Читать книгу "Поцелуй Багрового змея - Сильвия Лайм"

Мягко, как змей…

А между нами и так было не более метра. Теперь же и вовсе это расстояние сокращалось. И что я, интересно, должна была ответить?

– Мне никто не платил, – хрипло проговорила, невольно бросая взгляд в разрез его красновато-черной мантии, витиеватым рисунком напоминающей традиционные мотивы мираев. Краем сознания я отметила, что преподаватели академии, похоже, хоть и вынуждены были придерживаться форменной одежды, могли слегка изменять ее по своему вкусу. Я видела перед собой рубиновые пуговицы в золотой оправе, блестящие изгибы драгоценного шитья и… обнаженную кожу шеи, уходящей в мощную грудь.

Слава богам, изгибы литых мышц его тренированного тела сейчас были скрыты… Вот только прикосновения к ним я прекрасно помнила и так…

– Кажется, я предупредил насчет лжи, – в этот момент еще сильнее приблизился ко мне мастер, и его голос предупреждающе завибрировал.

Похоже, он мне не поверил.

Я подняла взгляд на его лицо, с замирающим сердцем глядя в прищуренные от ярости глаза. Теперь я могла в деталях рассмотреть их цвет… Но я больше не хотела этого делать.

У него были истинные глаза нага, а я не хотела смотреть в кипящую красным золотом отраву…

Я опустила голову, но не тут-то было. Льесмирай мгновенно обхватил пальцами мой подбородок, преодолев последние сантиметры, разделяющие нас, и с силой заставил задрать голову.

– Посмотри на меня, – приказал он.

И я послушалась.

Его острый взгляд пронзил меня, как ритуальный клинок змеиных жрецов. А лицо, напряженное, как перед схваткой, и опасно-красивое, как огонь, словно обожгло. Казалось, им можно любоваться со стороны, но стоит оказаться слишком близко, как сгоришь.

А оно было очень близко. Как и его губы.

Но я смотрела только в красно-золотое безумие его радужек, краем сознания отмечая, как еле уловимо вздрагивают его ноздри, словно он вдыхает мой запах.

Паучьи боги… это так же пугало, как и заставляло дрожать какие-то невидимые струны у меня под желудком.

В какой-то момент мастер ядов замер и негромко, но угрожающе прошептал:

– Если ты солжешь, я почувствую. Имей это в виду каждый раз, когда захочешь что-то сказать.

Я громко сглотнула, кляня себя всеми словами за то, что, несмотря на очевидное бешенство мирая, он все равно продолжал меня инстинктивно привлекать. И мне была скорее обидна его злость, чем оскорбительна.

Я судорожно вздохнула, пытаясь подавить болезненное чувство в груди, лишь в последний момент прямо перед тем, как мастер ядов резко отпустил мой подбородок и отвернулся, заметив, что зрачки в его глазах стали больше. И словно… длиннее. Как огромное черное лезвие.

Но, может, мне показалось? Разве так бывает?

Я понятия не имела, как бывает у мираев.

– Вы свободны. На лекции можете не присутствовать, это всего лишь знакомство, и ничего нового вы там не услышите, – зло бросил через плечо мастер. – Мы с вами уже успели познакомиться, вашими стараниями.

А я смотрела в его широкую спину и чувствовала сжигающую изнутри обиду.

Он даже в кабинете не позволил мне присутствовать! И почему? Потому что сам же меня вчера и спутал с кем-то?!

– Можете проследовать к коменданту и потребовать себе комнату в общежитии. Если она вам, конечно нужна…

Он говорил холодно и безэмоционально. А мое сердце все еще стучало невероятно быстро, и кончики пальцев подрагивали. Почти как вчера, только теперь налет сумасшедшего желания, кажется, исчез.

Но могло ли быть так, что какая-то часть яда еще не развеялась? И поэтому я стою здесь и, как наивная девчонка, вздрагиваю от каждого его слова и прикосновения?

У меня даже не было сил высказать ему все, что я думала о его поступке.

Хотя… может, и не стоило этого делать. Лучше проглотить обиду и забыть. Все же с преподавательским составом не принято ругаться.

Но я не могла забыть. Мастер Астариен словно проник мне под кожу и зацепился там отравленными рыболовными крючками. И теперь я никак не могла его оттуда вытащить, все сильнее и сильнее отравляясь.

– И помните, что отныне я буду внимательно за вами следить, муссьора… – добавил угрожающе Астариен.

Он больше не смотрел на меня. Махнул рукой, будто позволяя тем самым наконец-то исчезнуть из кабинета. Как безымянной тени.

Он даже не удосужился взглянуть напоследок и спросить, как меня зовут!

Стало ясно, что ему это ни капельки не интересно.

Где-то в горле задрожало, когда я разворачивалась, чтобы уйти.

Но я не стала устраивать скандалов. Даже решила дверью не хлопать, напротив, тихо и с достоинством подняв подбородок, вышла прочь. Только зубы были стиснуты до хруста, а в глазах стало неприятно влажно.

Отойдя на пару шагов от кабинета, я остановилась, давая себе передышку. Мне нужно было взять себя в руки, как минимум, чтобы не разрыдаться, словно маленькая глупая девчонка. Я, в конце концов, не была ни маленькой, ни глупой! Разве что девчонкой, и то – в этом не было моей вины!

Но в этот момент произошло нечто совершенно сбившее меня с толку. Нечто полностью из ряда вон.

Из комнаты, которую я покинула, раздался едва ощутимый, тихий и грудной голос мастера Астариена, будто он говорил сам с собой. На самой границе слышимости между звуком и тишиной:

– Красивое, гессайлах тебя забери, имя… Кто же ты такая, Фиана Шиарис?..

А у меня по спине пробежали жгучие мурашки.

Он прекрасно знал, как меня зовут.

Глава 4

Я поспешила уйти прочь так быстро, как только позволяли ноги. Не хватало еще, чтобы мастер ядов выскочил из кабинета отравленной стрелой и увидел меня, скрючившуюся тут, у порога.

В ушах шумело, во рту все пересохло, так я перенервничала.

Однако стоило мне повернуть за угол коридора, как кто-то схватил за руку. Я едва не закричала от страха, уже представляя, что это Астариен, он таки поймал меня за подслушиванием, и наказания мне не избежать.

Правда, мне до сих пор было не слишком понятно, за что меня вообще наказывать. В чем я провинилась? Обида от этого застряла где-то под горлом удушливым комком, но я старательно не позволяла ей подняться выше и прорваться наружу.

Тем более что все выглядело так, будто мастер злится на меня не просто так. И не за то, что я, негодяйка такая, позволила себе оказаться вовсе не его любовницей, а совершенно посторонней девушкой. Он будто подозревал меня в чем-то, что было понятно ему одному!

Может быть, он опасался, что я могла раскрыть какую-то его страшную тайну? Например, то, что преподавателям запрещено вонзать клыки в академисток в стенах Самоцветов, а он нарушил устав, встретив меня?..