Читать книгу "Зима 1237 - Даниил Калинин"

– Не бойся, Буян, не бойся. Это всего лишь брод! Ты здесь ходил сотни раз, пройдешь и в этот. Ну же, иди, иди вперед! А то ведь кобылы в стойле засмеют!

Не знаю, помогли коню, отлично чувствующему настроение (и неуверенность!) наездника, ласковые поглаживания или же мой спокойный, дружелюбный голос. А может, действительно, сыграл свою роль аргумент о кобылах, что предполагает наличие у непарнокопытного разума, стыда и понимания человеческой речи! Кстати, не сомневаюсь ни в одном из пунктов, кроме разве что стыда… Но, так или иначе, в реку жеребец вошел уже вполне спокойно и бодро пошлепал, легонько разбрызгивая воду при каждом шаге; впрочем, практически все долетевшие до меня капли попали только на сапоги.

Я же, убедившись, что животное спокойно следует вперед, едва ли не шаг в шаг за жеребцами моих соратников, заметно приободрился, а после случайно посмотрел вниз – и на мгновение опешил. В воде отразилось мое лицо, всего на мгновение, пока от очередного движения конского копыта по водной глади не пошла сильная рябь, но мне хватило, чтобы увидеть себя! Свое лицо, настоящего себя, из будущего!

Я ведь еще ни в одном сне не видел Егора, а теперь… Теперь градом посыпались вопросы, догадки, предположения. Как это возможно?! Я что, все-таки физически сюда перенесся?! Да нет же, бред. Мой предок гораздо крепче физически, ловчее, тренированнее, и потом, видит он хорошо, на сто процентов!

Предок… А ведь это мысль! Это что получается, я физически в буквальном смысле потомок Егора? Причем, несмотря на огромную разницу во времени, все равно являюсь носителем каких-то определяющих генов?! Ничего ведь в этом не смыслю… Но если подобное допустить, это ведь многое объясняет. Может, гибель или тяжелая травма в ДТП каким-то образом запустила мое сознание в прошлое, по генетической цепочке?! Что за бред я несу…

Чтобы хоть как-то упорядочить развернувшийся в голове хаос, я постарался отвлечься и принялся оглядываться по сторонам. И конечно, мое внимание привлекли Печуры, известняковый скальный комплекс, возвышающийся с русской стороны реки, словно огромная крепость! Навскидку он вытянулся вдоль берега примерно на километр, может, чуть меньше, имеет высоту… ну, на глаз метров пятнадцать-два дцать. И что самое необычное, сверху Печуры словно стесаны под линейку, что и создает впечатление именно крепостной стены. Впрочем, скорее это огромный стол, способный, кстати, послужить отличной основой для крепости!

Правда, сейчас крепости там никакой нет, только дозорный пост. Причин, думаю, несколько: неудобство возведения острога на каменной основе и любых деревянных построек внутри него, недоступность источников воды… Соответственно, невозможно вырыть подземный ход. Хотя в известняке, чисто теоретически, его можно и вырубить, правда, и усилий подобный труд потребует немалых… Но, в конце концов, ведь не могли же знать предки, строя здесь пограничное укрепление, что когда-нибудь придут под стены Ельца монголы с осадными машинами! Вот тогда высота самих Печур сослужила бы горожанам добрую службу, сделав обстрел невозможным… А с другой стороны, есть же в описании штурма Ельца Тамерланом упоминание и Печурского острога. Значит, как-то справились с задачей, как-то смогли ее решить?

Впрочем, со всех сторон более удобным для размещения крепости является возвышающаяся прямо над бродом Кошкина гора. Почему именно Кошкина, никто в XXI веке не знал, но во времена Куликовской битвы и разорения Тамерланом град стоял именно на этой высоте. А позже, в конце XVI столетия, на ней же возведут гораздо более мощное укрепление, долгое время бывшее самым сильным в системе южной засечной черты… Ну а с XIX века на вершине горы будет возвышаться уже Вознесенский собор, этакая визитная карточка города! Ныне же здесь также дежурит дозорный пост, а за бродом начинается хорошо протоптанная грунтовая дорога от реки к Каменной горе.

Можно подумать, что мы не на границе лесостепной зоны живем, а где-нибудь в предгорьях Кавказа! А уж если вспомнить еще и о находящихся совсем рядом Воргольских скалах…

Еще пятнадцать минут равномерного, спокойного лошадиного шага, и мы оказываемся, наконец, у стен древнего Ельца, построенного выходцами из Черниговского княжества, то бишь северянами, а не вятичами. М-да… Ожидал я, конечно, большего. И ожидания мои не оправдались от слова совсем!

Самое главное, в воспоминаниях Егора вся доступная информация о детинце имелась, вот только пользоваться ею как своей собственной я, видно, еще не научился. В итоге она всплыла только тогда, когда я уже воочию узрел маленькую и плохо защищенную крепостицу.

Впрочем, ведь очевидно, что главной причиной моего разочарования стал сон, в коем я увидел рубленные тарасами стены Пронска. Да и по археологическим данным в XIII веке русские крепости были защищены именно венчатыми стенами уже в подавляющем большинстве. А потому как-то само собой разумеющимся ожидал увидеть подобное укрепление и здесь, однако… Однако моему взору открылся лишь небольшой деревянный острог в форме вытянутого овала, возвышающийся на вершине горы. С солидным земным покровом, кстати. Эта гора свое прозвище Каменная, как я понимаю, получила за эпизодически пробивающиеся наружу все те же известняковые плиты.

Место для обороны, на мой взгляд, опять-таки выбрано не очень удачно. Водная преграда – река Ельчик (тьфу ты, Елец!), она огибает гору лишь с запада и протекает на некотором удалении от высоты. Правда, сам частокол вкопан в землю, считай, у самого обрыва, и хоть Каменная гора имеет высоту всего-то метров пятнадцать навскидку, все же подняться по довольно крутым склонам с востока и запада довольно сложно. Дорога же вьется именно по западному склону, вдоль стены, так что следующий по ней враг гарантированно окажется под обстрелом лучников… Да и не развернуться с запада большой массе людей все из-за той же речки. Это хорошая новость.

Плохая заключается в том, что небольшой детинец имеет всего две башни – дозорную на юго-западной оконечности стены, откуда открывается неплохой вид на брод и прилегающую степь в целом, да воротную башню с севера. Короче говоря, укреплений минимум. А покопавшись в воспоминаниях Егора, я вычленил для себя тот факт, что тын у Ельца однорядный. То есть второго, внутреннего ряда бревен, пространство между которым и внешним частоколом обычно засыпается землей или камнем, здесь нет. Хорошо хоть, что боевую площадку для стрелков поверху срубили, и то хлеб…

Впрочем, о чем я? Что такое сотня елецких дружинников против монгольской орды?! Ну, пусть хотя бы и тысячи степняков? Числом враг задавит, даже если защитники проявят чудеса храбрости и стойкости! И это, опять же, оптимистичный вариант. Ведь, судя по моему сну, в Ельце к моменту выхода Батыя в степь и вовсе не останется опытных ратников, все сгинут в сечи на льду Вороножа. Лишь редкие везунчики протянут до штурма Пронска или, в крайнем случае, Рязани…

– Микула, ты со мной и половцем в детинец, боярину полоняника покажем, а все остальные – по домам, к семье. До утра вряд ли будут нам какие поручения.

Голос Кречета оторвал меня от размышлений и заставил внутренне напрячься: я-то вознамерился с боярином поговорить, да по-хорошему бы с глазу на глаз! А тут, выходит, меня могут даже в детинец не пустить!