Читать книгу "Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир - Юни Хонг"

Слово хан всплывало несколько раз во время моих интервью для этой книги. Когда я спросила соавтора популярной корейской мыльной оперы «Зимняя cоната», Ким Ын Хи, почему в корейских дорамах много человеческих страданий, она ответила: «Ну, вы же знаете, у корейцев слишком много хан». Когда я поинтересовалась у одного из лучших музыкальных продюсеров, почему старые корейские песни такие грустные, он сказал: «У корейцев много хан». Карму можно отрабатывать от жизни к жизни. С хан страдания никогда не уменьшаются, скорее, они накапливаются и передаются.

Представьте себе историю Иова, за исключением момента, когда Бог дает ему новую семью и новые богатства. Ему приходится переживать свои страдания снова и снова.

Одним из ярких примеров стойкости хан является символическая песня Кореи. Это не национальный гимн, но она представляет Корею больше, чем любая другая – народная песня под названием «Ариран». Она такая старая, что никто не знает, сколько ей лет. Это настолько универсальная корейская песня, что даже северокорейцы проигрывают ее в своих новостях и считают символом своей нации. Гигантское массовое мероприятие, ежегодно проводимое в Северной Корее, называется Arirang Games – «Игры Арирана».

О чем эта песня? В первом куплете отвергнутый любовник поет: «Вы выкинули меня на обочину и оставили меня. Я надеюсь, что у вас откажут ноги до того, как вы пройдете десять ли». Последующие строфы повествуют о традиционных признаниях в любви.

Первая строфа злобная и мстительная. Но корейцы использовали «Ариран» в качестве своей международной посольской песни и даже никогда не обсуждали, что текст нужно изменить. Они не задавались вопросом, нормально ли публично демонстрировать подобную враждебность.

Хан напоминает мне концепцию расовой памяти Карла Юнга – идею о том, что коллективный опыт расы или ее бессознательное, является наследственным. То есть воспоминания наших предков закодированы в нашей ДНК или, по крайней мере, в нашем подсознании. Неврозы, которые переживает нынешнее поколение, вызваны страданиями их предков.

Хан не просто означает, что вы ненавидите людей, которые обижали вас поколениями. Случайные люди в вашей жизни тоже могут разжечь пламя хан. Тот, кто подрезает вас в пробке или разочаровывает в дружбе, может пробудить гнев поколений. Я никогда не видела так много придорожных драк или так много людей, которые постоянно избегают своих друзей, как в Корее.

Некоторые утверждают, что от хан можно умереть. Болезнь, вызванная хан, по-корейски называется hwa-byong (хвабён), что в буквальном смысле означает «болезнь от гнева». Хвабён – это реальное заболевание, констатируемое врачом. В Приложении 1 к руководству по диагностике и статистике психических расстройств, четвертое издание (DSM-IV), оно указано как «заболевание культурной специфики».

Что мне показалось особенно удивительным, пока я собирала информацию для этой книги: то, что многие корейцы приписывают корейский успех понятию хан. В каком-то роде это имеет смысл.

Раса, которой постоянно угрожали, знает, что она способна пережить все, что угодно.

Степень ненависти между японцами и корейцами ошеломляет. Вражде как минимум шестьсот лет. Претензии Кореи к Японии обусловлены тем фактом, что Япония вторглась в Корею и колонизировала ее с 1910 по 1945 год. В течение этого времени Япония, как известно, принуждала корейцев к недобровольному ручному труду.

Сотни корейских женщин были вынуждены стать «женщинами для утех» – сексуальными рабынями японских офицеров. (Японское правительство принесло официальные извинения Корее в 1993 году, но в декабре 2012 года премьер-министр Синдзо Абэ пригрозил отказаться от этих извинений.)

Использование корейского языка в школах было запрещено законом. Корейцев обязывали взять японские имена. Моя фамилия была бы Токуяма, если бы страны «оси»[16] выиграли Вторую мировую войну. До 1992 года корейские граждане, проживавшие в Японии, должны были отчитываться перед иммиграционными службами и сдавать отпечатки пальцев каждые шесть месяцев – даже несмотря на то, что отпечатки не меняются каждые полгода.

На самом деле ненависть к японцам могла оказаться тем единственным, что объединяло Северную и Южную Корею. Несмотря ни на что, Северная и Южная Корея начали неофициально сотрудничать, чтобы остановить Японию, претендующую на неограниченное владение скалами Лианкур – небольшими островами между Кореей и Японией в Японском море.

Как следует из названия, скалы Лианкур – в буквальном смысле два больших вулканических камня и еще несколько десятков камней, таких маленьких, что чайка вряд ли смогла бы на них приземлиться. Их общая площадь составляет 46 акров (0,19 км2). Они известны как Такэсима в Японии и как Токто в Корее. Конечно, я буду называть их Токто.

Насколько невелик Токто? Для примера возьмем самый большой из этих островов – западный. Он настолько мал (21,9 акра или 0,09 км2), что, если бы местность была полностью плоской, вы могли бы пройти от одного конца острова к другому за пять минут. Но дело в том, что местность совсем не плоская, а в основном скалистая. И там очень ветрено.

Насколько эти скалы пригодны для жизни? Давайте так: 2 г. до н. э., римский император Август был настолько шокирован публичным позорным прелюбодеянием своей дочери Юлии, что подверг ее самому страшному наказанию, которое только смог придумать, но при этом не казнить ее. Он изгнал ее на остров Тримерий, который в три раза больше нашего западного острова.

Иными словами, Токто слишком враждебен даже для того, чтобы стать исправительной колонией. И все же несколько корейцев живут там добровольно. Их хан поддерживает их жизнь на острове.

Официально на Токто не имелось постоянных жителей вплоть до 1981 года, когда корейского ловца осьминогов с соседнего острова Уллындо настолько взбесили продолжающиеся притязания Японии на Токто, что он построил там свой постоянный дом. И еще несколько корейцев предпочитают жить там – в общей сложности до четырех человек. Это расценивается как патриотический жест. Кроме того, более шестисот корейцев зарегистрировали свой официальный адрес на Токто, хотя физически не проживают на острове. Эта практика возникла благодаря национальному движению по регистрации постоянных адресов в Токто. Также остров постоянно патрулируют около 37 полицейских.

Тем временем японские жители начали регистрироваться там с 2005 года. Но ни один из них по факту не обосновался на острове. В этом и заключается отличие между Кореей и Японией – они по-разному смотрят на то, что значит претендовать на острова, как на свои собственные. Токто для Японии и Кореи то же, что Эльзас-Лотарингия для Франции и Германии, но если бы земля Эльзас-Лотарингии была крошечным плевком из нескольких камней, окруженным морем, с круглогодичными ветрам и в основном необитаемым.