Читать книгу "Игра в королевство - Марина Клейн"

мы хотим раздать нуждающимся. Работа несложная и неспешная.

Вероника повернулась к отцу:

– У меня есть немного денег, и на первые месяцы…

– Мы подумаем, – заявил отец тоном, не терпящим возражений.

– Хорошо. У Вероники есть мой номер. Если возникнут вопросы, звоните.

Вероника покидала квартиру с сожалением. Она уже успела помечтать о том, как разложит свои вещи в шкафу и будет пить кофе из кофеварки на хорошенькой кухне. Но все-таки отец не отказал жестко, а сказал – «подумаем». Наверняка его можно будет уговорить…

Уже на лестнице Лара спросила:

– Даниэль, я не могла не заметить, что комната, кухня и санузел отремонтированы, в отличие от коридора и, полагаю, второй комнаты. Здесь явно собирались жить, но потом передумали.

– В некотором роде.

– Чем вашего брата не устроила эта квартира?

«Вот пристала», – с досадой подумала Вероника. Лично ей было глубоко наплевать, кто и почему не стал здесь жить. Главное, что теперь в этой квартире может поселиться она сама.

– Дело не в квартире, дело в брате, – внес ясность Даниэль. – Он сперва думал здесь задержаться. Все отремонтировал сам – руки у него просто золотые. А вот… – он замялся, подбирая слова. – Ладно, скажу, как есть, судите сами: отремонтировав комнату, он заявил, что она ему в процессе до смерти надоела. Он, цитирую, органически не способен в ней находиться, а ремонтировать вторую ему лень, и вообще он лучше уедет. И уехал.

– Кажется, ваш брат оригинальный человек. – Лара добродушно усмехнулась – история ее позабавила.

С Даниэлем простились на позитивной ноте. Вероника с сожалением смотрела на его удаляющуюся спину и чувствовала, как разгорается новый приступ головной боли. Его присутствие словно было единственным, что сдерживало эту боль.

Весь следующий день отец пресекал любые попытки завести разговор насчет комнаты, зато потом сам позвал Веронику и проговорил:

– Проверил я твоего Даниэля, поспрашивал.

– И что? – спросила Вероника с замиранием сердца.

Юра. Запирающаяся дверь. Скрежет засова.

– Ничего, сущий ангел, если послушать, – проворчал отец. – Ты чего опять глазами косишь?

– Задумалась, – встрепенулась Вероника и мысленно велела головокружению катиться куда подальше.

– Точно? Смотри мне, если тебе плохо…

– Да не плохо мне! И вообще, тогда это точно по женской части было.

Слова вырвались у Вероники непроизвольно и подействовали поистине волшебным образом – у отца тут же пропала охота расспрашивать ее о самочувствии.

– Я и брату его позвонил, – продолжил он. – И документы проверил. Захочешь – не придерешься. В общем. – Его брови сошлись у переносицы. – Если ты прогуляешь хоть один урок… Не придешь по первому же звонку… Узнаю, что не ночевала…

У Вероники замерло сердце. Неужели?..

– …то возвращаешься обратно, – закончил отец. – И если…

Конец фразы потонул в радостном возгласе. Вероника с трудом удержалась от того, чтобы заключить отца в объятия, – и то потому, что знала: он не любит телячьих нежностей.

Жизнь снова заиграла яркими красками. Если бы еще головная боль отступила…

Глава 5

Исчезновение

Переезд прошел без приключений. Отец самолично направился к Даниэлю, заплатил за первый месяц из своего кармана и вернулся с ключами.

Вероника быстро собрала все необходимое на первое время – получились две небольшие сумки. Еще одна сумка была доверху набита продуктами. Вообще-то отца никогда не волновал вопрос питания дочери, но тут его вдруг переклинило – как будто и забыл, что она сама частенько закупала продукты и отлично готовила.

Однако Вероника была согласна на все. Больше всего на свете она боялась, что отец передумает.

Он не передумал. Более того, едва опустив сумку с едой на пол, счел, что его родительский долг выполнен, куда-то заторопился и сразу исчез, забыв даже напомнить, чтобы она позвонила вечером.

Вероника не обиделась. Как же приятно остаться одной, в своем собственном пространстве! Чувство было волшебным, и на его фоне даже завтрашний поход в школу и встреча с Катькой ничуть не пугали.

Первым делом Вероника вымыла пол в комнате, протерла влажной тряпкой поверхности и разобрала свои вещи – хотелось поскорее сделать комнату своей. Удалось: одежда в шкафу, учебники на полках, тетради на столе – и возникло приятное ощущение, что она здесь надолго. Во всяком случае, очень хотелось в это верить.

Голова шумела. Вероника с удовольствием взялась за приготовление кофе: она всю жизнь мечтала о кофеварке. Мгновенно разобралась с аппаратом, сварила порцию и, сделав глоток, поняла, что вернуться к прежней жизни уже не сможет. Потом посидела с книжкой, но буквы прыгали и сливались друг с другом. Вероника быстро устала и решила приступить к уборке вещей в коридоре. Быстрее начнет – быстрее закончит. Хотелось приятно удивить замечательного Даниэля, который так ей помог.

Вероника вышла в коридор, по пути с любопытством скользнув взглядом по запертой двери второй комнаты. На миг ей очень захотелось заглянуть внутрь, но Вероника поборола искушение, хотя, строго говоря, никто ей этого не запрещал.

Гора вещей казалась единым целым. Их так талантливо утрамбовали, что Вероника долго не знала, как подступиться. Наконец она потянула за какой-то пакет – и тут же случился обвал. Ну что ж, вот и начало.

Вещи были в основном детскими. Вероника разобрала несколько пакетов одежды, которая в основном годилась разве что на тряпки. Поразмыслив, отложила несколько лоскутных одеял – они были чуточку порванными, но теплыми. Зашить – и порядок.

Решив для себя этот вопрос, Вероника взялась за очередной пакет. На пол вывалились игрушки.

Дыхание перехватило. Заброшенные палаты больницы замелькали перед глазами, как кадры из фильма ужасов. А потом – та рука…

Голова разболелась с утроенной силой. Вероника запихала игрушки обратно в пакет и оставила его в коридоре. Мусор вынесла в бак на улице, одеяла отложила до лучших времен. Затем приняла таблетку и пораньше легла спать.

Она проснулась около четырех часов утра. Комнату обволакивал зыбкий свет – ложась спать, Вероника забыла закрыть шторы. Рядом с кроватью сидело худое склизкое существо. Тонкие руки согнуты в локтях, длинные пальцы лежат на краю матраса. Лица не видно – лысая голова опущена, и можно разглядеть только макушку цвета сырого мяса.

Вероника хотела закричать, но тело – и глотка тоже – налилось свинцом. Кроме того, ее все равно никто не услышит – ведь она здесь совершенно одна.

Или нет?

Из коридора послышались шаги. В комнату заглянула женщина без лица. Тигриный хвост выглядывал из-за косяка и покачивался в проходе.

– Лежи и не двигайся, – велел стальной голос.

До смерти перепугавшись, Вероника закрыла глаза. Когда она открыла их