Читать книгу "Последний Охотник на Магов. Том 3 - Алексей Аржанов"

вы и дали лишку, Бродский, но всё же показали красивый бой. Где это вы так научились? Не припомню, чтобы ранее на моих занятиях вам хорошо давалось искусство боя.

— Благодарю за похвалу, Роман Викторович, но я тут ни при чём, — скоромно ответил Николай. — Всем новым навыкам меня обучил Владимир Белов. Это ему я обязан своими умениями.

Все студенты поголовно перевели на меня свои взгляды.

Ну, молодчина, Николай! Не то чтобы я не был благодарен, но излишнее внимание мне точно было ни к чему.

— Вот как? — удивился Побединский. — Что ж, в таком случае попрошу Владимира Белова выступить с кем-нибудь в паре. Похоже, я непозволительно мало знаю о своих студентах.

— Ну что? Пойдём? — подтолкнул меня локтем Павел. — Покажем, на что способен индивидуальный поток?

Николай своими кривляньями запустил цепочку событий, которую уже нельзя была остановить.

Что ж, пусть будет так. Заодно проверю, действительно ли Мясников больше не желает со мной войны. Уж навредить-то он мне точно не сможет. Я давно знаю все его трюки.

— Пошли, Павел, — ответил я. — Будешь атакующим. Я постою в обороне.

Это хороший шанс оценить свою новую магию, а заодно и посмотреть, насколько агрессивно будет атаковать Мясников.

Мы с Павлом вышли в центр зала. Под ногами хрустели опилки, оставшиеся от древесной стены Бродского.

— С возвращением вас, Павел, — обратился к Мясникову Побединский. — Надеюсь, вы быстро нагоните программу. Давайте, покажите вместе с Беловым пример другим.

Я встал напротив Павла и сделал глубокий вдох. Раз уж Бродский задал планку, надо соответствовать. Причём непросто соответствовать, нужно установить новую планку. Чтоб никто уже не допрыгнул. А то что-то больно много в стенах этой академии плодится моих врагов.

Мясников взмахнул рукой и вытянул из себя струю крови, которая тут же преобразовалась в изящный клинок. Павел сделал быстрый выпад и нацелил на меня остриё меча.

Атакует плавно, в его движениях не чувствуется гнев. Более того, остриё меча нацелено мимо меня. Он не пытается меня ранить.

Либо Мясников действительно не солгал мне на счёт своего отношения ко мне, либо готовит удар исподтишка.

Я покрыл своё тело оболочкой отражения и магическими щитами одновременно. В руках Мясникова была сталь, но создана она с помощью магии крови. Только двойной щит сможет отбить эту атаку.

Но я собирался не просто защищаться. Мне захотелось показать нечто куда более эффектное.

Я сделал стремительный шаг вперёд и поднырнул под меч Мясникова. Ловким движением схватил магический клинок голыми руками. Оба моих щита напряглись, но выдержали нагрузку.

Мощным поворотом кисти, я переломил оружие Мясникова надвое, тем самым закончив наш короткий поединок.

По залу пронеслось протяжное «о-о-о!». Студенты явно не ожидали, что я смогу не только защититься, но ещё и обезоружить противника. И всё — одним движением.

— Неплохо! Очень неплохо, Владимир! — воскликнул Побединский. — Молодец, продолжай в том же духе. А вы, Павел, всё же постарайтесь наверстать упущенное. Программа этого семестра достаточно тяжёлая. Уже пройденный материал изучать будет достаточно сложно.

— Понял, благодарю за совет, Роман Викторович, — кивнул Мясников.

Да что с этим парнем? Небо и земля, в сравнении с тем, что он из себя представлял раньше.

Мы с Павлом освободили место для следующих студентов, а сами отошли в другой конец зала. По дороге я заметил на себе взгляд Антарктьевой. Девушка смотрела на меня с восхищением и загадочно улыбалась.

Ну, теперь у неё точно не осталось вопросов насчёт моих способностей. Увидела всё собственными глазами. Но эта её улыбка…

Не похоже на ту Анастасию, которую я знал.

Странные вещи происходят в этом семестре. Бродский, Антарктьева, Мясников — все ведут себя так, будто их подменили. Павел, который всё время пытался меня убить, резко решил отказаться от своих стремлений. Анастасия же, наоборот — явно копает под меня и даже не пытается скрывать своих действий. Ну а Николай… Всё тот же Николай, только с мужественности в нём стало в разы больше. Может, зелье какое выпил?

— Вижу, ты выучил новые трюки, — подметил Мясников. — А мне точно не повредит хорошенько потренироваться.

Так, этот спектакль пора заканчивать!

— Слушай, ты с какой стати решил, что мы с тобой можем общаться, как старые приятели? — бросил Павлу я. — Либо объяснись, либо иди куда подальше. Меня твоё присутствие совсем не расслабляет, если ты ещё не понял.

Мясников встал рядом со мной, почти вплотную. Похоже, он не хотел, чтобы кто-то из студентов услышал наш разговор.

— Я благодарен тебе, Владимир. Вот и всё, — сообщил он.

В этот раз я даже удивления скрывать не стал. Так и застыл на мгновение с вытянутым лицом.

— За какой из пяти перечисленных пунктов? — поинтересовался я. — За личную неприязнь?

— За первый, — коротко ответил он. — Не знаю, как ты лишил меня магических способностей, но в процессе тебе удалось сделать кое-что важное.

— Конкретнее, Павел, — поторопил его я. — Скоро занятие закончится, а вместе с ним — и наш разговор.

— Я не стану оправдываться, но… — Павел опустил глаза. — Во мне была частичка тёмной магии.

Невооружённым глазом было заметно, что Мясникову это откровение давалось не просто. Он действительно не лгал мне, уж на этом этапе его враньё я точно бы раскусил.

— Я слышал, что род Мясниковых уже давно ходит на грани между тёмной и светлой магией, — вспомнил я.

«Светлой» магию называли условно. Правильнее было бы сказать: «между тёмной и очищенной». Но орденские понятия Павлу было знать незачем.

— Слухов про нас ходит много, и половина из них правдивы, — кивнул Павел. — Может, мне и не стоит рассказывать тебе об этом, но я всё же скажу. В нашей семье практикует иной ритуал очищения. Не такой, как в других дворянских семьях. Мясниковы именуют его ритуалом омовения. Если говорить простым языком — ритуал неполного очищения.

— Помыть правую руку, но не помыть левую? — нахмурился я. — Не очень-то гигиенично, на мой взгляд.

— Шутки шутками, но так оно и есть. Моя магия проснулась, когда мне было четырнадцать, — произнёс Павел. — Отец сразу же поставил блок на полное очищение, и часть скверны так и осталась в моей крови.

— Это объясняет, почему ты вёл себя, как конченый психопат, — сказал я.

— Что было