Читать книгу "Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс"

Три недели он ходил за Марджери по пятам и, как оказалось, не только сумел ее проучить, но и себя снова почувствовал мужчиной. И вот теперь она собиралась уезжать. В Новую Каледонию.

А он не знал, что же он будет без нее делать.

7. Где же Инид Притти?

Вокзал Фенчёрч-Стрит, 19 октября, 1950-го. Девять часов утра. А от Инид Притти ни слуху ни духу. Под вокзальными часами не было вообще никого, кроме самой Марджери в жутком шлеме и спортивных бутсах. В руках она держала сачок для ловли бабочек, похожий на леденец-переросток, и нервно поглядывала направо и налево, по-прежнему опасаясь полицейских.

Накануне вечером она даже есть не могла. Жаль, конечно, было выбрасывать еду, но все же пришлось соскрести свой ужин с тарелки в мусорное ведро. А ночью Марджери стало еще хуже. Спала она урывками, то засыпая, то просыпаясь, и тот единственный сон, который ей привиделся, имел форму некой петли, из которой не вырваться: ей все время снилось, что у нее сломались часы. Похоже, она меньше устала бы за эту ночь, если бы просто просидела до утра, уставившись в стену. А утром, уже поджидая на улице такси, Марджери подняла глаза на пустые окна своей квартиры и вдруг почувствовала – правда, всего лишь на секунду, – будто у нее что-то отняли. В это мгновение она была совершенно убеждена, что видит родной дом в последний раз. Но тут она вдруг заметила, что на противоположной стороне улицы остановился какой-то человек, и поспешила немного пройти вперед: пусть не думает, что ей нужна помощь!

На вокзале царила суматоха: неслись куда-то толпы людей, гудели и пыхтели паровозы, свистели свистки, хлопали двери, голуби, испуганно шелестя крыльями, взлетали и рассаживались на балках под крышей. И повсюду клубы дыма и сажи. Некоторые, заметив на Марджери ее «потрясающий» шлем, замедляли ход, а то и останавливались, чтобы хорошенько «эту штуковину» рассмотреть – в принципе эффект был бы примерно тот же, если б она водрузила себе на голову блюдо с фруктами. Так прошло пять минут. Потом десять. Марджери заметила, что у противоположной стены главного вестибюля вокзала стоит и нервно курит какая-то маленькая худенькая женщина с очень странными волосами, похожими на ярко-желтую сахарную вату. Часы показывали уже девять пятнадцать. Поезд в Тилбери отправлялся в половине десятого…

Но вот наконец-то и Инид Притти! Аккуратно одетая женщина с одним маленьким чемоданчиком в руках. И на ногах у нее вполне приличные и удобные коричневые туфли. Она подлетела к стене под вокзальными часами на такой скорости, словно от этого зависела ее жизнь. И Марджери, приветственно взмахнув своим сачком, поспешила крикнуть: «Мисс Притти! Мисс Притти, я здесь!» Женщина изумленно посмотрела на нее, побледнела и быстро сказала:

– Извините, но я вас не знаю. И я вовсе не мисс Притти. И – пожалуйста, пожалуйста! – оставьте меня в покое! – И она тут же куда-то умчалась.

Краем глаза Марджери заметила, что вокруг нее уже собралась небольшая толпа, явно ожидавшая, что еще выкинет эта особа с кастрюлей на голове – может, прыгнет сквозь огненное кольцо или вытащит пилу и сама себя надвое распилит. Ей было так неловко, что она просто глаз поднять не решалась.

– Мардж? – Похоже, та женщина с ярко-желтыми волосами, что курила у противоположной вокзальной стены, впервые обратила на Марджери внимание. Она мгновенно вытащила из кармана нечто розовое, нахлобучила эту штуковину себе на голову и снова крикнула: – Мардж, это вы?

Марджери показалось, будто все вокруг нее остановилось и замерло. Даже голуби. Даже стрелки вокзальных часов. Толпа любопытствующих дружно обернулась и стала смотреть, как маленькая женщина с невероятным оттенком волос пытается сразу взять в руки три громадных чемодана и красный саквояж в придачу; затем толпа снова повернулась к Марджери, словно желая понять, чем могут быть связаны странная особа в невероятном шлеме и то желтоволосое существо. И теперь Марджери видела перед собой сплошную стену из людских лиц, на которых непрерывно двигались вопрошающие глаза – справа налево, слева направо.

– Мардж! – снова крикнула желтоволосая женщина. – Это же я!

А Марджери думала: может, еще не поздно притвориться, будто это вовсе и не она? Мало ли кто может держать в руках сачок для ловли бабочек в качестве опознавательного предмета. Она даже попыталась спрятать сачок под пальто, но какой-то доброхот из числа зрителей насмешливо крикнул: «Не думаю, чтобы вы там много чего поймали!»

Разумеется, всем эта шутка показалась ужасно смешной.

Между тем маленькая женщина, решительно стуча каблуками, ринулась к Марджери через весь вокзал, но багаж ее был настолько тяжел и громоздок, что помахать Марджери в знак приветствия она сумела только ногой. Над головой у нее облаком вздымались легкие ярко-желтые волосы; на макушке была пришпилена кокетливая розовая шляпка, способная защитить от солнца примерно с тем же успехом, что и подставка для пивной кружки, если бы эта особа вздумала нацепить ее себе на голову вместо шляпки. На Инид Притти был ярко-розовый дорожный костюм, соблазнительно обтягивавший ее пышную грудь и округлые бедра; а на ногах у нее красовались крошечные босоножки на высоком каблуке и с помпонами. Накрашенные ярким лаком ногти Инид сверкали, точно сочные леденцы. Этой сногсшибательной красотке было лет двадцать пять или, может, чуть больше, так что Марджери по возрасту годилась ей если не в матери, то, по крайней мере, в тетки, причем закосневшей в своем стародевичестве.

– А что это вы тут собрались? На что уставились? – с грозным видом повернулась Инид к толпе любопытствующих. И люди действительно стали расходиться, перестав на них пялиться.

Стоя рядом с Марджери, Инид Притти выглядела в два раза ниже ее ростом и, разговаривая с ней, была вынуждена постоянно задирать голову. От чересчур густого слоя тона ее лицо казалось оранжевым. А рот по контрасту был ярко-розовым. Ее ресницы, и сами по себе очень густые, были покрыты толстым слоем черной туши. Но особое впечатление производили, конечно, ярко-желтые волосы; с такими светящимися волосами ее можно было бы запросто разглядеть даже в абсолютно темной комнате. Натуральными были только глаза Инид, очень красивые, темно-зеленые с золотистыми искорками.

– Инид Притти! – весело провозгласила она, словно возвещая свое прибытие на бал во дворце.

Марджери молчала. Она, похоже, утратила дар речи, увидев столь сногсшибательную женщину, у которой было, пожалуй, меньше шансов вписаться в ее планы, чем у самой Марджери – выиграть первый приз за красоту. И потом, испытанное ею унижение, пока она ждала Инид Притти, и тот болезненный удар, который нанесла ей мисс Гамильтон, а также нечто очень-очень давнее, настолько давнее, что она, наверное, даже назвать это не смогла бы толком, – все это теперь смешалось, слилось в одно сильное и страстное желание: хорошенько выбранить Инид, унизить ее, доказать, что это абсолютно нормально – стоять на лондонском вокзале в допотопном металлическом шлеме, зато в высшей степени странно явиться туда без шлема.

И Марджери, указав на крохотное розовое нечто, якобы изображавшее шляпку, грозно спросила: