Читать книгу "Карачун 2000 - Алексей Малиновский"

Пиноккио и тут же выбило один из несущих столбов.

На его голову немедленно обрушилась крыша и голема погребло под тонной черепицы, птичьего говна и прочей хуйни из которой обычно строят крыши в этой локации.

— Вот так завалить, а не как ты подумал! — сказал возбужденный Аркаша.

— А-а, ну ладно, — я сделал вид, что поверил ему.

— Нужно её сжечь пока не очухалась! — влез в разговор Птерович.

Из недр сумок были извлечены ёмкости с горючим маслом и мы тут же принялись поливать тварь: сверху, снизу и даже с боков. Через пару минут Птерович щёлкнул спичкой и тело ходячего бревна объяло пламя.

Подкатив баррели с соломой поближе к костру, мы расселись на них, как на табуретках и приготовились смаковать мучительную гибель древесной пидорасни. Однако вышел казус: пидорасня почему-то не горела.

Доски из крыши, мука, солома и говно пылали ярким пламенем, а вот сам голем нет! Эта мразота даже не обугливалась! Только злобно выла и пыталась скинуть, лежащие на ней обломки.

— Что за чертовщина? — изумился Птерович.

— Ах-заза! Хрен вам! Антипригарное покрытие! — верещал голем, пытаясь выбрать из-под завала.

— Какие будут варианты? — спросил Аркаша.

— Попробуем это покрытие отскрести? — предложил Качан.

— Не, это как-то скучно. Пойдем по стандартному пути — уничтожим противника самым страшным оружием! — сказал я.

— Это каким же? — не понял Птерович.

— Кексами с изюмом разумеется! — воскликнул я.

— Ну ты изверг, это ведь даже не депутат — простая чурка, пусть и слегка разумная, зачем так издеваться? — покачал головой усатый вор.

— Суровые времена требуют суровых решений, — сказал я и активировал скилл. В моей руке немедленно появилась ярко-алая херь с вкраплениями подгоревшего изюма.

— Да блять, почему всё время красный призывается? — возмутился я.

— А тебе какой нужен был? — спросила Клёпа.

— Нет, ну сейчас он и нужен был, но какого хрена? Красный всё время первым лезет! А что если я фиолетовый хочу испытать? Может он совсем имбовый и может разнести этот город по камешку? — выкрикнул я.

— У нас разве не другие цели? — усомнилась Клёпа.

— У нас стрёмный и бессмысленный сюжет! Причем создатели этого говна совершенно не старались и вместо нормальной с.жетной линии лепят какую-то тупорылую дегенеративную хуйню с обилием мата, говна и изюма! Вот зачем мы пришли жечь говно? Что это за херня? — продолжил я.

— Да я и сама не в понятках, — пожав плечами, поддержала меня Клёпа.

— Вот! А я думаю всё дело в том, что эти демиурги — просто тупорылые долбоёбы! Натыкали первое что на глаза попалось, а логику завезти забыли! — выкрикнул я.

— Ну, справедливости ради, логика какая-никакая тут есть. Ведь на складе ещё солома и мука. Правда если мы сожжем муку — в городе наверняка наступит гуманитарная катастрофа и население начнет помирать от голода, — Клёпа выдала неожиданно разумную мысль.

— Да и хуй с ними. Выйдут из города — травы пожрут, она вроде сама собой регенится, — сказал я и запулил в открытый рот верещащего Пиноккио пылающим кексом.

Тварь немедленно укуталась в яркое адское пламя, её туловище начало чернеть, сгорели бант, блузка и юбка. Деревянное тело обнажилось и явило нам страшную тайну - девочка Пиноккио была мальчиком.

— Я ж говорила — пидорас! — с победной ухмылкой на лице, воскликнула Клёпа.

— А я вот думаю: нахрена голему член? И как эта конструкция вообще работает? У него ж ни крови, ни мышц нет... Да и что он выделять будет? Берёзовый сок? — я ударился в размышления.

— Сами вы пидорасы! — неожиданно взревел деревянный пидорас и, скинув с себя остатки крыши, ударился в бегство. — Я ещё вернусь! - донеслось до нас.

— Ладно, давайте дожжем склад и по домам, а-то че-то я утомился сегодня, — резюмировал общее настроение Птерович.

***

— Слушайте, я так и не поняла: зачем мы жгли говно? — спросила Клёпа, когда мы покидали территорию складов.

— Да ёмое! Клёпа, каждый раз, когда ты спрашиваешь про говно случается какая-то херня! Успокойся уже! Походу вселенная решила утаить от нас этот факт! — выпалил я.

— Ну сейчас-то что может произойти? Склады уже сгорели и миссия выполнена,- чуть обиженно хмыкнула кошка.

В этот момент и случилась самая стрёмная херня: кончилась глава.

Глава -0.90. Говно в лопухах

Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения.

Франклин Рузвельт

На следующий день случилось страшное - к нам потянулись люди. Ну точнее не люди, а будущие коммунисты. Очередь, состоящая из сброда всех мастей, выстроилась на добрый километр от входа в воровскую таверну. Или теперь это и не таверна, а Дом Советов какой-нибудь?

Я обвёл очередь пьяным взглядом и брезгливо сплюнул на пол. Сотни чешущихся и плюющихся мужиков, несколько десятков потасканных девиц, бухие подростки, сизо-розовый боров и четыре собаки. Причем собаки посреди всей этой шушеры смотрелись наиболее респектабельно, а свинья так и вовсе выглядела, как готовый член Центрального Комитета.

Процесс приёма в партию происходил быстро и торжественно: кандидат заходил внутрь трактира, выпивал кружку пива пополам с алхимическим транквилизатором "Трояр"( это Аркаша придумал, чтобы исключить возможность побега будущих коммунистов.) После "прихода" кандидат вставал на табуретку и зачитывал текст присяги. Далее мы выдавали новоявленному адепту красную книжицу - партбилет и отправлял на задний двор - бухать и дожидаться дальнейших инструкций. Народу было дохренища, поэтому на выдаче билетов пришлось работать всей нашей компании - к каждому воро-коммунисту выстроилась отдельная очередь кандидатов.

В один момент к нам пожаловали местные полицаи: заинтересовались происходящим. Но мы вовремя сориентировались и объявили, что в трактире акция: "В честь приостановки производства Жапанского Бухло-Водочного завода: каждому посетителю первая кружка пива бесплатно!". Полицаи понятливо покивали головами, приняли взятку в виде двух литров самогона и отвалили, а мы продолжили приём и регистрацию будущих революционных кадров.

— И че делать с этими шпингалетами