада, что я спросила у нее совета. Раньше папа часто советовался с ней, а сейчас ей наверняка недостает возможности кому-то что-то сказать.

Мы поговорили еще полчаса, а потом я уехала на встречу с Брэдом и Коди.

Они ждали меня на стоянке у озера. Чейз рвался с поводка.

— Привет! — кричу я, вылезая из машины. Не одному Чейзу не терпится погулять по травке!

Коди подбегает к моей машине и быстро обнимает меня.

— Ну что, пошли?

Брэд хлопает сынишку по голове:

— Ладно, приятель, только не убегайте от нас далеко, понял? И держи Чейза покрепче!

Не успев ответить, Коди пулей срывается с места. Чейз тянет его вперед. Я завидую тому, как быстро Коди умеет перебирать ногами.

Мы с Брэдом тоже начинаем прогулку в довольно живом темпе. Как всегда в погожий выходной день, в парке полно людей с собаками. Мы проходим мимо человека с гитарой, он сидит на траве и наигрывает что-то в стиле кантри. Рядом какой-то малыш гоняется за бабочкой. У самого берега стоят каноэ. Мы с Брэдом шагаем бок о бок, не спуская глаз с Коди и Чейза.

— Как твоя мама? — спрашивает он. Я предупредила, что до прогулки заеду к ней.

Мне не хочется делиться с ним своими тревогами за маму. Слишком долго все объяснять. Вначале лучше поговорить о Маргарет.

— Мама как обычно, — отвечаю я, не слишком уклонившись от истины. — Маргарет и девочки тоже навестят ее сегодня, только попозже. Маме нужно их внимание.

— Кстати, Маргарет что-нибудь тебе говорила?

— О чем? — осторожно спрашиваю я.

Брэд берет меня за руку, наши пальцы сплетаются. Я поднимаю голову и улыбаюсь ему, забыв о Маргарет. В минуты особенной близости меня охватывает такое блаженство, что я едва сдерживаюсь. Как и всякая нормальная женщина, я мечтаю о любви, семье и детях. Онкология заставила меня усомниться в том, что все это у меня будет. И каждый день я благодарю судьбу за Брэда, за то, что он появился в моей жизни, за то, что я любима им, несмотря на все мои несовершенства и недостатки. Он говорит: раз я не один, а целых два раза победила рак, значит, я двукратная чемпионка. Да, я чемпионка — еще и поэтому мне сейчас невероятно хорошо.

Брэд нарушает мои раздумья:

— По-моему, я знаю, что случилось с Маргарет.

— Знаешь? — Мне почему-то вдруг сразу расхотелось говорить о Маргарет, я предпочитаю продлить мгновения счастья.

— Да. Вчера вечером я случайно встретил Мэтта в хозяйственном магазине.

Мой зять — достойнейший человек. Я считаю, что он отлично уравновешивает Маргарет, прирожденную пессимистку. Мэтт не воспринимает жизнь так же серьезно, как она. Он не такой тревожный, как Маргарет, и, что совсем хорошо, совершенно не злопамятный.

— И что сказал Мэтт?

Как-то мы все вчетвером ездили отдыхать. Брэд и Мэтт отлично поладили. Несколько месяцев назад Маргарет пригласила нас с Брэдом на ужин, мы играли в карты до зари. Я надеялась, что мы будем видеться чаще, но пока не получается.

— Он не работает.

— Что значит — не работает? — Сколько я себя помню, то есть лет двадцать, Мэтт трудился в компании «Боинг».

— Это значит, что его уволили.

— Что-о?! Когда?

— Три месяца назад.

— Нет!

Не может быть. Три месяца? И Маргарет целых три месяца молчит как воды в рот набрала! Я цепенею.

— Так он мне сказал. Он упорно ищет работу, но пока не нашел ничего стоящего.

Сердце у меня падает.

— Но как же так… — Я не знаю, что и думать. Бессмыслица какая-то! Я единственная сестра Маргарет — если уж она мне ничего не сказала, кому она может довериться?

— Кажется, Мэтт думал, что мне все известно, пришлось подстраиваться на ходу.

У меня щиплет в носу — так бывает всегда перед тем, как я заплачу. Естественно, глаза сразу наполняются слезами, становится трудно дышать.

— Ты что, плакать собралась?

Я шмыгаю носом и киваю.

— Она могла бы рассказать мне об этом, — хрипло говорю я.

— По крайней мере, теперь ты знаешь, почему она в последнее время сама не своя.

Его слова меня не утешают.

— Я надеялась, что единственная сестра больше мне доверяет. Видимо, я ошибалась. — Я смахиваю слезы, не дав им скатиться по щекам. Теперь понятно, почему Маргарет такая раздражительная и обидчивая! И не только это… Вот уже несколько недель она не покупает себе ни мотка пряжи, ни булочки во «Французском кафе» напротив. Видимо, старается сэкономить на чем только можно.

Я чувствую себя виноватой.

— Мне нужно было понять! — шепчу я. — Давно надо было обо всем догадаться!

— Но как?

Моя сестра не самый открытый человек на свете, и все же я могла бы что-то заподозрить. Может, следовало внимательнее читать газеты — массовым сокращениям в «Боинге» всегда посвящали одну или две статьи. А я ничего не заметила…

— Ты скажешь ей, что все знаешь? — спрашивает Брэд. Я отвечаю не сразу.

— Наверное, нет.

По каким-то причинам, известным ей одной, Маргарет не пожелала со мной делиться. Ну и я не стану давить на нее. Надеюсь, со временем она все же поймет, что я ей не чужая. А до тех пор остается одно: любить ее, не реагировать на ее срывы и ждать, когда она мне доверится.