Читать книгу "Тьма и пламя. На бескрайней земле - Степан Кайманов"

Корабль продолжал качаться и прыгать, будто катился по крутым горкам. Вверх, вниз. Влево, вправо. От свирепой качки проснулся мельник, пробубнив что-то недовольно; похоже, только пьяный купец, запутавшийся в гамаке, точно рыба в сети, продолжал спокойно храпеть.

Мэйт вдруг осознал, что, несмотря на качающийся гамак, держится за него лишь одной рукой. Пальцы другой руки поглаживали мочку уха, как бездари поглаживают свои литусы, болтающиеся на шее, в мьюны опасности. Он нервничал, переживал, боялся. Страх наползал на прекрасные мечты – медленно, но неумолимо. Словно море на берег во время прилива.

Но Габриэль понимал, что это временно, и со смирением принимал страх, прошитый жгучим потом, тревожным шепотом и молитвами. «Не боятся только глупцы…» – кажется, так он сказал Лени. Чтобы выжить в чужом мире, нужно бояться. Страх – вынужденный и необходимый спутник любого путешествия. А бесстрашные и безрассудные герои долго не живут – вспыхивают и гаснут. Дедрик, Мэинрад, Рэджинхард – величайшие герои-маги во всей Андрии погибли в самом расцвете сил. А ведь они могли бы столько сделать для родных островов, если бы остались живы. Могли бы драться плечом к плечу с Аладаром, обороняя Мирацилл. Могли бы поделиться с мэйтом своими знаниями. Но нет – они предпочли остаться в вечности, пожертвовав ради славы долгой и спокойной жизнью. Теплого места им в Анэлеме.

А он, Габриэль Альтирэс, хочет остаться в вечности? Конечно, да. Но не такой ценой. Она слишком высока. В конце концов, у него уже есть мечта, и через сутки он начнет воплощать ее в жизнь. Если вдуматься, уже начал воплощать. И там, в серой комнатушке на вершине главной башни, спуская собственную кровь в кубок. И здесь, в темном вонючем трюме, пропитанном страхом, раскачиваясь до тошноты в гамаке…

Удар! Страшный, свирепый. Вышибающий людей из их гамаков. Дикие крики и треск, заглушаемые шумом воды. Габриэля бросило вниз, на потные жаркие тела; рука болезненно вывернулась, запутавшись в сетке гамака, и мэйт повис, словно муха, попавшая в паутину. Повис, едва касаясь пола, пытаясь выдернуть ладонь из проклятой ловушки. Вода забурлила и запенилась у его ног, заливаясь мощным потоком в орущий и визжащий трюм.

– Лодки на воду! – проорали сверху.

Началась давка. Пассажиры в панике бросились, поползли к выходу, на палубу. В темноте падая и поднимаясь, отталкивая друг друга. Кто-то ударил Габриэля в бок; рядом, схватившись за разбитую голову, завопил мельник. Габриэль увидел, как в потоке воды исчез купец, барахтаясь, крича, пытаясь изо всех сил выпутаться из гамака. Как черная кипящая пучина поглотила сына охотника, а после еще двоих пассажиров.

В ушах звенело от визга пассажиров и грохота воды. Мэйту стало невыносимо холодно. Он был уже по пояс в воде, когда ему наконец-то удалось освободить руку. Но в этот момент трюм накренился еще круче, и все, кто не успел выскочить на палубу, все, кто яростно бился у выхода, желая сохранить жизнь, полетели вниз, хватаясь за болтающиеся гамаки.

Габриэль тоже схватился за сетку гамака, стараясь не пропасть в злой холодной пучине. Но сверху на него кто-то свалился, вцепился в него мертвой хваткой и потащил за собой, увлекая в ледяную бездну. Сеть гамака обожгла ладони. Габриэль вскрикнул, падая вниз.

Он ушел под воду с головой, вынырнул и стал барахтаться, вырываясь из лап стихии. Схватился за свисающую сеть гамака, подтянулся. И опять оказался под водой, которая прибывала быстрее, чем он лез по спасительной сети.

