Читать книгу "Пять желаний Софии - Наташа Фаолини"

- Что-то пошло не так, - взгрустнула я. – Вместо девчонки, которая тебе подыграла бы, я сама стала той, кому нужно подыграть и помочь… Прости.

- Перестань! – одёрнул меня Дима. Он просунул руку под моей спиной и одним сильным движением привлёк меня к себе. Я оказалось на нём почти полностью. От жара его тела мне самой практически сразу же стало жарко. – Откуда в тебе это вездесущее чувство вины? Почему ты постоянно норовишь оправдаться, извиниться?

- Не знаю, - грустно ответила я, стараясь расслабить мышцы шеи и мягко положить голову ему на плечо. – Я перебила тебя. Пожалуйста, расскажи дальше. Почему вы расстались?

- Для меня большое значение имеет образование. Я много учился, посвящал этому практически всё свободное время. Ей не хватало внимания, но она не умела сказать об этом спокойно, не могла объяснить свою обиду. Её оружием были ультиматумы, истерики и угрозы порезать вены, если я не сделаю, как она желает.

Мне, неизбалованной мужским вниманием, подобное отношение к любящему мужчине показалось уж слишком потребительским и необоснованным, но я ничего не сказала по этому поводу. Он ведь её любит до сих пор! Будешь тут критиковать чужих дам.

- В конце-концов у меня сдали нервы, и в очередной раз, когда она пригрозила самоубийством, я сорвался и сказал, что если бы она действительно собралась лишить себя жизни, то давно это сделала бы, а не превращала бы эти слова в средство манипуляции мной. Она тут же расплакалась, твердя, что я совсем не пекусь о её благополучии, что я останусь равнодушен в случае её смерти. Это, конечно, было не так, но её слова были настолько жирной манипуляцией, что я вдруг понял, как меня это достало. Наши отношения были обречены. Разрушены. Мы расстались.

Он оборвал рассказ резко, и так же резко вздохнул, словно заново проживая те эмоции.

- Но ты… всё равно продолжаешь испытывать к ней чувства? – боязливо спросила я, не желая обидеть его.

- Да, - он посмотрел на меня. – Не знаю почему. Все мои рациональные ресурсы брошены на старания забыть её любой ценой.

- Но, тем не менее, ты здесь.

Он кивнул, и его губы тронула печальная улыбка.

- Она отравила меня; поцарапала душу так, что хочется забыть всё, но всё равно продолжаю только вспоминать, вспоминать, вспоминать…

Эта ночь должна была стать его прощанием. Но стала новым знакомством.

Я взяла его лицо в руки.

- Какой же ты красивый, Ашаев, - прошептала я. – Найди меня. Обязательно найди! Мне так интересно познакомиться с тобой настоящим!

- Договорились, - хрипло прошептал он перед тем, как поцеловать меня.  – Уверен, ты быстро найдёшься, ходячее липучее несчастье.

Он поцеловал меня. Совсем не так, как настоящий Дима сделал бы. Тот Ашаев целовал, словно куда-то спешил, не умел или не хотел насладиться моментом. Глубокий поцелуй этого Димы, чувственный и медленный, дарил ощущение такого безграничного наслаждения, что у меня заныло где-то внизу живота, едва я попыталась представить, что ещё он умеет делать.

- Как ты могла дожить до своих лет, и ни с кем не переспать? – его рука на моей ягодице подвинула ногу выше, и я упёрлась в то, чего до сих пор старательно избегала.

- Я очень старалась, - кровь бросила мне в лицо. – Извини… Ты совсем голый… Я только сейчас заметила… Ты же залезал под одеяло в трусах!

- И что? – строго спросил он, но смешка не сдержал. – Ты думала, это произойдёт в одежде? Поверь моему опыту – это неудобно.

- Просто… Я не… Никогда не видела…

Он сокрушенно вздохнул.

- Где мне взять сил, - цокнул языком он. – Где взять этих сил…

- Прости! – снова пискнула я. – Как неловко… Я сейчас умру от стыда.

Дима повернул моё лицо к себе, взяв за подбородок.

- Я сейчас тебя поцелую. И больше не отстранюсь. Вдохни глубоко и отпусти своё волнение. Мы сделаем это, и, боги, это будет замечательно. А после я найду тебя, обещаю. Веришь мне?

Я верила. Не знала, какое его настоящее лицо и имя, но верила, как никогда не верила Ашаеву.

И, когда он поцеловал меня вновь, было уже не так страшно.

15

Он всё делал так осторожно, что в какие-то моменты я переживала за него больше, чем за себя. Этот Дима совершил невозможное – в его руках я правда расслабилась. Я думала не о квесте и предстоящих соревнованиях, а о том, что мне посчастливилось провести ночь с чудесным молодым человеком, который волновался о моих переживания больше, чем родная мать.

Его лёгкие поцелуи касались моих щёк, скул, губ, и так по кругу до тех пор, пока в дело не вступили руки. Жаркие ладони изучали моё тело, и от этих простых прикосновений меня одновременно расслабляло и триггерило ещё больше.

Никто раньше не видел меня без одежды. Никто не касался тех частей тела, что сейчас трогал он – одна только эта мысль сводила меня с ума. Пока он старался, я лишь лежала без движения и смущённо попискивала, когда ощущала его пальцы то на груди, то немножко ниже живота, то на бедре.

- Какая у тебя нежная кожа, - шептал он, и от его слов у меня приятно щекотало в голове. – Как самая мягкая ткань… Я несу глупости, прости… Ты меня опьяняешь…

Его слова кружили голову похлеще бокала крепкого вина. Я растворялась в его ласке, удивляясь, как незнакомый человек может так хорошо знать моё тело и так чудесно играть на нём – словно музыкант-виртуоз на своём любимом музыкальном инструменте.

- Я подвину твою ножку в сторону, позволь…

Позволь… Он умудрился создать иллюзию добровольности, словно от моего разрешения или запрета сейчас что-либо зависело. Как много это значило для меня в этот момент!

Я без колебаний разрешила ему сделать то, что он просил. Была готова позволить ему абсолютно всё, ведь с ним самой того хотелось…

Было почти не больно, настолько меня разморили и расслабили его нежности и шелест хриплого голоса. Я лишь зажмурилась, почувствовав его, но не оттолкнула. Не хотела. Он судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы.

- Какая ты чудесная…

Это была самая приятная боль в моей жизни. Я инстинктивно подавалась вперёд, наслаждаясь этим чувством единения, и его короткие вздохи и рваное дыхание подсказывали, что я делала всё правильно.

- Я хотел медленнее, дать тебе привыкнуть… Но ты сама напросилась.

И это было лучшее, на что я напрашивалась в жизни. Сначала медленные, осторожные толчки ускорялись, заставляя меня коротко постанывать, и, слыша мой голос, он двигался ещё быстрее.

Что-то просыпалось внутри, напряженно, скрученное, как тугая пружина, которую нужно было отпустить, освободить. Я ёрзала под своим первым мужчиной, обхватив его руками и закинув ноги ему на спину, изо всех сил стараясь поймать это ускользающее ощущение. Удовольствие, которого я не ожидала в свой первый раз, накатывало волнами; его движения то утихали до медленного скольжения, то вновь возвращались к бесстыдному быстрому ритму, от которого сбивало дыхание.