Читать книгу "Конец эпохи - Юрий Ра"

На предприятиях на грузовики ладили городушки из досок и красной ткани — у кого-то это будет крейсер «Аврора», у кого-то орден Ленина. В школах младшие классы клеили цветы из бумаги и проволоки, которыми будут махать на демонстрации. Проверялись древки знамен, вбивались дополнительные гвозди в транспаранты, проверяли состав членов Политбюро ЦК КПСС, которых понесут над головами. Почти крестный ход. А вместо проповедей речи по громкоговорителю: «Стройными рядами проходят работники Узловской клавиатурной фабрики. В этом году они на десять процентов превысили показатели прошлого года! Ура доблестным рабочим клавиатурной промышленности! Ураааа!» Пятьдесят девятая школа начищала оружие, махать цветами — не наш метод. И снова я был без доспехов, мне этих шествий хватило в прошлой жизни. Пусть товарищи мои насладятся очередной минутой славы, кстати на грузовике ехал полностью упакованный отряд из десяти человек. Это вам не матросы с винтовками едут по Петрограду, тут всё серьезнее!

После каникул первым делом выяснил через Гену, что действительно в школе была проверка ОБХСС, смотрели по журналам приход-расход, считали материалы и взятые на баланс экспонаты, замеряли количество обрезков кожи, досок-палок, проволоки… Оснований для возбуждения не нашли. Не возбудила их наша школа, и ладно. Да, приходил искать криминал сам Чайкин-старший с коллегами. И кто в этой ситуации Павлик Морозов, а кто герой-комсомолец, непонятно.

А одиннадцатого ноября в четверг случилось. По школе сначала понесся слух, что Брежнев всё. Причем, было непонятно, откуда слух и как он разлетается по классам. Ну да, вчера вместо концерта ко Дню Милиции показывали «Депутат Балтики», но «Спокойной ночи, малыши» не отменили же. Это не повод думать такое. Или в СССР изменение сетки вещаний как раз повод думать самое эдакое? А на четвертом уроке учительница физики нам официально объявила — таки да! Еще вчера. Кто-то из девочек всплакнул, всю школу распустили по домам. В пятницу двенадцатого уже сказали, что в понедельник занятий не будет, все ученики обязаны сидеть дома и смотреть по телевизору церемонию похорон. Пошел очередной слух, что учителя будут выборочно ходить по домам с проверкой. А кого поймают гуляющим на улице в это время, то всё! Что всё, никто не узнал.

Как внезапно порой умирают руководители! Ну болел всем, чем можно семидесятипятилетний дедушка, но так давно болел, все уже привыкли. Ну почти не разговаривал, на демонстрации не мог руку поднять помахать колоннам, но не помирать же! Даже чуточку смешно видеть всеобщую растерянность народную — как теперь жить будем?! Миллионы людей фразу «лишь бы не было войны» связывали, как оказалось, с этим ныне покойным вождем. Отца народов искренне уважали и боялись, Кукурузника не любили и слегка презирали, а Бровеносцу прощали все чудачества и только смеялись над беззлобными анекдотами про Брежнева. Почему тогда никто не понял, что эпоха закончилась? Подозреваю, что старшие товарищи, имеющие власть, уже утратили способность анализировать и принимать решения, все их желания были об одном — продержаться еще какое-то время и продержать страну в том состоянии, в котором она была. Им казалось, что они держат равновесие.

Позвонил Онегин. Разговор со стороны мог показаться странным, надеюсь, что со стороны никого нет и оценить его было некому:

— Привет, Жора.

— Привет.

— Узнал?

— Угу.

— Тебе нечего мне сказать?

— Я уже всё тебе сказал. Дальше думай сам.

— А ты?

— А я еще маленький, Петр. Думать нечем.

— Это всё, что ты можешь сказать?

— Спрашивай, получишь ответы. Молчи, услышишь тишину.

— Ты прав, я буду думать. Позвоню как подумаю.

Я должен был выдохнуть по идее, всё оказалось по-моему, и завербован вполне серьезный союзник. Но понимания, что делать больше не стало. С другой стороны, мяч на его половине поля, Петр понял, что у меня есть серьезная информация, которой можно воспользоваться. Или нельзя. Как он тогда сказал: «Забился бы в угол и сидел молчал в тряпочку» Вот мы и проверим, сможешь ли ты, Петя, сидеть в углу и молчать. Хотя, молчать — это верно, молчать правильно. Главное, не сидеть в углу. Ты думай, я тоже подумаю. Если положить руку на сердце, почти ничего эта смерть не изменила, изменила вторая. Даже не сама смерть, а возложение на трон очередного умирающего тела: «Товарищи! Весь советский народ, всё прогрессивное человечество постигла невосполнимая утрата. На семьдесят третьем году жизни после тяжелой и продолжительной болезни, не приходя в сознание, на должность генерального секретаря ЦК КПСС избран Константин Устинович Черненко!» Наша с комсомолом афера будет протекать независимо от меняющихся генсеков, пока не упрется в конец страны. А если вдруг появится окно возможностей, разобьем его кирпичом пофигизма и выкинем какой-нибудь фортель. «Эй, ямщик, поворачивай к черту, Это не наш лес, а чей-то чужой!»

Глава 7

О спорт, ты спорт!

Наконец-то лег снег, сразу чисто и светло на душе и за окном. Береза, которую мы с мамой посадили в честь моего первого дня в школе напротив наших окон, опять молодое деревце, а не здоровенный ствол, только частный дом через дорогу не меняется многие десятки лет. Есть что-то незыблемое в мире, приятно даже. Уроки совсем не напрягают, почерк устаканился, студенческая привычка много писать снова со мной. Так что общую тетрадку на стол, пишем основные принципы тренировочного процесса по историческому фехтованию. Как эти документы оформляются на официальном уровне, узнаю позже, когда буду учиться и работать. А пока мысли и наброски по разным аспектам. Кстати, и физруку помощь будет. Ему всё-таки разрешили с нового года вести секцию в доме спорта. Учебный процесс привязан к школьным четвертям, поэтому за точку отсчета взяли начало третьей четверти. Надо Александру Алексеевичу помогать, чем смогу. Кстати, вместе мы скорее создадим документ, который будет подходить к требованиям советского спорта. Чему-то их там учат, в этих институтах!

Физрук и потенциальный тренер воспрял на глазах, стал с большим воодушевлением гонять кружок в школе, обкатывая на учениках будущие приемы и навыки. Ну и мы с ним стали чаще спарринговать. Со взрослым дядькой драться — это вам не одноклассников гонять! Одно спасает, что он одного со мной роста. Мои сто семьдесят три сантиметра роста и длинные руки, доставшиеся от отца, и многолетний опыт нивелируют его физуху. Кстати сказать, организм имени меня любимого вполне нормально реагирует на посылы мозга, координация заметно улучшилась. Терпение и труд всё перетрут. Не говоря о моей роли в становлении нашего физрука как одного из основателей истфеха, даже просто доплата за тренерство в Доме спорта