Читать книгу "Старуха 2 - Квинтус Номен"

захватил, перевез к себе и приказал их топить углем. От угля котлы — очень, кстати, дорогие — меньше чем за неделю прогорели, электростанции вышли из строя — а теперь Сталинский окружком с целью уничтожить высококлассных специалистов и не дать советской власти продолжить выпуск столь нужных стране электростанций пытается обвинить их в саботаже. А завод, между прочим, уже теперь за год в состоянии электростанций выпустить по мощности на две Волховских ГЭС. И это — только первая очередь завода, там еще за год две таких же в эксплуатацию пустить собирались…

— А ты-то тут причем?

— А я еще секретарь комсомола в НТК, а завод как раз в ведомство НТК и входит. Хрущев, гад, хочет лишить страну двух Волховских ГЭС в год, троцкист паршивый…

— Хрущев? Не знаю такого.

— Он как раз и был той сволочью, что лично приказал котлы электростанций сжечь. А теперь он, нагадив, смылся, сам себя рекомендовал на обучение в Промакадемию направить…

— Так, теперь понял. Записал, разберемся.

— Обязательно разберитесь, я вот еще и документы по этому вопросу собрала. Приказ об изъятии электростанций, направленных на предприятие НТК под Вологду, подписанное им решение об использовании угля в дровяных котлах… еще копия решения о направлении его на учебы в Промакадемию…

— Хм… давай их тоже сюда. А когда ты все это собрать-то успела?

— У меня комсомольская организация — самая организованная организация в стране, мы все быстро делаем. А в Сталино выпускников университета и МВТУ достаточно работает, помогли чем смогли…

Хрущева Вера ненавидела искренне и до глубины души. Как химик ненавидела. Когда-то ей довелось немного поработать на Воскресенском химкомбинате, ее как раз пригласили оценку предложения двух тамошних молодых инженеров провести. Простое такое предложение: кое-что подправить, местами автоматизировать — и комбинат смог бы выдавать свою продукцию силами трехсот всего работников вместо работавших тогда более чем трех тысяч. А «побочным эффектом» предложения было то, что практически полностью исключались происходившие почти ежедневно небольшие «технологические аварии». В результате которых каждый год больше полусотни человек погибали, а в городе средняя продолжительность жизни на двенадцать лет не доходила до средней по стране. И тогда уже не требовалось направлять на комбинат «химиков» — осужденных на принудительные работы мелких правонарушителей, которые в основном и становились жертвами тех самых аварий. Но тогда, получив все необходимые заключения специалистов о том, что страна получит огромную выгоду, Никита Сергеевич лично наложил резолюцию «модернизацию комбината не проводить». С обоснованием «чтобы избежать появления в стране безработицы, поскольку трудоустроить больше двух тысяч ныне работающих на комбинате не представляется возможным». А в «неофициальной части», с которой Вера ознакомилась как член комиссии, сообщил:

— А куда мы будем тогда преступников «на химию» отправлять?

В прошлой жизни Вера смолчала, прекрасно понимая, что сделать ничего не сможет. А спустя полгода она горько рыдала, узнав, что инженер-технолог с Воскресенского комбината, с которой она там успела подружиться, погибла при такой «технологической аварии» при попытке спасти нескольких тех самых «химиков»… А в жизни этой решила, что если подсуетиться заранее, то изрядную охапку соломки можно будет подстелить — и собирала про Хрущева любой компромат, какой только удавалось найти. Материала накопилось достаточно на несколько смертных приговоров, и она все это Бауману и предоставила.

Карл Янович все же был «верным сталинцем» и подобных безобразий никому спускать не собирался, а первый секретарь в Москве — это фигура весьма весомая в нынешних политических раскладах. Так что в феврале тридцатого Вера Андреевна «с чувством глубокого удовлетворения» прочитала в «Правде» крошечную заметку о том, что «за руководство вредительской деятельностью» и еще кучу существенных прегрешений «приговор приведен в исполнение»…

А прочитала она эту заметку, посетив в составе делегации комсомольской организации НТК небольшой волжский городок с простым названием Городец. В котором был запущен автомобильный завод под простым названием ГАЗ — на котором уже до конца года намечалось изготовить первые сто тысяч грузовиков…

Глава 4

Завод, купленный у «Хадсона», в своей первой жизни производил чуть больше тридцати тысяч автомобилей в год. Но там он работал в одну (хотя и десятичасовую) смену, а в Городце было решено использовать его в две полных смены. Однако им это все же сотни тысяч автомобилей в год вроде бы дать не могло — но это если завод переносить «as is». Но так как даже намека на мастер-монтаж контракт не предусматривал, все станки просто перевозились на строительную площадку и устанавливались силами уже совершенно советских рабочих. А по пути от причала до завода довольно многие из них заезжали на Лабораторный завод или, чаще, на опытный завод МВТУ, где специально обученные люди проверяли их износ и даже при необходимости производили мелкий ремонт. Но как ремонтировать станок, если неизвестно, как он вообще сделан?

А если — после тщательного осмотра — становится это известно, то в принципе и сам станок можно повторить. Что тоже не очень-то и просто — в особенности когда станкостроительных заводов под руками нет, но возможно — в тех краях, где такие заводы имеются. Часть станков — те, которые в Америке располагались в станкоремонтном цехе — сразу уехали на другой завод, выстроенный рядом с автомобильным, где предполагалось устроить завод уже станкостроительный. А все прочие «недостающие» были заказаны за границей, главным образом в той же Америке. Потому что в Германии станки делали гораздо лучше — но заметно дороже, а у американцев станки были дешевыми. Но гораздо хуже: все же янки изначально считали, что станок больше десяти лет работать не должен, ибо устаревает — и делали их так, что на одиннадцатый год станок можно было просто выбрасывать. Собственно, поэтому из всего станочного парка приобретенного завода лишь процентов пять имели возраст больше пяти лет, а в основном станки были двух- и трехлетние.

К тому же проведенный преподавателями и аспирантами МВТУ детальный анализ описания техпроцессов, предоставленный компанией Хадсона, показал, что больше половины станков на заводе вообще работали на половину возможной загрузки или даже меньше — так что если «дополнить» остальные производства так, чтобы эти станки задействовать «на полную», то объемы производства автомобилей можно прилично увеличить. Правда, при этом потребовался бы еще один «главный конвейер» — но эта часть завода как раз наиболее просто могла быть повторена своими силами. А то, что места под второй конвейер просто не было…

Станки американцы делали недолговечные, а вот сами заводы