Читать книгу "Пройти через лабиринт - Татьяна Олеговна Воронцова"

поинтересовался Герман. – Держись за перила, приятель. Тебе еще жить и жить».

Проскользнув мимо всей компании, сбежал по ступеням, ухватил Мышку за руку и вместе с ней поспешил по коридору в направлении столовой.

Он закрывает блокнот, убирает в карман расстегнутой черной ветровки, надетой поверх белой футболки, встает и поворачивается к Норе.

– Пойдем посмотрим поближе?

– На что?

– На гостиницу, конечно. Ты еще не отказалась от мысли провести там ночь?

Глаза его смеются.

– Нет, – отвечает она. – И не откажусь, даже не надейся.

– Зайдем внутрь? – предлагает он после того, как наружный осмотр заканчивается возле пролома в стене флигеля.

– Нет, сейчас я туда не пойду, иначе потом будет не страшно и не интересно. Лучше заглянем в сувенирный магазин, а по дороге ты расскажешь мне про вашу с Мышкой вылазку на этюды.

– Могу показать тебе наши работы.

– Я бы и работы посмотрела, и рассказ послушала. Почему нет?

Однако Герман игнорирует просьбу без объяснений. Просьбу рассказать про вылазку на этюды, а не просьбу посетить с ней вместе сувенирный магазин. Как раз в магазин, расположенный в ничем не примечательном деревянном доме с покосившейся вывеской, на которой кистью от руки намалевано «сувениры», он заходит охотно. Говорит «здравствуй, Галя» стоящей за прилавком грудастой девице, знакомит ее с Норой, интересуется что новенького, осматривает все предложенное и в конце концов останавливает выбор на книге, посвященной истории и архитектуре Соловецкого кремля, глиняном кувшине с орнаментом и двух стеариновых свечах. Вкус у него отменный, и Нора, поскольку он выбрал все это для нее, немедля оплачивает покупку.

Гале навскидку лет двадцать пять или двадцать шесть. Пестрое ситцевое платье с белым кружевом по краю декольте, вьющиеся рыжеватые волосы, заплетенные в косу и уложенные на затылке, полное отсутствие косметики. На Германа она поглядывает с нескрываемым любопытством. Впрочем, так на него поглядывают многие. Он выделяется на общем фоне не только в поселке Соловецкий, но и во владениях доктора Шадрина. Как, интересно, обстояли дела в школе, ВУЗе, других местах, где двуногие без перьев вынуждены контактировать друг с другом…

На улице Нора берет его под руку и не отпускает, пока они не доходят до Святоозерских ворот, где оставили мотоцикл. И опять на них всю дорогу глазеют местные и приезжие. Действительно, странная пара: молодой мужчина богемной наружности и обыкновенная – даже слишком обыкновенная – женщина средних лет с усталым лицом.

Ну и черт с ними, пусть глазеют. Устроившись позади Германа на сиденье видавшей виды «ямахи», Нора заключает его в кольцо своих рук и старается взять от минут этой невинной близости все что только можно.

И все же ей удалось узнать кое-что об их с Мышкой совместной вылазке на этюды.

Уже почти стемнело. Пользуясь отсутствием Аркадия, сестры решили распить бутылочку красного в библиотеке, где не кусали комары, и в разгар пирушки к ним постучался Герман.

Вошел, окинул взглядом стол.

– Фи, – губы его презрительно изогнулись, – вино с орехами.

– Да пошел ты, – проворчала Лера.

– Я еще не устал от вашего общества, дамы. – Он внимательно посмотрел на Леру. – Что случилось, милая?

– Ты трахнул ее? – спросила Лера, отвечая ему таким же пристальным взглядом.

– Кого?

– Мышку.

– Нет.

– Ладно. – Лера вышла и вскоре вернулась с чистым бокалом. – Тогда выпей со мной.

Он сел напротив, кинул в рот фисташку.

– Кажется, я кое-что обещал тебе. Помнишь?

– Да. Но я не была уверена в том, что ты это помнишь.

Герман кивнул с понимающей улыбкой. Глотнул вина. Рубиново-красное, насыщенное, полнотелое, оно играло за стеклом, точно жидкий огонь.

– Каталония?

– Угадал. Тебя, наверное, вскормили вином вместо молока.

– Провинция Пенедес. – Герман сделал еще глоток. – Это не очень трудно, милая.

– Прекрати называть меня «милая». Я не милая и никогда не была милой.

– За это я тебя и люблю.

Вино постепенно делало свое дело. Восприятие действительности менялась по мере насыщения крови алкоголем. Лера, суровая и строгая, одетая в черные леггинсы и длинную черную тунику с серебряным кантом по вороту и рукавам, была похожа на одну из древних королев вроде Боудикки, а Герман – на ее любимого барда. Он мог позволить себе все что угодно – ленивую пикировку с ней, бурную ссору, романтичное признание, изысканный комплимент, – и не поплатиться за это головой. Так о чем они говорят?..

– …рисует, читает, но не выходит. Без тебя не выходит. Он хочет, чтобы ты встал между ним и этой шайкой молодых негодяев.

– Ты так считаешь?

Похоже, речь о Леониде. Леонид не выходит из лазарета. И кому это мешает? Там все равно сейчас свободных палат полно.

– Такие, как он, не любят и не умеют решать свои проблемы самостоятельно, – продолжала Лера. – Они сидят и ждут, когда за них это сделают другие.

– Ты столько знаешь о Леониде, который приехал неделю назад, а о тех, кто проживает здесь постоянно, даже минимума информации не имеешь, – задумчиво произнес Герман. – Странно, не правда ли?

Она уставилась на него глазами горгоны.

– Объяснись, черт возьми.

– Вопрос, трахнул ли я Мышку, оказывается, занимал не только тебя.

– О господи.

Крутанув бокал за ножку, так что вино омыло изнутри его стенки и кровавыми слезами заструилось по стеклу, он сделал еще глоточек и спросил:

– Продолжать?

– Да.

– С грязными подробностями?

– Герман! Рассказывай что случилось.

И он рассказал. Нора слушала с таким же напряженным вниманием, как Лера, и картина перед ее мысленным взором рисовалась примерно следующая.

В конце дня, который она целиком провела в обществе своего кумира, Мышка спустилась в женский санузел с душевыми кабинами, привела себя в порядок, сделала небольшую постирушку и направилась к выходу. Взялась за ручку двери… Дверь толкнули с той стороны, Мышку толкнули тоже, и в результате, вместо того, чтобы мирно отправиться на боковую, она очутилась в помещении с умывальными раковинами, вплотную прижатая к кафельной стене. Фаина и ее солдаты в юбках Ольга и Раиса, обступив ее с трех сторон, приступили к допросу.

«Ну что, нагулялась? Отодрали тебя, тихоня?»

«Что вам надо? – вырвалось у нее. – Вы с ума сошли?»

«Как он в деле? Хорош? Может доставить удовольствие женщине?»

Мышка попыталась отпихнуть стоящую прямо перед ней Ольгу, но добилась только того, что ее схватили за волосы.

«Пустите! – крикнула она охрипшим от страха и злости голосом. – Что я вам сделала?»

«Вставил он тебе или нет?» – грубо спросила Фаина.

«Тебе-то что?»

Фаина наотмашь ударила ее по лицу.

Из глаз Мышки брызнули слезы.

«Зачем? Зачем ты это делаешь?»

«Пошла вон, мелкая сучка».

Подхватив Мышку под руки, Ольга и Раиса