Читать книгу "Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев"

Интересно, почему в других крупных городах проблемы савтомобильными пробками давно решили, а в Москве они с каждым годом лишьприобретают все более катастрофический характер? Еще немного — и я, наверное,брошу автомобиль, начну передвигаться на метро. Кстати, давно в нем не была,хотя в мои студенческие годы оно мне очень нравилось. Правда, говорят — сейчасоно уже не такое. Нужно будет как-нибудь спуститься и покататься, чтобы самой вэтом убедиться. Хотя все меня отговаривают от такого эксперимента. Там полнолюдей, бесконечная толчея и давка, повсюду бомжи и нищие, появилось многокарманников. В общем, рассказывают всякие ужасы. Поэтому я пока не провожуэкспериментов. Но если я буду добираться до Смоленского бульвара целый час,все-таки, наверное, решусь освободиться от своего «стального коня», который ползеткак черепаха. Но на этот раз мне повезло, я доехала за сорок пять минут.Однажды я двигалась с такой скоростью, что доехала до Нины за два с половинойчаса. И это при том, что от нашего офиса ехать до нее на самом деле пятнадцатьминут. Наш офис находится на Большой Дмитровке. Вот и попробуйте прикинуть,сколько надо времени на дорогу.

Я припарковала машину у дома и поспешила к Нине. Онавстретила меня с заплаканными глазами, как будто я следователь, явившийся длядопроса ее любимого чада, которое сидело в гостиной и тоже шмыгало носом.Очевидно, мать устроила сыну настоящую «разборку полетов» перед моимпоявлением. Мне пришлось даже улыбнуться Роману и сделать замечание Нине, чтобыне пугала ребенка.

Роман уже успел перерасти свою маму и стал почти одного сомной роста. Он мрачно посмотрел на меня и был явно недоволен моим появлением.Раньше он ко мне не так относился. Нина выжидающе смотрела на меня. Хм,импровизированный допрос в присутствии матери свидетеля. А может, так лучше?Ведь по всем юридическим нормам подростков нужно допрашивать в присутствии ихадвокатов или родственников. Чтобы их не запугали и не обманули. И чтобы они, всвою очередь, тоже не обманывали бы следователей.

— Рома, ты знаешь, что пропал сын ваших соседей? — начинаю ябеседу.

— Слышал, — кивнув, ответил он угрюмо.

— Ты ведь с ним знаком?

— Да, — произнес он, невольно глядя на мать.

— Близко знаком?

— Не очень.

— Но вы ведь дружите уже много лет.

— Кто это вам сказал? Саша? Он ничего не знает.

Я допустила ошибку. Нина вспыхнула, собираясь что-тосказать, но промолчала. Роман нахмурился еще больше.

— Я случайно узнала, что ты с ним хорошо знаком, —попыталась я выйти из этой дурацкой ситуации, не подставляя своего сына.

— Мы с ним общались.

Похоже, Рома вообще не хотел говорить. Я подумала, может,попросить Нину оставить нас одних?

— Ты общался с ним во дворе?

— Да.

— А дома? Вы ходили друг к другу в гости?

— Иногда.

— Послушай, Роман, я приехала сюда не для того, чтобывыслушивать твое односложное мычание. У меня тоже есть нервы, и я имею правосрываться. Пропал мальчик, твой товарищ, с которым ты дружил. Соседскиймальчик, рядом с которым ты жил много лет. Вы виделись во дворе, наверное, увас были общие интересы. Его мать сейчас сходит с ума. Как и твоя. Они незнают, что случилось с Костей. А ты знаешь и молчишь. Может, ты все-такипопытаешься мне что-то рассказать?

— Я ничего не знаю, — выдавил Роман, отворачиваясь икраснея, что уже хорошо.

— Это мы уже слышали. Теперь скажи, кто был самым близкимдругом Кости? Ты ведь всех его приятелей знаешь?

— Антон. И еще Икрам. Они всегда вместе ходили. Втроем.

— А ты с ним часто бывал?

Роман посмотрел на мать.

— Иногда, — кивнул он.

Я никак не могла определиться, что мне делать: удалить Нинуили попросить ее остаться? Продолжать разговор в ее присутствии? С однойстороны, парень замкнут, а с другой — не пытается лгать. А это уже неплохо.

— Ты знаешь, чем увлекался в последнее время Костя?

— Он не знает, — сразу вмешивается Нина. — Он с ними малообщался.

— Выходит, и ты все знаешь?

— Я ничего не знаю, — отрезала Нина, — и не нужно об этомспрашивать ребенка. Он еще маленький, ничего не понимает.

— Они все маленькие, пока не становятся взрослыми. —Кажется, я начала говорить афоризмами. — Роман, ответь мне на вопрос честно ипрямо: ты был в курсе того, чем Костя увлекался в последнее время?

— Да, — мрачно кивнул мальчик. Похоже, он еще не до концаиспорчен. Вот что значит хорошее воспитание. Нина явно следила за ним кудалучше, чем Медея за Костей.

— Как это да? — всплеснула руками мать Ромы. — А мне тыговорил, что ничего не знаешь.

Роман затравленно и молча уставился на мать.

— Я не из милиции, — попыталась я его успокоить, — я твоятетя Ксюша, двоюродная сестра твоей мамы, которую ты хорошо знаешь и, надеюсь,любишь с детства. Как и я тебя. Меня пригласили сюда, чтобы я попыталась помочьвашим соседям найти их исчезнувшего сына. Поэтому ты не зажимайся, а постарайсяспокойно мне рассказать, куда он мог деться.

— Не знаю, — выдавил Роман, — я правда не знаю.

— Но ты хотя бы слышал, что у него были проблемы в последнеевремя?

— Об этом все знали.

— Почему?

— Он… он начал колоться, — признался наконец Роман, — емубыло совсем плохо.

— Ясно. А до этого он не кололся?

— Нет. Он даже не курил. Только в последнее время начал.

— Что начал?

— Сначала курил «травку». Все так делали, только пробовали.А потом начал колоться.

— Как это все? Что ты говоришь? — снова вмешалась мать.Кажется, ее нужно прогнать, иначе она нам все испортит.

— Сейчас другое время, Нина, — проговорила я менторскимтоном, словно только вчера не сходила с ума от слов собственного сына, — и ненужно так бурно реагировать. Я могу тебя попросить выйти на минуту из комнаты?Нам нужно посекретничать. Пожалуйста.

Нина недовольно глянула на меня, потом на сына.

— Ты сама просила меня помочь, — напоминаю я ей.

Поджав губы, Нина поднялась, бросила на сына уничтожающийвзгляд и вышла из комнаты.

— В вашей компании только он принимал наркотики или были идругие? Только говори быстро и честно, — резко потребовала я, не давая Романуопомниться.