Читать книгу "Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка"

— Я что, такой страшный? — спросил недовольно и еще отпил из бокала. — Чего ты дергаешься?

— Ты так рано?  — в свою очередь удивленно спросила Саломия, Никита вновь уставился на нее с недоумением. Вообще-то он только от любовницы, ясно, что брак у них ненастоящий, но ей что, совсем безразлично, где он был?

— Я к себе домой вернулся, а вот что ты делаешь в кресле, не понятно. Я же сказал, полотенца в шкафу, почему ты не спишь в спальне, как нормальные люди, а скрутилась здесь в три погибели? И почему ты в свадебном платье?

— Мне не во что переодеться, — пробормотала Саломия, обхватывая себя за плечи. Да она совсем озябла…

— Зачем тебе переодеваться?  — не понял Никита.

— Как зачем? Чтобы спать. Вот ты в чем спишь?

— Показать?  — Никита, призывно ухмыльнувшись, развел руки в стороны и с изумлением заключил, что его договорная жена умеет краснеть. А он думал, что таких больше не выпускают. Саломия поспешно мотнула головой, и Никита снова усмехнулся.  — Выпьешь?

Она с готовностью кивнула, но когда Никита протянул ей бокал, потянула носом и взглянула на него почему-то снова испуганно, его уже начало это напрягать.

— Это что? Что-то крепкое?

— Виски. Не пила никогда?  — теперь уже Никита удивился.

— Не пила, — она вернула ему бокал, — наверное, для меня это слишком. Никита, — ему показалось, или она через силу себя заставила выговорить его имя?  — Ты можешь одолжить мне денег на такси?

— А ты куда собралась?

— Домой.

— Так рано же, мы там весь дом перебудим. Ты иди в ванную, я дам тебе свою футболку, можно еще поспать. Приставать не стану, мне на сегодня хватит.

Вроде бы ничего не сказал такого, а она вспыхнула, ресницы задрожали, или изображает что-то, или прикидывается, ну не может же она в самом деле быть такой дикой.

— Пожалуйста, можно я уеду? Я к себе домой…

Подошел, взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

— Послушай, дорогая моя, ты знала, на что подписываешься. У тебя теперь нет своего дома, по контракту ты должна жить у нас как моя жена, — это «моя жена» тут же странно резануло.  — Давай ты не будешь выделываться, я устал и хочу спать. Ты прекрасно знаешь, что мне не нравишься, и имя у тебя дурацкое, так что будь спокойна, я для тебя абсолютно безопасен, последнее, что мне от тебя нужно, это твой супружеский долг. Если тебе так проще, можешь считать меня импотентом. Или геем, мне все равно. Кровать мою ты видела, там со мной пять таких как ты поместятся.

— А ты что, проверял? — она отбросила его руку и уставилась в стену, а Никите вдруг стало неприятно. Разозлилась бы на него или послала, он бы тогда понял, что ее задели его слова, ну хоть что-то бы сказала, а то кажется, ей все равно. А ему, выходит, не все равно, что ей все равно… Жесть какая-то…

— Кстати, почему здесь нет твоих вещей? Куда они делись?  — спросил, чтобы сменить тему.

— Не знаю, — пожала плечами, все так же не глядя, — я все собрала, их должны были сюда привезти.

«Не сюда!»  — он едва сдержался, чтобы не стукнуть себя по лбу. Идиот. Конечно, их отвезли в дом, предполагалось, что после свадьбы все вернутся туда. Но Никита понимал, что оттуда он к Марине не выберется, поэтому в последний момент передумал и сказал водителю везти их на квартиру, а о том, что у девчонки кроме свадебного платья с собой ничего нет, просто не подумал. Но разве нельзя было найти какую-нибудь футболку? Ничего военного не произошло, если бы это была не Саломия. Кто знал, что она не посмеет рыться в его вещах?..

— Никита… Я все равно не усну, я хочу уехать, я потом вернусь, обещаю!

— Почему не уснешь?  — уставился подозрительно. Опустила ресницы, и по щекам снова легли легкие тени.

— Я есть хочу, — сказала еле слышно, но достаточно для того, чтобы его окончательно добить. Он вспомнил, что ее тарелка за столом рядом с ним была пуста весь вечер, он даже хотел спросить ее, почему она ничего не ест, а потом забыл.

— Ты вчера когда ела последний раз?  — спросил тоном, который хорошо знали его подчиненные. И побаивались.

— Утром. Кофе пила. Меня пять часов одевали, сначала прическу делали, потом платье ушивали. В ресторане не хотелось, а когда ты уехал, я увидела, что холодильник выключен, и чай я не нашла, у тебя даже печенья никакого нет…

— А позвонить? Так сложно было позвонить? Я бы сразу вернулся, купил что-нибудь в супермаркете, я что, по-твоему, совсем зверь какой-то?

— У меня телефон разрядился,  — скорее догадался, чем услышал, — он старый уже, батареи на день хватает.

Таких точно уже не делают. «Заберите на доработку, пожалуйста!» Никита слушал ее, а в душе рождалось стойкое чувство вины, смешанное с запоздалым раскаянием. Он бросил девчонку в квартире одну без денег и связи, еще и голодную, с другой стороны, ну кто ей виноват, что она не ела в ресторане? Там еды было завались.

Никита был злой, как цепной пес, потому что чувствовал себя полным козлом. Можно, конечно, бесконечно делать виноватой Саломию, но Никита знал, что он больше всех виноват.

— Вставай, пойдем,  — подал руку, она, естественно, сделала вид, что никакой руки не увидела, стала подниматься сама, но тут же охнула и чуть не упала, хорошо, успел подхватить.

— Ногу отсидела,  — объяснила, виновато поглядывая, но он сам догадался, не тупой.

— Мне диван другого цвета привезли, — зачем-то сказал в свое оправдание Никита, — я его назад отправил, а это долго ждать.

Она вежливо кивнула, давая понять, что ей глубоко начхать на проблемы Елагина вместе с его диваном, и это его снова разозлило. Как ее можно выдержать, эту Саломию? Почему она не улыбается, не флиртует, не ведет себя, как нормальные девушки в его присутствии? Почему он возле нее чувствует себя нескладным, угловатым подростком, который не знает, куда деть руки? Правда, в этот раз в его руках была Саломия, и он лишний раз удивился, какая она тоненькая — еще немного, и можно сомкнуть ладони. А он ее еще и голодом морит, ну не козел?

Саломия осторожно выпуталась из ладоней Никиты, он снял пиджак и набросил ей на плечи.

— Зачем? — непонимающе подняла большие глаза, и Никита только сейчас разглядел, как необычно у нее устроена радужка, словно калейдоскоп из стеклышек, у него такой был в детстве.

— Меняемся, теперь ты у нас Никита Елагин, будешь моим бизнесом рулить, — пошутил он, подталкивая ее к двери. — Топай давай, я тоже проголодался, пока с тобой беседы вел. Где-нибудь поедим.

— Где? Сейчас только половина пятого, — вот неугомонная! Как будто он не решит такой ерундовый вопрос.

— Судя по времени, нам светит завтрак разве что в «Макдональдсе». Здесь как раз рядом стоянка такси, сначала едем завтракать, потом домой спать.

Наконец-то она послушалась и пошла к двери, а Никита облегченно выдохнул. Саломия ему явно показана дозированно, и на сегодня ее было более чем достаточно, а еще нужно пережить завтрак.