Читать книгу "В жёны консулу - Юлия Смирнова"

коленку:

- Дай подуть и поцеловать... как Валя велел.

Жена почему-то не стала препятствовать; она выглядела потерянной.

- На те же грабли, - с досадой пробормотала она.

Я неторопливо огладил обе её всё такие же чувствительные коленки, медленно расцеловал их; Оксана обвила меня руками, давая понять, что не против продолжения. Удивительно, что её оборона рухнула так быстро... А может быть, просто давно не было секса? Как и у меня.

Глава 8. Артемий. О жене "свиноконсула", которая быстро сдала позиции.

Я медленно, давая ей возможность передумать и в любой момент остановить меня, - раз уж она так переживает насчёт "грабель", - снял с неё платье и бельё; приник к её губам, которые тут же безвольно раскрылись навстречу моим.

- Хочется удовольствия, - пробормотала вдруг Оксана.

- Могу понять, - согласился я, неторопливо укладывая её на спину. - Тормози меня, пока ещё можно. Не обещаю, что смогу сдерживаться долго.

- Не сдерживайся, - тихо сказала Оксана. Я подснул под неё руки, сжал попку, начал покусывать её красивый плоский животик - давно об этом мечтал; потом стиснул губами её окаменевший сосок, рукой играя с другим. Спустился к бёдрам и, осторожно искусав их, с удовольствием послушал, как жена борется с собой, подавляя крики. Сразу же потёрся головой об искусанные места; Оксана, застонав, запустила пальцы мне в волосы:

- Приятно...

- Сейчас будет ещё приятнее, - я отодвинул одну её ножку в сторону, вторую положил себе на плечо и медленно вошёл в неё, уже влажную и трепещущую от желания. На лице Оксаны я легко прочитал внутреннюю борьбу; но она молчала, не попыталась меня остановить. Я нагнулся к ней, сгибая её ножку, что вряд ли было ей удобно; продвинулся в самую глубь и нарастил темп, ловя ртом её еле слышные очаровательные стоны. В такой позе она никак не могла двигаться; но, не имея возможности откликнуться телом, она откликалась губами и руками, которые обхватили мои руки, опирающиеся о кровать по обе стороны от неё. Я потерял контроль над собой - и, нимало не заботясь об удобстве жены, лёг на неё всем телом, придавил и разогнался до предела, подсунув одну руку ей под шею, а второй стискивая её ягодицу и настойчиво дёргая навстречу себе. Оксана молча принимала всё, что я с ней делал, пока я вколачивался в неё, намертво вцепившись в её хрупкую шею: сзади - рукой, а спереди - губами. Когда всё закончилось, я довольно зарычал, теряя голову от бурного и по-острому красивого финала; Оксана даже не мыкнула подо мной, только сильнее стиснула руками, словно прося не отпускать её. Я ещё какое-то время полежал на ней, потом слез и лёг рядом, не выпуская из объятий.

- Давай, посмейся, что меня давно не ласкали... - прошептала вдруг она. Я, помолчав, ответил:

- Ну тогда и ты посмейся. Над больным и убогим, который чуть не умер в больнице. И, в общем, заслужил такое к себе отношение.

- Жаль, что так получилось... И у тебя, и у меня. Будь я немного умнее, не стала бы связываться с тобой тогда, в Магнитогорске. Но поддалась искушению, втрескалась...

- Как тут не поддаться искушению, - я развернул её к себе, крепче обхватил всё тело, прижал. - Я тебя понимаю, так приятно влюбляться... интересоваться любимой и её жизнью. Дарью я тогда уже давно считал просто человеком-функцией, привычным приложением к себе. Ну а ты - проходной вариант, возможность развлечься в поездке. После того скандала в моём номере во мне что-то начало меняться - правда, медленно... Болезнь ускорила процесс. Прости, пожалуйста. Но ты, как я понял, всё-таки быстро нашла нового любимого? Валиного отца, этого Егора, да? Скажи правду: ты недолго переживала?

- Недолго. Но сильно.

Это прозвучало как полуправда.

- Спрошу ещё раз: есть ли хоть толика надежды воскресить то, что между нами было тогда в Магнитогорске?

- Отвечу тебе честно, Артемий: в полном объёме - никогда. Спать с тобой - приятное времяпрепровождение, спору нет. Но больше я тебе никогда не смогу доверять.

- Я люблю тебя, Оксана, - неожиданно для самого себя сказал я.

- Да нифига, - сразу же отозвалась она. - Просто тебе одиноко.

- Я говорю, что чувствую.

- Это не твоя сильная сторона, Артемий. В области чувств ты отнюдь не корифей. Да и ты скажешь что угодно, чтобы я снова с тобой переспала.

- Я ведь не говорил тебе этого, когда мы спали в Магнитогорске. Даже в ответ на твои неоднократные признания.

- Не беспокойся: больше ты не услышишь от меня ничего подобного.

- А как же идея о невозможности секса без любви? - напомнил я. - Ведь буквально недавно...

- Ты утверждаешь, что изменился, Артемий, - да? Так вот - я тоже изменилась. Теперь я признаю секс для удовольствия. Всё меняется.

Я вгляделся в неё в полумраке спальни.

- Что-то не похоже, Оксана...

В этот момент мы услышали взрыв и подскочили. Очевидно, случилась какая-то диверсия; кто-то забросил коктейль Молотова на нашу территорию. Торопливо одевшись, Оксана кинулась наверх к сыну; я же срочно связался со службой безопасности консульства.

На следующий день нас временно перевезли в новое место - но уже через двое суток мы смогли вернуться домой: нарушитель был арестован. Им оказалась женщина - русская; она не учла, что весь Роял Вудс - микрорайон Шерман Оукс - напичкан камерами, и, хотя она была в маске, отследить её машину по номерам не составило труда.

Нас с женой вызвали в консульство, показали фото:

- Узнаёте нападавшую?

Я помедлил: признаваться не хотелось, особенно при Оксане. Тоже мне, герой-любовник... Наконец я неохотно сказал:

- Увы. Мы встречались четыре года назад. Её зовут Александра Мешковская.

Даже не глядя на Оксану, которая внешне оставалась невозмутимой, я ощутил, что сердце у неё тревожно подпрыгнуло. Не думал, что смогу когда-нибудь так чувствовать кого-то, кроме себя.

- И что эта женщина против вас имеет? Нам лучше знать, чтобы понять: в одиночку ли она действовала, какое у неё отношение к нашей дипломатической миссии, кто за ней стоит, - пытливо посмотрел на меня директор службы безопасности.

- Вы можете её проверить, но я уверен, что она действовала в одиночку. Думаю, триггером послужило вовсе не моё назначение консулом, так что политика здесь не при чём. Просто она...