Читать книгу "Покажи мне любовь - Марина Князева"

- Это женский туалет, - прохрипела я.

На что Матвей равнодушно пожал плечами и, схватив девушку за руку, потащил ее к выходу. Пропустив ее вперед, он остановился сбоку от меня, прижавшись плечом к моему плечу, и тихо процедил:

- Хватит меня преследовать.

- Чтооо? - моему удивлению не было предела.

От удивления я повернулась к нему и уставилась так, словно он - привидение.

- Угу, - Матвей утвердительно покачал головой, давая понять, что именно так он видит наши встречи и именно меня считает их инициатором. - В следующий раз все расскажу Владу.

Матвей, не дожидаясь моего ответа, выскользнул за дверь, а мне ничего не оставалось, как снова смотреть шокировано ему вслед. И снова чувствовать, как сердце захлебывается в обиде. Этот придурок снова выставил меня круглой дурой. И похоже ему даже не пришлось прилагать усилий.

Я вцепилась в край раковины и тщательно принялась разглядывать свое бледное лицо в зеркале. Я даже не понимала, чего во мне больше - злости или обиды? Или все-таки интереса? Но разбираться не хотела.

Лучшее, что я могла сделать, так это вернуться к своей прежней жизни. К той, в которой я не знала, кто такой Матвей Соколов. Так было безопаснее. Тем более он не стоил моих переживаний. Он сделал обо мне такие же выводы, как и все, он выполнил мою просьбу держаться подальше. Тогда какого черта я рискую своей жизнью и замираю в его присутствии? Как будто у меня парня никогда не было.

Был, конечно. Огородников Свят. Который до сих пор пытается меня вернуть. Которому я посвятила целый год своей жизни. Но я о нем вообще не думаю. А Соколов просто не выходит из головы. Как наваждение.

Я уехала домой рано. И поклялась себе, что больше в жизни не посмотрю на Соколова. Больше никогда не буду вести себя так. Мне не нужно его внимание. Да, он мне нравится, несмотря на его поведение и обидные слова в мой адрес, и это честно по отношению к себе. Но я не такая, чтобы ему понравиться. И это тоже честно. По отношению к нам обоим.

Замотивировала я себя бомбически. Я настолько себе вбила в голову, что не хочу знать Соколова, что в его присутствии, а виделись мы еще несколько раз в клубе, задирала свой нос так, что подданные в лице Матвея не попадали в мой кругозор. Что, что, а высокомерной сучкой я могла быть отменной. Хотя Соколов мне не уступал. Он тоже меня игнорировал по полной программе. И я даже сомневалась, что он хоть раз заметил мой задранный нос и презрительный взгляд.

Я не знала, сколько бы продолжалось наше противостояние, если бы Влад вдруг не узнал новых неожиданно всплывших обстоятельств, связанных со своей бывшей девушкой.

В тот день я приехала к нему к нему с ночевкой. Мы хотели провести с ним вечер у телевизора, поглощая пиццу и распивая хорошую бутылочку вина. Но ему срочно пришлось уехать на какой-то прием по работе, а мне остаться одной у него в квартире.

Когда Влад вернулся с Максимом, я думала от страха просто умру. Он не был похож сам на себя. Злой, потерянный, и я не уверена, но у меня сложилось впечатление, что мой брат плакал. Такое я видела впервые. Он не позволял себе этого даже в детстве.

Максим покачал головой, давая мне знак, что сейчас не самое лучшее время для вопросов. Да я и сама это понимала, поэтому спряталась в комнате брата, не до конца прикрыв дверь, и снова подслушивала. Именно тогда я узнала подробности того, что случилось с Машей. Два года назад она нуждалась в нашей помощи, а мы - ее парень и лучшие друзья отвернулись, не дав ей даже слово произнести в свое оправдание.

Что я почувствовала тогда? Не знаю. Просто сидела на кровати и вспоминала, как ненавидела ее тогда. Только из-за того, что моему брату было плохо. Настолько, что он переехал жить в Германию, а я осталась одна. Без его поддержки.

Сейчас, спустя два года, я на все смотрела по-другому и понимала, что таким друзьям, как я - грош цена. Я ничем не отличалась от Мери Энн. И если задуматься, то мне не стоило обижаться, на то, что меня считают избалованной и эгоистичной. Я это заслужила.

Размышляя о своих поступках, я не заметила, как мои щеки стали мокрыми. Но реветь я себе не позволила. Ровно до тех пор, пока Влад не начал бить посуду на кухне. Я вздрагивала и закусывала ладонь, чтобы не закричать. А потом он уехал вместе с Максом в аэропорт, оставив меня и гору битой посуды. Это было уже за полночь, и оставшись одна, я наконец позволила себе дать волю слезам.

Я ревела, захлебываясь в своем крике. Долго, протяжно и пока хватало сил. Я плакала впервые в своей жизни за все эти годы. Я оплакивала не только нашу дружбу с Машей и Лизой, но и отношение родителей ко мне, свое одиночество, свое обучение в английской школе и предательство подруг, свою борьбу за право на жизнь, свою роль в этой жизни. Бестолковую и неоправданную. И только надежда на то, что еще несколько лет мучений и я уеду отсюда, начну новую жизнь, заведу друзей, настоящих и преданных, и сама буду такой, буду нужна людям и любить меня будут, такой, какая есть и может быть у меня даже свадьба будет и семья, где я буду самой лучшей мамой и женой на свете, заставила меня успокоиться и провалиться в тревожный сон.

Сон, который прервал звонок в дверь. Я даже не знаю каким чудом его услышала. Но все же поднялась и с взлохмаченной головой и опухшим лицом направилась к двери.

Часы на стене показывали половину шестого. Но меня это нисколько не смутило. И только, когда я открыла дверь и увидела Матвея, сразу же встрепыхнулась. Но было уже поздно -Матвей увидел меня во всей красе.

В помятом платье, с глазами, как у китайца и ведьмовским шабашем на голове.

Он медленно оглядел меня с головы до ног, а потом как-то настороженно спросил:

- Где Влад?

- Уехал.

- Куда?

- В аэропорт.

- Один?

- С Максом.

Кажется, вопросы у Матвея закончились, но он все равно продолжал стоять и смотреть на меня, внимательно вглядываясь в мое лицо. А мне до безумия хотелось исчезнуть, захлопнув дверь, ну или хотя бы выглядеть получше, но я, как и он, молча разглядывала напротив стоящего парня.

Вид у него был не очень. Похоже он всю ночь не спал. От усталости черты его лица заострились и под глазами залегли легкие тени. Но это не мешало выглядеть ему таким же привлекательным и притягательным. Чисто выбритый, в белой рубашке и брюках. Странно, на улице уже довольно прохладно, а он щеголяет раздетым.

- Кать, ты плакала что ли? - Матвей первым нарушил затянувшееся молчание.

В его голосе проскользнули нотки беспокойства. И глаза тоже смотрели настороженно. А еще, черт возьми, он впервые назвал меня по имени. Вот так легко и просто, как будто мы с ним давние закадычные друзья.

- Еще чего, - буркнула, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло.

- Ясно, ну раз все в порядке, то спокойной ночи, - Матвей развернулся, и не дожидаясь лифта, побежал по лестнице вниз.