Читать книгу "Пигалица - Кристина Жиглата"

— Заказ на имя Белинской Алисы…

— Нет здесь такой! — не уступает Вадим.

— Если адрес верный, пожалуйста, просто распишитесь, и я уйду! — просит парень, а я с ужасом, отрицательно качаю головой.

Но разве брат меня послушается…

— От двери отошел! Ручку и бумагу, просунешь в щель! — говорит, приоткрывая дверь, блокируя на цепочку.

После чего, курьер просовывает ему папку и после быстрой росписи, забирает обратно.

— Всего доброго! — бросает парень, и уходит прочь.

Вадим ждёт несколько секунд, после чего осторожно выглядывает за дверь, и лишь тогда выходит на лестничную площадку. А когда возвращается, в его руках находится огромнейший букет роз, на нереально длинных стеблях, примерно в мой рост, в количестве больше ста штук точно.

— Подарок для тебя, — растерянно говорит он, оставляя букет на диване, поскольку я бы его просто не обхватила в руках и, наверное, не удержала.

— От кого? — удивляюсь, приближаясь к этому совершенству. А сердце так и клокотало от страха. Никто не знает что я здесь, кроме Кости. Может он помнит дату моего дня рождения, и решил так выделиться?

— Здесь открытка! — замечает Вадим, извлекая небольшой красочный квадратик из огромных, алых бутонов и протягивает мне.

Несмело беру её в руки, словно она взрывоопасна, медленно открываю и читаю:

«С Днём Рождения!

А ты так и не подросла…Моя Пигалица!»

После чего, дверной звонок вновь сообщает о госте, и я подскакиваю на месте, чувствуя, как в душе мгновенно холодеет от страха, а сердце учащает ритм…

Он меня нашёл!!!

Глава 18

Алиса

— Вадим, пожалуйста, я не хочу его видеть! — жалобно прошу.

Мои руки начинают дрожать, сердце почти не бьется и я забыла, как дышать. Открытка выпадает из рук на пол, а брат смотрит на меня растерянным взглядом.

— Кого ты не хочешь видеть? — спрашивает он, а звонок в дверь вновь повторяется, после чего следует:

— Открывай Белинский, разговор есть! — рык, грубый, и голос уже не тот… а другой, хриплый, коварный.

Хотя, я всё равно поняла, кто за дверью.

Только вот Вадим не узнаёт его. Смотрит на меня вопросительно, а после всё равно идёт к двери.

— Кто такой? — спрашивает в тон Илье.

— Что Белый, друга не узнаешь? — а дальше слышно смех, от которого в душе холодеет.

— Соболь…? — удивляется брат. А после смотрит в мою сторону, а я до сих пор в шоке. Топчусь на месте, испуганно оглядываюсь, обдумывая куда сбежать, и нервно заламываю пальцы на руках. — Мы с тобой уже давно не друзья! Нам не о чём говорить. Убирайся!

— Я думаю, ты ошибаешься, — тянет Илья, после чего слышится удар в дверь. Словно в него кулаком двинули. — Открой блядь, эту чёртовую дверь, иначе я её вывалю нахер!!! — рычит он.

Не было сомнений, что так оно и будет, если не получит желаемого, поскольку человек за дверью был ужасно зол, нетерпелив и зверски агрессивен.

— Спрячься, — шепчет мне Вадим, а я всхлипываю, прижимая ладонь ко рту, и отрицательно качаю головой. Мне было страшно за брата. Последний раз, когда они виделись с Ильёй, то сцепились между собой, и мой брат пострадал. — Всё будет хорошо, — шепчет он, одарив меня успокаивающей улыбкой.

А мне, больше ничего не оставалось, как последовать его указаниям, поскольку удар в дверь повторился. Я ещё надеялась, что Соболь не знает что я здесь, и просто пришёл поговорить с братом. Совпадение. Но цветы…

Может он курьером пробивал почву? По словам Змея, он ведь меня уже больше месяца ищет!

И что теперь будет…когда нашёл?!!

Я даже понятия не имела, что ему от меня нужно. Зачем он вернулся в мою жизнь, когда я только обрела свободу и…брата.

— Алиска, — тихо подгоняет меня Вадим, и я ухожу.

Проскальзываю в ванную комнату, опираюсь спиной о стену, и, обхватив голову руками, оседаю на пол…

Глава 19

Соболь

Пять лет вдали… в Америке, из которых половину я потратил, чтобы подняться. Вкалывал днём и ночью, лишь бы забыться, отвлечься и стань независимым…

Даже внебрачный сын мэра, мог плохо повлиять на карьеру отца. Тем более, когда этот сын, рос по законам улицы.

Я никогда не принимал подачек от отца, жил сам, своим умом, но он всегда настойчиво вмешивался в мою жизнь. Говорил: «заботится», «любит», «желанный ребёнок»! Но продолжал свое размеренное существование, воспитывая избалованного, моего так называемого «брата», и никогда не говорил обо мне своей семье. Хотя все вокруг знали, чей я сын. Городок у нас маленький, и подобной информации не утаишь. Но я совсем этим не гордился…

Меня воспитывала мать, отчим и дедушка. Это моя семья! Именно они дали мне жизнь в достатке, образование, научили добиваться лучшего.

Моё будущее обещало быть идеальным, беззаботным и я всё просчитал…

А потом один случай и меня прижали…

Я был готов ответить за всё, но отца это не устраивало. Слишком большое пятно на его имя. И он поставил мне условия: или я покидаю страну, или он уничтожит моих родных.

Пришлось уступить, большие деньги — большая власть, но это сильно ударило по моему самолюбию.

Я поклялся вернуться, отомстить и… вернулся! Карьера отца, потерпела крах.

Меня никто не будет шантажировать!

Теперь, я владелец крупнейшей строительной компании, которая вошла в десятку лучших в мире, а моё имя числится среди самых богатых людей. Я добился нереальных успехов за короткий срок, благодаря изгнанию и…глаз цвета бури.

Моя Пигалица…

Она была предназначена мне судьбой. Она весь мой мир. Она моя жизнь…

И я верну её!

Сделаю всё, чтобы она вновь смотрела на меня, так как раньше! Чтобы любила и… не боялась.

Но, проблема была в том, что моей девочки нет…

Когда я вернулся месяц назад домой, то узнал, что не одному мне досталось.

Вадима лишили прав опеки, из-за меня, а Алиска… пропала без следа. И сколько бы я её не искал, сколько не рыл, все мои поиски приводили в тупик. Что меня безумно раздражало!

Не было ни имени, ни документов.

Ни-че-го!

И я стал наблюдать за Вадимом. А у него…жизнь как чёрная бездна! Совсем сдал.

Я узнал о нём всё, вплоть до того, что ест и чем дышит, но о моей девочке ни слуху — ни духу! Словно сквозь землю провалилась. И я не мог понять, что произошло.

Даже тётку её не мог найти, хотя несколько раз мне удавалось отыскать её след. Запутанный, скрытый, но он был.