Читать книгу "Оникс и слоновая кость - Минди Арнетт"

– Ничего. Утро тяжелое выдалось.

– А точнее? – упрямился он, уперев руки в бока.

Рассказать или нет? Кейт было задумалась, а потом сама не заметила, как все ему выложила. Иначе с Томом не получалось. Помогало и то, что он уже знал о ней и Корвине. Почему-то Кейт было проще поделиться этим с ним, нежели с Сигни. Ей даже удалось рассказать всю историю и не разреветься, хотя слезы подступили вплотную. Впрочем, Тома было не обмануть.

– Забудь о нем, – просто сказал он, обнимая Кейт. – Он ничего больше не значит.

– Я знаю. Я такая глупая.

– Неправда. Сталкиваться с прошлым всегда нелегко. – Он забрал у нее скорострел и сунул в кобуру. – У тебя теперь новая жизнь. Клянусь, что всегда буду о тебе заботиться.

Точно в подтверждение своих слов Том протянул ей кобуру. Сердце у Кейт сжалось. Он часто говорил ей подобное, однако подразумевал не совсем то, что бы ей хотелось. Да, Том любил ее, но их любовь была сродни любви брата и сестры. Однажды Том встретит ту, которую полюбит всей душой, так же, как она сама когда-то любила Корвина. На миг Кейт пожелала, чтобы все было иначе. Чтобы они с Томом почувствовали то самое друг к другу. К сожалению, одного пожелания мало. Страсть нельзя нарочно раздуть, она может только разгореться сама.

Отбросив сожаления, Кейт взяла кобуру и положила ее в седельную сумку вместе с коробкой патронов.

– Мне пора, Том, иначе опять опоздаю.

– Будь осторожна и возвращайся скорее. – Он чмокнул Кейт в макушку и подтолкнул к двери.

Она торопливо покинула кузницу, стараясь выкинуть из головы Боннера и его вполне предсказуемое будущее: жена, детишки… Счастлива будет та, которую он полюбит. Ей, Кейт, это не светит. Кому нужна дочь изменника?

Пытаясь избавиться от неприятных мыслей и воспоминаний о Корвине, Кейт побежала на почту. Льюис уже ждал ее, держа в поводу гнедого мерина по кличке Золотце. Кейт приторочила седельную сумку и вскочила на коня.

– Чар-камни я положил в мешок с почтой, – сказал конюх, проверяя подпругу. – На случай прибавил несколько валентов, чтобы ты могла сторговаться с паромщиками.

– Спасибо. – Она взялась за повод.

Золотце нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Кейт тоже хотелось поскорее покинуть город, который доставил ей сегодня столько несчастий. Сколько бы лет она ни провела в Фархольде, он никогда не станет ей родным. Это было место, где она просто жила, а не ее настоящий дом.

– Да пребудет с вами Фарра. – Льюис похлопал мерина по шее.

Кейт выехала из конюшенного двора на улицу. Миновав городские ворота, она бросила повод, позволив Золотцу скакать во весь опор. Ветер свистел в ушах, теребя косу. Кейт поймала ритм коня, став с ним единым целым, и чувствовала себя окрыленной. Мимо проносились размытые пейзажи, и она на время перестала быть презираемой всеми Изменницей Кейт, девушкой, которую бросил любимый принц.

Порхая над землей верхом на коне, она словно возвращалась в прошлое. Вновь становилась Кейт Брайтон, дочерью королевского конюшего Хейла Брайтона. Свободной. У нее появлялись будущее и те, кому она небезразлична.

5. Корвин

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, уже через час после отъезда, принц пожалел, что оставил Даля в Фархольде. Корвин ехал во главе длинной медленной вереницы повозок и верховых. Слишком медленной. От Фархольда до Андреаса было около пятидесяти миль. Гонец покрывал это расстояние за два дня. Каравану из пяти повозок, пятнадцати гвардейцев, шести слуг, трех магиков и повара требовалось дня четыре.

Будь рядом жизнерадостный Даль, путешествие могло бы стать вполне сносным. Сейчас же Корвину не с кем было перекинуться и словечком. Он пробовал беседовать с капитаном Моррисом и мейстером Барретом, королевским советником, но те отвечали скованно, и шутливого тона, который развеял бы мрачное настроение принца, не поддержали.

Тогда он попытался обдумать загадочный пожар в поместье Грегора и смерть рудокопа, однако его мысли упорно возвращались к Кейт. Корвин раз за разом прокручивал в голове их случайную встречу, воображая, как бы себя повел, если бы заранее знал о ней или если бы рядом никого не было. Судя по всему, их отношения изначально сложились неправильно. Именно так он сказал Далю, когда прошлой ночью наконец-то выложил ему всю историю.

Корвин высвободил ноги из стремян и застонал от боли в затекших коленях. При медлительной езде хуже всего приходилось суставам, остававшимся в одном положении много часов кряду. Он мог, конечно, с относительным комфортом ехать в крытой повозке, но это было бы еще хуже. На просторе хоть иногда взгляду попадалось что-нибудь интересное.

Караван подъехал к одной из стоянок, располагавшихся вдоль тракта на Андреас. Это была широкая поляна с несколькими костровыми ямами и поленницами, которые верховный король повелел устроить, заботясь о путниках. Принц осторожно спешился и немного прошелся, разминая ноги. Пока слуги и гвардейцы разбивали лагерь, Корвин сам расседлал Громобоя. Кое-кто предлагал ему свою помощь, но он отказался. Уход за конем был тем немногим, что принцу дозволялось делать собственноручно. Даже Эдвин на это не мог бы ничего возразить. Забота о боевом коне – благородное занятие каждого истинного норгардца. И слава богам! Проводя скребницей по лоснящейся шкуре Грома, принц пожалел, что конь такой чистый. Солнце клонилось к закату, однако он знал, что долго еще не уснет. Корвин поймал себя на том, что подсматривает, как три магика в синих плащах – мейстер, подмастерье и ученица – устанавливают защитный барьер из чар-камней. Правую щеку ученицы прикрывала черная маска, бывшая лишь немногим темнее ее кожи. Маска подмастерья, тоже черная, прикрывала уже глаза и лоб, резко выделяясь на его бледном лице. Лицо мейстера было полностью скрыто маской цвета слоновой кости.

Трое магиков встали в круг посреди лагеря лицом друг к другу. Каждый держал в сложенных лодочкой ладонях чар-камень размером с человеческую голову. Они хором произнесли заклинание, и камни засветились. Магики развернулись спинами друг к другу и разошлись к границам лагеря. Мимо Корвина прошла ученица и положила камень на землю. Миг – и вокруг лагеря взметнулся барьер. Он слабо мерцал, будто солнечные лучи проходили сквозь радужное стекло.

Корвин еще несколько раз напоследок прошелся по спине Громобоя скребницей. Он думал забраться в палатку, но беспокойство не отпускало. Приказав подать ужин, он присел у походного столика рядом с костром и принялся рассматривать окрестности. Принц неторопливо ел, рассеянно блуждая взглядом по холмам, поросшим плакун-травой, где стрекотали ночные букашки.

Едва он закончил ужинать, к нему подошел старший магик.

– Ваше Высочество, не возражаете, если я воспользуюсь вашим столом?

Корвин, застигнутый просьбой врасплох, недоуменно заморгал. Огонь отбрасывал пляшущие тени на костяную маску магика, в прорезях которой сверкали черные глаза. Опомнившись, принц показал рукой на стоящий напротив стул.