Читать книгу "Курсант: Дело душителя - Рафаэль Дамиров"

— сгоняй за самогонкой или бражкой. Веди себя прилично и набей чужаку морду. Вот тогда ты свой и можешь спокойно и дальше ходить в клуб.

— Опа, какие люди, и без охраны… — завидев нашу компанию, присвистнул один из выпивающих “трактористов” с закатанными рукавами клетчатой рубашки и в новеньких кирзачах. — Угостите сигареткой…

Зинченко было раскрыл рот и необдуманно хотел выдать что-то вроде “самим мало” или “на халяву и уксус сладкий”, но я его перебил, повернулся и настойчиво проговорил:

— Угости ребят “Примой”, – и, не дожидаясь его ответа, сам выудил у него из кармана куртки только что купленную пачку.

Подошел к “погранзаставе” и протянул пачку “трактористу”, судя по всему, он среди них старший:

— Сдачи не надо.

— Хм-м… Пасиб… — опешил тракторист, а я не дал ему опомниться и продолжил.

— Спасибо не булькает, наливай за знакомство. Андрей меня зовут, — я протянул ему руку.

— Егор, — пожал в ответ мою тракторист. — Откуда будете? Где таких девчонок красивых раздают?

Я повернулся к своим и махнул:

— Идите внутрь, я вас догоню, с ребятами хорошими познакомился. Пообщаюсь пока.

Повернулся к местным, чья-то рука уже протянула мне металлическую кружку с черным пятном отколотой эмали. Из кружки пахнуло кислятиной. Бражка. Я выпил залпом, довольно крякнул, чем вызвал одобрение окружающих. Те загудели, мол, своя паря, даже на городского не похож. Те от браги всегда нос воротят, за что и по сопатке регулярно получают. А этот и закуски не просит, а протягивает кружку для штрафной.

Контакт с аборигенами проходил пока без эксцессов. Пять минут - полет нормальный. Но чуйка мне подсказывала, что не все будет гладко, как хотелось бы. Жаль, что чуйка у меня оперская и, падла такая, ошибается редко…

Глава 6

Следующую порцию бражки я лишь пригубил, но для пущей реалистичности сделал несколько пустых глотков. Пока местные щелкали клювами и гоготали по поводу анекдота от Егора, который рассказал, что лучшим инструментом для ремонта трактора до сих пор считается кувалда — только замахнёшься, говорит, ею на полусонного тракториста, как трактор сразу же начинает работать, я незаметно выплеснул пойло на землю.

Огляделся, как воришка — не увидел ли кто кощунства. Но все были увлечены очередным тостом за то, чтобы простым рабочим в Америке жилось также прекрасно и весело, как работягам в Союзе.

Правильный тост. Меня аж гордость за наш народ взяла. Живут небогато, но за других радеют. Не знают, что там не все так плохо, как им хочется. Хотя в США сейчас тоже дурдома хватает. Советские ученые, как мы помним, отправили в космос собаку Лайку, заранее зная, что она погибнет. После этого в ООН пришло письмо от группы женщин из штата Миссисипи – они потребовали осудить бесчеловечное отношение к собакам в СССР и выдвинули предложение: если для развития науки необходимо посылать в космос живых существ, то в нашем городе для этого есть сколько угодно негритят.

Я спрятал свою кружку за спину, чтобы избежать очередной штрафной. Трезвым мне в ближайшее время уже не быть, но на ногах остаться хотелось бы. Не привык мой реципиент к таким возлияниям. Деревенские в этом плане народ более закаленный, хотя возможностей дружить с зеленым змием у них было меньше, чем в городе. Днем работа в колхозе, вечером и в выходные у себя на подворье. Занятость круглый год, пить особо некогда. Так, если в поле на обеде, пока агроном или председатель не видят. Поэтому в деревнях кто не работал, тот не ел. Просто пил.

Дверь клуба распахнулась, и на улицу выскочил парень в рубахе с надорванным рукавом и всклокоченными волосами. Из разбитой губы капала кровь, а под глазом наливался синяк. Таким же надорванным голосом он прохрипел, призывно сотрясая кулаками:

— Мужики! Наших бьют!

Его мученический вид и трагизм в возгласе всколыхнули деревенских. Подействовали на них, словно призыв на войну: “Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…”

Ну капец! Первой моей мыслью было то, что Быков кого-то отоварил. Сейчас ведь его зашибут толпой. На Зинченко вообще надежды нет. Боец из него, как из осла скакун.

Компашка бросилась внутрь ДК. Оттуда уже раздавались девчоночьи визги и сочные мужские маты. Я рванул следом, готовясь вытаскивать оттуда наших и по пути примериваясь к потенциальным противникам. Если что, буду первым бить. Так хоть какое-то преимущество будет. Может, и прорвемся. Сходили, бл*дь, на танцы!

Внутри клуба оказалось непривычно светло. Клуб не ночной, и иллюминация не предусмотрена. В центре какая-то свалка. Клубок дерущихся разогнал посетителей по углам. Первым желанием было вклиниться в самую гущу за Родину и спасти своих. Но меня неожиданно кто-то схватил за рукав. Я уже замахнулся, чтобы пресечь бесцеремонное действо ударом в ухо.

— Андрюха, ты что? — вытаращился на меня Быков. — Это же я!

Зинченко, девчонки и он были в стороне от свалки. На сердце отлегло.

— Тьфу ты! Я думал, вы драку затеяли!

— Я, конечно, боксер, — ответил Антон. — Но не бессмертный.

Он прав. Одиночный бокс на деревенской дискотеке мало эффективен. Спортсмен привык работать по правилам против одного соперника. А когда правил нет и вообще “по спине лопатой - на”, причем сзади исподтишка — ловить нечего. Пока вырубишь одного, на его месте вырастут трое.

— Что случилось?

Мы отошли в сторону, к своим.

— Тут бабу не поделили, — Быков кивнул на дерущихся. — Один хмырь начал, а за него вступились его братья, и понеслась.

Братьев оказалось четверо, от призывного возраста до седых висков. Многодетные семьи сейчас не редкость, и колхозные династии процветали вовсю. Егор свою компашку направил в гущу битвы. Воины добра мешались друг другу, а их авангард вообще плохо держался на ногах. Их даже бить не надо было, некоторые, пока бежали, запутались в собственных ногах и попадали на пол.

Братья же, все крепкие лбы за метр восемьдесят, бились слаженно и дружно. Судя по их координации и швыдким выпадам, пришли они на мероприятие совсем недавно и еще не успели принять на грудь, что делало их еще более неуязвимыми.

Ватага Егора разбилась о них, как нестройные волны о твердь мола. “Диджей” вырубил “пластинку”. Тут в зал ворвалась бойкая билетерша-фронтовичка с громогласным криком:

– Сейчас милицию вызову!

Она врубила свет поярче и что есть мочи дунула в свисток дружинника.

Переливчатый свист и освещение