Читать книгу "Терроризм в Российской Империи. Краткий курс - Олег Будницкий"

В заключение премьер-министр выразил надежду, что Россия сумеет отличить «кровь на руках палачей от крови на руках добросовестных врачей, применяющих самые чрезвычайные, может быть, меры с одним только упованием, с одной надеждой, с одной верой – исцелить трудно больного».

Как бы то ни было, закон о военно-полевых судах не был внесен правительством на утверждение в 3-ю Государственную думу и автоматически утратил силу 19 апреля 1907 года. Точных данных о количестве лиц, чьи дела были рассмотрены военно-полевыми судами, не имеется, поскольку информация об их деятельности не включалась в отчеты военно-судебного ведомства. За восемь месяцев своего существования военно-полевые суды вынесли 1102 смертных приговора (по другим данным – 1144, из них за восстание, бунт, террор и экспроприацию – 92,5 %), однако казнены были 683 человека.

В общей сложности за 1906–1911 годы военно-полевыми и военно-окружными судами по политическим преступлениям было вынесено 5735 смертных приговоров, 3741 из них был приведен в исполнение.

К каторжным работам были приговорены около 66 тысяч человек. Опять-таки, глядя из XXI века и сопоставляя масштабы государственного террора, скажем, в сталинское время со «столыпинским террором», трудно счесть его «впечатляющим». Однако для современников, почти ежедневно читавших в газетах сообщения о смертных казнях, масштаб репрессий казался беспрецедентным. Да и был таковым: за 80 лет, с 1825 по 1905 год, по политическим преступлениям различными судами было вынесено 625 смертных приговоров, из которых 191 был приведен в исполнение.

Исцелил ли закон о военно-полевых судах «трудно больного»? Очевидно, усиление репрессий способствовало ограничению террористической борьбы, но, на мой взгляд, было лишь одним и, возможно, не самым важным фактором в спаде «второй волны» революционного терроризма.

Решающую роль в снижении уровня терроризма сыграла, скорее, усталость общества от насилия.

Но об этом поговорим подробнее ниже. Если же оценить непосредственное воздействие военно-полевой юстиции на уровень терроризма, то оно выглядит не слишком впечатляющим. Об этом отчасти свидетельствует доступная статистика: если в 1905 году эсеры осуществили 54 теракта, то в 1906-м – 78, 1907-м – 68.

«Скорострельная юстиция» кого-то пугала, а кого-то, напротив, ожесточала. В период действия «Положения о военно-полевых судах» был убит его инициатор, главный военный прокурор В. П. Павлов. Утром 27 декабря 1906 года его застрелил во дворе собственного дома, куда Павлов вышел прогулять своих трех пуделей, беглый матрос, эсер Николай Егоров. На следующий день террорист был повешен, как неизвестный. За несколько дней до этого, 21 декабря 1906 года, сын сельского священника, бывший учащийся духовной семинарии, член Центрального боевого отряда партии эсеров Евгений Кудрявцев несколькими выстрелами из браунинга убил петербургского градоначальника генерала В. Ф. фон дер Лауница во время освящения новой клиники Петербургского медицинского института. Покушение было осуществлено при большом скоплении народа, и, идя на теракт, Кудрявцев понимал, что шансов уйти у него не будет. Террорист покончил с собой, выстрелив себе в висок.

Декабрь 1906 года был в целом показательным в отношении устрашающего характера военно-полевых судов. В том плане, что решившихся на теракт они не слишком пугали. 9 декабря 1906 года 20-летний дворянин, эсер Сергей Ильинский застрелил в Твери члена Государственного совета, генерала, графа А. П. Игнатьева (отца «красного графа», бывшего российского военного агента во Франции, автора мемуаров «50 лет в строю» А. А. Игнатьева). Ильинский выпустил в Игнатьева шесть пуль в перерыве заседания Дворянского собрания, а затем пытался покончить с собой, но неудачно. Его дважды приговаривали к смертной казни (второй раз – за побег из тюрьмы) и дважды заменяли ее на каторгу; он еще дважды пытался покончить с собой. Третья попытка завершилась «успехом» в 1914 году, когда он отбывал заключение в Ярославском централе.

15 декабря 1906 года в час дня в Омске (административный центр Акмолинской области) близ областного правления был буквально расстрелян тремя террористами акмолинский губернатор генерал Н. М. Литвинов, вступивший в должность лишь месяц назад. Боевики подъехали к губернатору, идущему пешком без охраны, на санях, все трое седоков выхватили револьверы и открыли огонь. Первыми же пулями Литвинов был ранен в ногу и в руку. Видя, что он не падает, один из убийц выскочил из саней и, подбежав к раненому губернатору, выстрелил в него в упор, почти приложив дуло револьвера к груди. Пуля попала прямо в сердце. При преследовании террористов был убит городовой, ранены казак и приказчик. Убийцы скрылись, их имена остались неизвестными. Ответственность за убийство взяли на себя эсеры. Вечером 15 декабря в Омске и в ночь на 31 декабря 1906 года в Томске ими была распространена весьма характерная листовка с обращением: «Граждане!». Текст прокламации предварялся эпиграфом «По делам вашим воздастся вам!». В листовке говорилось, что члены летучего боевого отряда казнили генерала Литвинова за его деяния, которые он совершил в 1905 году в качестве временного генерал-губернатора Ставропольской губернии, когда посылал карательные экспедиции для подавления крестьянских волнений. «ПСР выполнила приговор над зверем-палачом, – говорилось в листовке. – Мы выполнили приговор народного суда в лице крестьян-ставропольцев. Этот приговор был затаен в глубине сердца каждого честного русского гражданина. Литвинов принес на алтарь самодержавного идола свою жестокость, и только жестокость… и за все свои деяния он получил должное… Нет больше кровавого генерала Литвинова!.. Русский народ избавился еще от одного своего палача! … Рухнула еще одна подпорка самодержавия».

В данном случае эсеровская риторика имела под собой основания. В августе 1906 года Литвинов подавлял крестьянские выступления на Ставрополье с применением артиллерии, не говоря уже о ружейном огне. Если по селу Кугульты было выпущено 15 снарядов, по Константиновскому – 16, то по селу Винодельному – 84! Подавление волнений сопровождалось многочисленными жертвами.

Терроризм на «окраинах» империи

Немало «дров» в огонь террористической борьбы подбросили партии социалистического и националистического толка (нередко обе тенденции сосуществовали в рамках одной партии), действовавшие на «национальных окраинах» империи.

3 июня 1904 года в здании Финляндского сената Эйген Шауман, сын финляндского сенатора, выстрелом из пистолета смертельно ранил генерал-губернатора Финляндии Н. И. Бобрикова, который в ночь на 4 июня скончался; сам террорист после покушения застрелился. Причиной убийства была русификаторская политика Бобрикова. Шауман был террористом-одиночкой. Терроризм как метод борьбы взяла на вооружение финляндская Партия активного сопротивления, образовавшаяся в 1902–1903 годах. В 1905 году активисты осуществили несколько террористических атак против русских чиновников и жандармов, русских и финских полицейских, агентов полиции. Особенно «отличилась» группа «Кровавые собаки», созданная студентами хельсинкского лицея. Они убили и ранили нескольких жандармов и полицейских. Покушения на крупных чиновников в основном успеха не имели, разве что в марте 1905 года член Партии активного сопротивления Матти Рейника легко ранил выстрелом из револьвера выборгского губернатора Н. А. Мясоедова.