Читать книгу "Еще не пришли динозавры - Виталий Георгиевич Очев"

вдруг, как говорил Б. П. Вьюшков, отчаянно повезло. Я наткнулся на обломок крупной челюсти. Кинжалоподобные хищные зубы тут же выдавали текодонта. Вдруг стоявший от меня в нескольких метрах Алексей Юрьевич обнаружил еще более крупную кость. После тщательной препарировки в лаборатории оказалось, что это две различных части от черепа очень крупных протерозухии. А, порывшись в своих старых сборах из этого слоя, я вдруг обнаружил очень крупную кость черепа, к которой прикрепляется нижняя челюсть — так называемую квадратную кость.

Все эти остатки, найденные на расстоянии нескольких метров друг от друга в одном и том же слое, логично было отнести к одному роду протерозухий. Но у меня не возникло мысли, что они могут принадлежать одной и той же особи этих животных. Я стоял в Палеонтологическом музее в Москве и со своим товарищами рассматривал кости этих громадных до сих пор не встречавшихся нигде протерозухий. Подошел проходивший мимо специалист по динозаврам С. М. Курзанов. Он взял две больших кости в руки и, взглянув на них, сказал: «А что, если попробовать их соединить?» С этими словами он приложил одну кость к другой, и, ко всеобщему изумлению, они точно сошлись по сложных очертаний контакту. Я проводил глазами уходящего Курзанова с удовлетворением и легкой досадой, что не мне пришла в голову эта простая затея. Когда-то скелет гиганта сильно выветрел, лежа на отмели, и был разбросан волнением воды или, может быть, падалеедами.

Теперь в моих руках оказалась уже значительная часть черепа, по которой гораздо легче можно было представить его целиком. Он был не похож ни на гаряинию, ни на эритрозуха, ни на китайского шансизуха. Надо было придумать для него новое название рода. Но мною на этот счет уже был дан своего рода обет.

Незадолго до этой находки безвременно скончался мой товарищ по Саратовскому университету и изучению триасовых отложений Василий Иванович Чалышев. Это был человек, необычайный по своей стремительности и целеустремленности. Он начал учиться в университете одновременно со мной, а закончил годом раньше. Это был протестант против всего и вся. Его жизнь была полна острых научных дискуссий. В них он, как и все, не всегда бывал прав, но всегда был очень находчив в споре. Всю жизнь Василий Иванович посвятил изучению Северного Приуралья в республике Коми и стал заслуженным деятелем науки. Он был талантливый популяризатор и написал интересные книгу и рассказ о своих путешествиях. 11 Но неожиданно подкралась ужасная болезнь— прогрессирующий эндоартериит. Пришлось отнять ногу. Стоя на костыле на одной ноге, он защищал докторскую диссертацию в Уральском отделении Академии Наук в Свердловске и отказался, когда предложили делать доклад сидя. Он надеялся тогда, что сможет продолжать свои полевые исследования на костылях и с молотком в руке. Но вскоре пришлось ампутировать и вторую ногу, а затем он узнал о самом страшном — рак. Зная о скорой гибели, Василий Иванович продолжал интенсивно работать и успел закончить две книги, опубликованные уже посмертно. Когда я узнал, что В. И. Чалышева больше нет, я дал себе слово назвать в его честь первого же нового ископаемого ящера, которого открою. Этот случай настал. Новая протерозухия получила название Чалышевия куторната. Род — по фамилии Василия Ивановича, вид в переводе с латинского означал «трагичная», что отражало судьбу моего друга.

В Палеонтологическом музее АН в Москве под руководством А. Г. Сенникова был реконструирован внешний облик головы чалышевии и помещен в витрине рядом с частью черепа, которая там хранится. Чалышевия, описание которой я опубликовал в Палеонтологическом журнале, уже попала в популярную литературу. Она полностью изображена в прекрасной книге И. Яковлевой и В. Яковлева.12 Правда с такой ее реконструкцией трудно согласиться. Этот ящер показан стоящим на задних конечностях наподобие хищного динозавра. Но вряд ли эта протерозухия с огромным черепом, несомненно, произошедшая от менее крупных вполне четвероногих своих сородичей, была способна хотя бы частично к подобной походке. Подобные чалышевии огромные четвероногие протерозухии к концу среднетриасовой эпохи окончательно исчезают, уступив дорогу более удачливым архозаврам.

О тех, кто уступал дорогу

Как уже говорилось в этой книге, если мы заглянем во времена чуть отдаленнее мезозоя, в конец палеозойской эры, то увидим, что главную роль там играли совсем другие животные. Среди них лишь изредка встречались дальние родичи архозавров. Здесь преобладали древние земноводные, древнейшие пресмыкающиеся — котилозавры и многочисленные зверообразные рептилии, которым в это время принадлежало первенство. Все они продолжали на протяжении большей части триаса удерживать позиции и не сразу уступили дорогу архозаврам. Мы начнем рассказ о них с древних амфибий, когда-то первыми среди наземных позвоночных освоивших сушу.

«Пионеры суши»

Современные амфибии, или земноводные (лягушки, жабы, тритоны) — незаметные обитатели водоемов и сырых глухих уголков. Своим видом они у многих вызывают антипатию. Недаром их старинное научное название «голые гады». Писатели и поэты олицетворением прекрасного всегда считали розу, а за символ отвратительного и низменного обычно выбирали жабу. Вспомните чудесную сказку Гаршина «Роза и жаба» или всем известные строки Есенина:

Розу белую с черной жабой

Я хотел на земле повенчать

Может быть, потому что работа моя долгие годы была связана с изучением ископаемых земноводных, я никогда не разделял подобных взглядов. Амфибии, в сущности, весьма полезные животные, всегда вызывали у меня симпатию. Меня всегда возмущало то тупое и нелепое живодерство, жертвой которого они нередко оказываются.

Многие и не подозревают о причудливом разнообразии земноводных. Самая крупная лягушка обитает в Африке и достигает в длину 0,7 м. Гигантом, хотя и меньшим, является североамериканская лягушка-бык, голос которой слышен за несколько миль. А среди квакш есть настоящие красавицы, восхищающие своей окраской. За это в некоторых странах их даже содержали как домашних животных. Однако в коже у некоторых из этих маленьких красавиц имеются железы, выделяющие смертельный яд, капля которого может свалить леопарда. В свое время жители тропических стран пользовались ими для отравления наконечников стрел. Один из самых удивительных представителей земноводных — летающая лягушка Зондского архипелага. Перепонки между ее удлиненными пальцами превратились в четыре больших парашюта, что позволяет ей планировать с вершин деревьев.

О современных земноводных можно рассказать много занятного. Но не менее интересен мир их ископаемых предков. Ученые узнали о нем не так уж давно — в начале прошлого века. Случилось это в Германии. Стены домов, ограды и мостовые во многих старинных