Читать книгу "Нарушители равновесия - Андрей Валентинов"

Ко всему прочему прибавилось еще одно — Ужик замолчал. Он и раньше не отличался разговорчивостью, а в этот вечер превзошел самого себя. Покачав головой в ответ на очередное предложение не дурить и поесть мяса, на этот раз кабанятины, он вынул из своей котомки все ту же бечевку с крючком и молча направился куда-то в лес. Войча уже не удивился, когда его странный спутник вернулся с парой здоровенных рыбин и в таком же полном молчании принялся печь их на углях. Пару раз Войчемир, которому от всего этого становилось муторно, пытался завести беседу — о дороге, о своем житье-бытье в далеком Ольмине и даже о навах, хотя их-то поминать совсем не следовало. Ужик невозмутимо слушал, а на вопросы лишь молча разводил своими худыми руками, показывая, что сказать ему совершенно нечего. Поев, он завернулся в свой нелепый черный плащ и мгновенно уснул, оставив Войчемира наедине с его невеселыми думами.

Войча обиделся. Он не ждал от недоростка особого вежества, но такое полное равнодушие все же огорчило. Войчемир решил, что делать нечего, и улегся боком к костру, рассчитывая, что дым хотя бы на какое-то время отгонит комарье с близкого болота. Уже засыпая, он не без удивления отметил, что не слышит поганого писка — не иначе в эту ночь болотные комары оказались почему-то заняты в ином месте…

— Войчемир… Войчемир… Мы здесь… Мы здесь…

Странные голоса пришли сразу — вместе с темным забытьем. Сквозь сон Войча слышал знакомый хор. Его звали, его ждали, его желали — и как желали! Причем ждали и желали не просто случайного прохожего, а именно его — храброго альбира Войчемира сына Жихослава. Ждали многие годы, и вот наконец…

— А?! — спросонья рука привычно схватила меч. Войчемир быстро привстал и оглянулся, опасаясь — или надеясь — увидеть рядом что-нибудь скверное, но знакомое — хотя бы чугастра. Того можно и за орехами послать! Но ни лихих станичников, ни косматого гостя на поляне не было. Был все тот же недотепа-Ужик, спавший, свернувшись под своим черным плащом, кони, привязанные у ближайшего дерева, и, конечно, сама поляна. Сейчас, в неверном свете молодой Луны, она казалась еще больше. Деревья у ее края стали словно повыше, трава светилась чистым серебром, а от близкого болота тянулись легкие клочья тумана. Было Красиво и очень тихо.

Спать почему-то расхотелось. Войчемир хлебнул воды из полупустого меха и устроился поудобнее у погасшего костра, размышляя о нелегкой доле Кеева кмета. А еще говорят, что Кеевы альбиры зря хлеб едят! Войча вздохнул и совсем уже собрался на боковую, как вдруг почуял — на поляне что-то не так.

Внешне все было по-прежнему, разве что лунный свет стал ярче и туман — погуще. Но Войча ощутил давнее, привычное чувство опасности. Нет, шалишь! Он поудобнее пристроил меч под правой рукой, саблю — под левой и крепко протер глаза. Спать в такую ночь не следовало…

Туман становился вес гуще, Луна светила все Ярче, а вокруг стояла тишина

— полная, мертвая, поистине навья. И вот Войчемиру стало казаться, что клочья тумана медленно двинулись с места, подступая ближе к костру. Он вновь протер глаза. Нет, почудилось! Войча еле успел перевести дух, как вновь застыл — проклятый туман все-таки двигался. Вернее, туман стоял на месте, но что-то двигалось внугри него — сначала медленно, затем все быстрее, быстрее. Войче начало казаться, что он различает призрачные силуэты…

«Ужик!» — чуть было не позвал он, но в последний момент сдержался. Что толку от недотепы? Пусть спит себе, рыбу переваривает…

Войча сцепил зубы и решил ждать. Теперь он уже видел тех, кто кружился в странном беззвучном танце. Девочки — совсем маленькие и чуть постарше, точнее их бледные, размытые силуэты, сквозь которые можно различить и высокую траву, и темные стволы деревьев. Десятки теней окружали Войчу, они подступали все ближе, их движения становились все быстрее…

— Войча! Войча! Войча! Войча!

Голоса ударили со всех сторон. От неожиданности Войчемир дернулся, закрыл уши руками, но голоса не отставали:

— Войчемир! Войчемир! Иди к нам! Потанцуем! Потанцуем!

Призрачные тени подступили совсем близко. Войча уже видел их лица — бледные, светящиеся. Длинные волосы падали на плечи и грудь, горя зеленоватым огнем.

— Иди к нам! Иди к нам! Потанцуем! Потанцуем! Войча опомнился— Конечно, страх не исчез, но он внезапно ощутил нечто вроде уверенности. Нет, на это его не возьмешь!

— Эй, вы! — гаркнул он, радуясь звуку собственного голоса, — Подрастите сперва, а потом плясать зовите!

— Мы не маленькие! Мы не маленькие! — дружно ответил хор, гостьи подошли совсем близко, и теперь не только волосы, но и тела засветились странным зеленоватым светом.

— Иди к нам, Войча! Иди к нам! А то придет Старшая Сестра и заберет тебя…

— Еще чего! — Войчемир даже приосанился от собственной смелости. — Идите-ка, детки, к себе в болото!

— Он не хочет! Он не хочет! — голоса теперь звучали обиженно, круг зеленоватых теней разомкнулся, — Он не хочет! Позовите Старшую Сестру! Старшую Сестру…

— С кем это ты?

От неожиданности Войча резко обернулся. Сонный Ужик высунул голову из-под плаща и удивленно глядел на своего спутника.

— Ы-ы-ы! — красноречиво ответил Войча, тыча пальцем в тех, кто обступил поляну.

— А! Навы! — Ужик перевернулся на другой бок. — Бедняжки…

Чувствуя, что недотепа вновь собрался спать, Войча заспешил:

— Ужик! Ужик! Ты же этот… рахман! Чего делать-то?

— Ничего. — — послышался сонный голос. — Они не тронут…

Войча был бы рад разделить эту уверенность, но не мог. К тому же сейчас должна появиться загадочная Старшая Сестра… В голове промелькнуло слышанное еще в детстве, в долгие ольминские вечера.

— Ужик! Может, круг начертить? Этот… чародейский?

— Начерти.

Войча понял, что от недоучки-Ужика больше ничего не добиться. Времени оставалось в обрез. Войчемир вскочил и принялся чертить саблей большой круг. Круг с непривычки вышел неудачным — скорее не круг, а неровный овал, к тому же след сабли был почти незаметен в высокой траве. Но Войча был рад и этому. Сев у костра, он сжал в кулаке оберег — громовой камень — и начал лихорадочно вспоминать подзабытые заклинания от нежити. Как назло, память отказывала, а Луна светила все ярче, туман становился все гуще…

— Вот он! Вот он! Старшая Сестра! Старшая Сестра, посмотри!

Войча зажмурил глаза, но голоса ударили вновь — совсем близко:

— Смотри! Смотри! Он не хочет с нами танцевать! Накажи его!

— Войчемир. Я здесь!

Знакомый голос заставил похолодеть. Забыв обо всем, Войча открыл глаза.

Навы стояли по краям поляны. Их стало больше — во много раз, они выглядывали из-за деревьев, и даже из глубины леса доносился негромкий шепот. Но не на них смотрел побледневший, застывший, словно камень, Войча. Та, что звала его днем, чей голос он не мог забыть, теперь стояла прямо у костра.