Одежда сковывала движения, делая их неловкими, бессмысленными. И что-то тяжелое ударило по голове, отбирая последние силы. Габриэль сделал последний рывок, чтобы глотнуть воздуха, но уткнулся в чье-то тело. А потом еще в одно. И понял, что пробираться к палубе нет смысла. Тогда он бросился вниз – туда, откуда голодный, беспощадный океан заливался в трюм.

Дыра была страшной. Борт разворотило так, будто его укусила неведомая тварь, вырвав стальными зубами огромный клок. Вода отталкивала Габриэля, но ему удалось уцепиться за колючий край дыры и протиснуться в океан.

Ноги сводило от холода и напряжения; сквозь толщу воды виднелся белый глаз – луна. Оказавшись за бортом, Габриэль отстегнул ремень с тяжелой пряжкой и начал плыть на свет.

Едва он вынырнул, его накрыло волной. Он закрутился, словно в вихре; перед глазами заметались тысячи пузырьков. Он захлебывался, он вымотался, но снова увидел белый равнодушный круглый глаз и рванулся к нему. Мэйту показалось, что кто-то выкрикнул его имя…

Ему все-таки удалось всплыть. Ветер пробирал до костей, хлестал тяжелый дождь, катались высокие, страшные волны, сверкали молнии. В их блеске Габриэль и увидел, как далеко его оттащило от корабля, пожираемого ненасытным океаном.

Плыть было бесполезно. Перекрикивать шторм – тоже. Руки и ноги каменели с каждой звиттой, становились чужими, переставали подчиниться.

Но, к счастью, от корабля оттащило не только его. Из последних сил держась на воде, Габриэль ухватился за деревяшку – не то кусок мачты, не то кусок борта, не то еще чего. И тут же провалился во мрак, холодный и тихий…

Глава 5

Ему снился сон. Снился родной Янтарный остров, лежащий как на ладони среди синего полотна океана. Снились темные скалы, похожие на кривые клыки великана. Снился пихтовый лес, сияющий зеленым пятном посреди серых камней и гор, словно изумруд в перстне. Снились скромные разноцветные сады, овитые сверкающими лентами водопадов. Снились дворцы и замки, по чьим желтым крышам катилось раскаленное солнце.

Он слышал, как шепчет и бранится море, отчаянно наскакивая на скалистые берега. Как кричат голодные серо-белые чайки, широко расправив крылья над волнами. Как воет и гудит ветер в пещерах и шахтах, точно дикий зверь. Как цокают копыта по мостовой – звуки летят, звенят над островом, добираясь до каждого уха. И сам он, мэйт Семи островов, летит, кружится над Янтарным островом, словно вольная птица. Легче перышка. Обгоняя ветер.

Это было прекрасно. Ни боли, ни страха, ни жажды, ни голода. Только он, Габриэль, свободный от тяжести тела, и бескрайнее голубое небо.

А потом с высоты птичьего полета он заметил на берегу тень. Тень не лежала на песке, как ей положено, а стояла, сгорбившись над чем-то. Габриэль не понимал, что за сила тянет его к страшной тени, но сопротивляться ей не мог. Он бросился к берегу, не боясь разбиться, забыв об осторожности и страхе. Тень обладала над ним неизвестной властью. Она управляла им, как капитан управляет кораблем, поворачивая штурвал.

До берега оставалось немного, и Габриэль сумел разглядеть тень. Оказалось, что там, среди рыжеватого песка, стоит самая обычная девушка, закутанная в черные одежды, а не странная тень, как он вначале подумал. На душе стало легче, хотя он до сих пор не понимал, кто им повелевает, заставляя покинуть волшебное небо.

Он замер, повис над берегом напротив девушки, изучая ее заплаканное лицо. И вспомнил его! Это была Лени, худенькая служанка с зелеными глазами. Она почему-то его не замечала, хотя он парил перед ней. Лени, опустив взгляд, тихо вздрагивала от непонятного горя; слезы текли по ее щекам, и в каждой слезинке блестело солнце.