Читать книгу "Умолкнувший оратор - Рекс Тодхантер Стаут"

Бун, выйти из-за стола, как Фрэнк Томас Эрскин поднялся на сцену и объявил в микрофон: «Дамы и господа, с глубоким прискорбием вынужден сообщить вам печальную новость, по причине которой никому не разрешается покинуть зал…»

Лишь спустя час ей удалось попасть в гостиную, но кожаный чемоданчик исчез.

Бун говорил ей, что в чемоданчике находятся валики с надиктованными им днем в вашингтонском офисе текстами. Больше она ничего не знала. В том, что Бун не рассказал ей о содержании записей на валиках, не было ничего удивительного, поскольку он редко этим делился. Для текущей работы мистер Бун пользовался услугами нескольких стенографисток, но самые важные письма и распоряжения, которые могли содержать конфиденциальную информацию, он записывал на диктофон и давал перепечатывать только мисс Гантер. Всего было двенадцать таких чемоданчиков с десятью валиками в каждом, и чемоданчики эти постоянно курсировали между мистером Буном и мисс Гантер, а также мисс Гантер и другими стенографистками, поскольку Бун практически всегда пользовался диктофоном. Чемоданчики были пронумерованы. Пропал номер четвертый. Мистер Бун всегда пользовался диктофоном фирмы «Стенофон».

Мисс Гантер призналась, что совершила ошибку. До утра среды она никому не говорила о пропаже, пока полиция не поинтересовалась, что лежало в кожаном чемоданчике, с которым мисс Гантер пришла в гостиную. Конечно, какая-то крыса из НАП донесла об этом полицейским. Она объяснила свое молчание нежеланием признаться в халатности, заметив, однако, что это никому не причинило вреда, поскольку содержимое чемоданчика никак не могло быть связано с убийством.

– Четыре свидетеля утверждают, что, когда вы из гостиной направились в бальный зал, чемоданчик был при вас, – пробурчал Вулф.

Слова Вулфа не произвели на Фиби Гантер особого впечатления. Она как ни в чем не бывало пила бурбон с водой и курила сигарету.

– Или вы верите им, или вы верите мне. Меня нисколько не удивит, если не четыре, а все сорок человек из ассоциации заявят, что подглядывали в замочную скважину и видели, как я убила мистера Буна.

– Вы говорите о членах НАП. Но миссис Бун не имеет отношения к ассоциации.

– Не имеет, – передернула плечами Фиби. – Мистер Кейтс рассказал мне, что она обо мне говорила. Миссис Бун меня недолюбливает. А возможно, хотя я в этом сильно сомневаюсь, она ко мне вполне неплохо относится, но ей ненавистна сама мысль, что ее муж зависит от меня. Обратите внимание, что ей даже не пришлось лгать: она ведь не говорила, что видела у меня в руках чемоданчик, когда я выходила из гостиной.

– А в чем именно мистер Бун зависел от вас?

– В том, чтобы я выполняла его приказания.

– Конечно, – едва слышно пробормотал Вулф. – Но что он получал от вас взамен? Послушание? Преданность? Дружеское участие? Счастье? Экстаз?

– Боже правый! – Лицо ее исказила гримаса отвращения. – Можно подумать, что эти вопросы задает жена какого-нибудь конгрессмена… Мистер Бун получал высококвалифицированную работу. Не стану утверждать, что за те два года, которые я работала на мистера Буна, я не испытывала экстаза, но я всегда оставляла его за дверями офиса, да и вообще я приберегала его на потом, предвидя встречу с мистером Гудвином. – Она всплеснула руками. – Наверное, вы тоже читаете старомодные романы. Что ж, если вам так хочется узнать, была ли у меня интимная связь с мистером Буном, мой ответ «нет». Во-первых, у него не было времени для флирта – как, впрочем, и у меня. Во-вторых, он был не в моем вкусе. Правда, я почти боготворила его.

– Да неужели?

– Да, – ответила она с нажимом. – Он был раздражительным и слишком придирчивым, весьма упитанным и вечно обсыпанным перхотью; более того, он сводил меня с ума требованиями строго соблюдать его расписание. Но это был самый честный, самый благородный человек в Вашингтоне из всех, кого я знала. Он боролся с самой гнусной шайкой свиней и рвачей на всем белом свете. И поскольку сама я человек крайне нерешительный, то боготворила его, а вот где он мог достичь экстаза, тут уж, извините, это не ко мне.

Казалось, вопрос степени экстаза мы закрыли. Заполняя страницу за страницей в своем блокноте, я спросил себя, насколько верю ее словам, и, когда понял, что стрелка моей веры, достигнув отметки «девяносто», продолжает ползти к «ста», дисквалифицировал себя за пристрастность.

У Фиби сложилось определенное мнение относительно убийства. Она сомневалась, чтобы несколько членов НАП, пусть даже двое, могли вступить в сговор с целью убить Буна, поскольку все они были слишком осторожны и не рискнули бы замыслить столь сенсационное преступление. Это мог совершить лишь одиночка, кто-то из тех, кому мешала деятельность Буна как руководителя Бюро регулирования цен или чьи интересы были ущемлены столь сильно, что перспектива запятнать репутацию ассоциации отошла на второй план. Поэтому Фиби Гантер согласилась с Вулфом, что промышленники заинтересованы в поимке убийцы.

– Тогда не означает ли это, – спросил Вулф, – что вы лично и ваше бюро предпочли бы, чтобы убийца не был обнаружен?

– Может, и означает, – призналась мисс Гантер. – Однако я не настолько логична и хочу, чтобы преступника поймали.

– Потому что вы боготворили мистера Буна? Это понятно. Но в таком случае почему вы не приняли мое приглашение прийти вчера вечером, чтобы все обсудить?

То ли у нее ответ был заранее заготовлен, то ли ей не надо было ничего придумывать.

– Потому что мне не хотелось. Я очень устала и не знала, кто еще будет. И я уже тысячу раз ответила на тысячу вопросов в полиции и в ФБР и мечтала отдохнуть.

– Однако с мистером Гудвином вы все же приехали…

– Конечно. Любая девушка, которая нуждается в отдыхе, отправилась бы с мистером Гудвином куда угодно, потому что с ним можно не включать мозги. – Даже не взглянув в мою сторону, она продолжила: – Однако я не собиралась провести здесь всю ночь, а время уже позднее. Теперь моя очередь задавать вопросы.

И тут Вулф взглянул на часы и со вздохом сказал:

– Спрашивайте.

Она переменила позу, сделала глоток бурбона, эффектно откинула голову на спинку кресла из красной кожи и спросила безразличным тоном:

– Кто связался с вами от имени НАП, что они вам сказали, на что вы согласились и сколько они вам платят?

Вулф был настолько поражен, что едва не заморгал глазами:

– О нет, мисс Гантер, так дело не пойдет!

– Почему? Мы ведь договорились!

Вулф понял, что загнал сам себя в ловушку.

– Хорошо, давайте-ка поглядим. Ко мне приехали мистер Эрскин с сыном, мистер Бреслоу и мистер Уинтерхофф. Затем появился мистер О’Нил. Они наговорили