Читать книгу "Адриан - Анастасия Викторовна Сычёва"

время обдумывала какую-то тяжелую мысль. Время от времени он чувствовал на себе ее взгляды, когда она думала, что он этого не замечает. Они всегда были прикованы к шраму на его виске, который остался после плетения архимага. Сам он отнесся к полученной отметине с долей самоиронии. Получил боевое ранение, можно теперь перед приближенными хвастаться, что девушку от смерти спас…

Перед расставанием с госфордцами он поговорил с ней в последний раз. Все несколько дней пути он все время возвращался в мыслях к своему поступку (признаться, об этом он думал гораздо больше, чем о сбежавшем архимаге, и это открытие удивило его самого), и решил все же посоветовать ей заняться в будущем магией. С таким везением, как у Эржебеты, ее точно кто-нибудь когда-нибудь убьет, а ему этого совсем не хотелось. Настолько необычная и яркая личность должна жить, и он ей об этом так и сообщил. Его повышенный интерес к ней не остался незамеченным, но Эржебета отнеслась к этому крайне настороженно и вскоре перевела разговор на другую тему. Тогда он неожиданно обнаружил, что с ней было легко разговаривать: Эржебета не задавала пустых вопросов и избегала банального обмена любезностями, так что у него ни разу не возникло желания поскорее отделаться от собеседницы.

Прощание с остальными госфордцами прошло целиком мимо его внимания, а вот то, как он пожелал Эржебете удачи, а она напоследок присела в реверансе, он запомнил хорошо. И именно тогда, взглянув на нее в последний раз, его посетила внезапная мысль — как жаль, что она полукровка, и вампиршей ей никогда не стать.

Уже вернувшись с помощью портала в Бэллимор, он некоторое время пытался понять, что означала эта странная мысль. Какая разница — вампирша она или нет? На нее уже положил глаз Грейсон! А если бы у них с темным эльфом ничего не вышло, и при удачном стечении обстоятельств они бы встретились вновь, и у них начались какие-то отношения, то что? Он перенес бы ее в Бэллимор, она поселилась бы во дворце, и была бы у короля фаворитка-полукровка! Ну, удивились бы все, откуда она вообще взялась, но ничего сверхъестественного в этом нет!

Тогда почему мысль о том, что Эржебету нельзя обратить в вампира, вызывает такое сожаление?

И почему у него такое ощущение, что не стоило ее сейчас отпускать?