Читать книгу "Завещание - Джоанна Маргарет"

место. Promis juré! – В ее французском не было американского акцента. – Пожалуйста, для меня это очень важно.

– Сегодня мне нужно поработать. Но я не против вместе позавтракать.

– Изабель, разве мы не подружки? Как насчет приключения? Или ты настолько важная фифа, что не можешь взять отгул в выходной день? – Роза подошла и обняла меня. Не выпуская меня из рук, она отступила на шаг. – Будет весело! И еще мне кажется, что тебе не помешает отвлечься от работы. Ты совсем заработалась. – Роза снова обняла меня. – Я, к слову, тоже не прочь провести время с подругой. На меня давят со всех сторон – слишком много напряжения.

– Хорошо, хорошо, – кивнула я. – Что мне надеть? Мы будем на природе?

– Нет, надень что-нибудь для прогулки по городу. Ничего вычурного. В основном мы будем ездить на машине и осматривать окрестности.

Я бросилась наверх, затолкала в спортивную сумку несколько вещей, не особо заботясь, помнутся они или нет.

– Так куда мы едем? – спросила я. Ветер, дувший из приоткрытого окна, подхватил слова. Мы ехали уже полчаса.

– Зачем переспрашиваешь? Я же сказала, что это сюрприз.

– Ненавижу сюрпризы. – Я нахмурилась, но глаза Розы были устремлены на дорогу, поэтому она не заметила.

– Тебе понравится. Поверь мне.

– Ты уверенно ведешь машину по левой стороне.

– К этому привыкаешь. К счастью, Восточное побережье подготовило меня к езде по обледенелым дорогам.

– А помнишь праздничную вечеринку Итальянского общества? Там было полно твоих друзей, но ты составила мне компанию, пока я собирала взносы.

– Точно! Ты очень мило вызвалась помочь. Тогда мы собрали кучу денег.

– А помнишь парня, Марка? Ты познакомила меня с ним.

– Марк, хм, Марк… Погоди, Марк Уилсон?

– Не Уилсон. Худой, с грустными глазами, весь в татуировках. О, он был одержим Ницше.

– А, этот Марк! Значит, вы переспали? Рада за тебя. А я тогда тусила с его соседом по комнате. Кажется, его звали Сет. Да, так всех и не упомнить…

– Ах, молодая и неугомонная Роза. Все хотели тебя.

– Неужели? Обольщение всегда давалось мне легко. Но для меня увлечение быстро сменяется скукой. Либо страсть, либо безразличие – никогда золотой середины в чувствах.

Некоторое время мы молчали, потом я сказала:

– Скучаю по профессору Вирету.

– И длинным лекциям, которые он продолжал читать даже после окончания занятия?

– Да, но они были великолепны. Из-за него я влюбилась в Клода Шаброля.

– Я выросла на французских фильмах, мы смотрели их с мамой. – Роза бросила на меня короткий взгляд. – Она была наполовину француженкой. Не помню, рассказывала ли я тебе когда-то.

– Поэтому у тебя такой хороший французский?

– Мама умерла, когда мне было шестнадцать. Рак.

– Не помню, чтобы ты когда-нибудь говорила мне, Роза.

– Ты близка с родителями?

– Пожалуй, с мамой. Отец ушел, когда мне было двенадцать. Ничего с тех пор о нем не слышала.

– Это ужасно. – Роза постучала по рулю и несколько минут ничего не говорила. – Это залив Ферт-оф-Форт, – сообщила она, когда мы въехали на мост, пересекающий широкую реку. – «Ферт» переводится как «фьорд», а «форт» – как «река». Ферт-оф-Форт. С шотландским «р». Сейчас мы пересекаем реку «Т-э-й», шотландцы произносят ее как «Ти». Мост, на котором мы сейчас находимся, разваливается от старости. В буквальном смысле. Металлические тросы лопаются один за другим.

– Неужели нет объезда?

– Боюсь, что нет. Я думала, тебе понравится ощущение опасности, азарта! Разве не поэтому мы решили изучать историю?

Я непринужденно рассмеялась, но вцепилась в приборную панель.

Мы съехали с трассы М-90 на трассу А-90.

– Эдинбург, – заметила я. – Мы едем в Эдинбург? Я никогда там не была.

– Что? Ты никогда не была в Эдинбурге?

Роза провезла меня через центр города, мимо домов из темного песчаника. Мы поднимались на один холм за другим. Эдинбург представлял собой мрачную и миниатюрную версию Лондона, одной ногой твердо стоявший в прошлом. На главной, как мне показалось, торговой улице Роза припарковалась перед рядом шикарных бутиков и повела меня в один из них.

– Рада видеть вас, мисс Брюстер, – поздоровалась продавщица с сильным акцентом, присущим жителям Западного побережья. Я уже научилась различать акценты Восточного и Западного побережья. Роза однажды заметила: если человек говорит так, что ни слова не понятно, то значит, что он из Глазго.

– Привет, Вера, – отозвалась Роза, махнула рукой в мою сторону и добавила: – Это Изабель, моя хорошая подруга. Она тоже американка!

Нас провели к креслам, и одна из продавщиц принесла нам чай. Вера тем временем ушла, а потом вернулась с платьями и принялась показывать их одно за другим.

– Я взяла на размер побольше, чем в ваш прошлый визит, мисс Брюстер. Знаю, что вы не любите носить тесную одежду.

– Пора бы мне уже завязать с булочками, – вздохнула Роза, выбрала два платья и направилась в гардеробную со словами: – А теперь подыщите что-нибудь для Изабель.

Часом позже рядом лежала гора перемерянных нами вещей, включая шляпы, украшения и обувь. Роза что-то сказала, я рассмеялась и продолжала хохотать. Не в силах остановиться, я села и откинулась на спинку кресла. Постепенно смех перешел в истеричное всхлипывание, и я уронила голову на руки. Роза подошла и обняла меня.

– Все хорошо. Тише, не плачь. – Она легонько погладила меня по спине.

– Мне… я… – выдавила я между всхлипами.

– Думаю, приехать сюда была хорошей идеей, – сказала Роза. Потом встала и подошла к платью, которое никто из нас еще не примерял. – Ресторан, куда мы пойдем сегодня вечером, довольно шикарный. – Она сняла платье с вешалки и протянула его мне. – Мне следовало упомянуть об этом утром.

Платье сидело так хорошо, будто его сшили специально для меня. Крой подчеркивал талию, а цвет – глаза. Я взглянула на ценник:

– Двести пятьдесят фунтов!

На мгновение воцарилась тишина. Потом Роза повернулась к Вере:

– Я это беру. – Она протянула продавщице черный бархатный жакет. – А еще это, это… и это!

Я вышла на улицу и, проверив телефон, стала ждать Розу. Она появилась через несколько минут, и вскоре мы уже поднимались по горе в сторону Эдинбургского замка. Когда машина проезжала мимо, я спросила:

– Мы что, не зайдем?

Роза криво усмехнулась.

– Нет, на эти выходные я хочу тебя монополизировать. Да и вообще, в Эдинбургском замке не очень-то интересно. Ох… я умираю с голоду. И от жажды!

Мы подъехали к отелю, похожему на викторианскую усадьбу на съемочной площадке где-нибудь в Голливуде, и припарковались на склоне.

Роза зарегистрировала нас и заказала чай. Наша комната, которая оказалась гораздо больше моей квартиры, была украшена фиолетовой шелковой драпировкой и кроватью с балдахином.