Читать книгу "Легенда о втором отражении - Мария Жукова-Гладкова"

У меня же, как я уже упоминала, жизнь складывалась совсем по-иному. Тупой коммунист папашка, скандальная воспитательница маман. Денег в достатке никогда не было. Удовлетворение маленьких девчоночьих, а потом и дамских прихотей считалось порочным, желание выделиться из общей массы, проявить индивидуальность – несовместимым с обликом советского человека-коллективиста. Мне все давалось с трудом, после преодоления барьеров и препятствий, зато я всегда ценила достигнутое. И всего добилась сама. Я привыкла принимать решения без чьей-либо подсказки – и никогда не сдаваться без борьбы. Никто больше не заставит меня делать то, что я не хочу. Если только на подобное не вынудят крайние обстоятельства. Но сыну моему Анька не угрожала. Или только пока?

Правда, Анька была человеком веселым и, в принципе, все, что делала, делала для того, чтобы развлечься. Просто ей было скучно. Чем ей следовало заниматься, как дочери очень богатого человека? Ходить по массажисткам-визажисткам, презентациям-показам, выйти замуж за другого богатого человека, выступать в роли хозяйки его дома, опять косметические салоны, парикмахерские, сопровождение на банкеты-фуршеты.

Но с такой деятельной натурой, какой природа наделила Аньку, подобная жизнь была невозможна.

– Тогда уж лучше сразу из окна вниз головушкой, – заявила гостья. – Ты понимаешь, мне противно смотреть на сытые рожи этих банкиров и нефтяников, которые постоянно тусуются у бати! Ты бы только видела эти оплывшие морды! Что ни мужик – то кошелек, два ушка, между ними – антенна сотового телефона, снизу – пузо. Как сделать еще больше денег, как обдурить конкурента и при этом уберечь свое ценное тело от пули, пожрать, выпить, трахнуть фотомодель. Все. Мне их всех встряхнуть хочется! Чтобы пузо заколыхалось, морда исказилась, антенна покачнулась. И, кстати, многим нравится. Ты представляешь? Потом не знаю, как отвязаться. Ходят за мной как привязанные.

В отличие от Аньки, у меня в жизни было мало веселья. Я к нему просто не привыкла. Слушая Поликарпову, я вдруг ясно осознала, что нас объединяет не только внешнее сходство. Нам обеим не хватает игры. Мне не хватило игр в детстве, Аньке… Пожалуй, она вообще без них не может. Если только придуманные Анькой игры не закончатся плачевно для нас с сыном…

Я поинтересовалась, как наследница Чапая думает развлекаться с моей помощью.

– Ну я ведь начала тебе рассказывать, а ты меня перебила! – воскликнула Анька и опять завелась минут на двадцать.

Я плохо ее слушала – уже через пару минут, задумавшись над тем, в самом ли деле у Аньки есть психические отклонения, как считает Инесса, или все это лишь прихоти умирающей со скуки доченьки богатого папочки. Может быть, Анька хочет постоянно быть в центре внимания? Может, ей не хватает простых человеческих отношений, простых человеческих чувств? Зачем устраивать все эти игры, которые она предлагает? Зачем ей изображать меня, а мне – ее? Но с другой стороны… Я не могла решиться. Осторожности-то мне не занимать.

– Лерка! – Поликарпова грохнула кулаком по столу. – Ты меня слушаешь или нет?

– Я слушаю, – встрял Костик. – Очень интересно.

– Аня, – посмотрела я на гостью, – чего ты добиваешься?

Веселость слетела с ее лица, взгляд стал жестким.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она другим тоном.

– Я имею в виду твою конечную цель, – спокойно ответила я.

Анька замолчала, уставилась в окно, потом сходила за сигаретами. Я попросила ее курить на балконе или на лестничной площадке.

– Пошли вместе на балкон, – предложила она.

Костик хотел последовать за нами, но я сказала ему, что нечего дышать дымом. Анька глубоко затягивалась, выпускала дым, облокотившись о металлическую планку, и смотрела вдаль. Она молчала, молчала и я, прислонившись к стене.

– Я знаю, что ты согласилась на предложение Инессы, – наконец заявила она. – Я заплачу больше.

Анька посмотрела мне в глаза.

– Изображать меня ты не будешь. Это я сделаю сама.

– То есть?

– Для дорогих родственничков я исчезла. Уже исчезла. Нет меня. Где я – неизвестно. Никому. Сейчас, к сожалению, нельзя быть уверенной в том, кто на кого работает. Поэтому я предпочитаю ничем ни с кем не делиться. Выдаю информацию по минимуму. Добавляю кучу шелухи. Вот ты, например, просто отключаешься, когда идет «шелуха». Молодец. А другие слушают, пытаются вникнуть – и окончательно запутываются. Что я говорила? Что хотела сказать? Ответить потом не могут. – Анька затушила одну сигарету и тут же закурила вторую. – Не знаю, начались поиски или еще нет. Но я решила, что пора делать ноги. И сделала. К тебе обратятся в самом скором времени. Но работать вместо тебя буду я. Если тебя волнуют деньги – все твое. Все, что получишь от Инессы. И я добавлю. За молчание. Знаешь, как в том анекдоте про киллера? Плачу пять за работу и еще десять за то, что не расскажешь журналистам. Но тебя журналисты беспокоить не будут. Инесса их близко не подпускает. И ты не должна никому говорить про наши с тобой разговоры.

Я ничего не понимала, а главное – теперь я совсем не хотела участвовать в этих играх богатых людей. Да, в какой-то момент я подумала, что мне в жизни всегда не хватало игры. Но к чему может привести знакомство с Анькой и ее родственниками? Своя шкура и в первую очередь сын – дороже всех денег на свете. Жила я себе и жила в своей «хрущобе», расписывала деревянные яйца и матрешек, на еду вполне хватало. А тут началось…

Я честно призналась Аньке, что была бы счастлива, если бы и она, и ее родственники и знакомые забыли о моем существовании. Заявила, что проклинаю прошлую субботу, когда мы с Костиком заехали в тот придорожный ресторан и попались на глаза молодцам, заметившим наше с ней сходство.

– В ресторане было вкусно, – вякнул откуда-то из-за спины Костик. – Мам, может, еще съездим? Мы же у медведя не сфотографировались.

– Туда я больше не поеду, – твердо сказала я. – Мне это застолье у Миши будет вспоминаться всю оставшуюся жизнь. И все, что произошло после.

– Время не повернешь вспять, Лера, – заявила гостья. – А на пластическую операцию у тебя просто нет денег. Ты похожа на меня. Или я на тебя. Это неважно. И на этом можно хорошо заработать.

– А можно и головы лишиться! – возразила я. – И у меня, между прочим, ребенок, которому угрожают твои родственники!

Ребенок робко подал голос, заявив, что тетя Аня права: мы живем скучно и неинтересно. Тетя Аня тут же пообещала обязательно задействовать Костика в своих планах, раз у меня ребенок грустит. Я на нее заорала, чтобы оставила нас с сыном в покое. Костик не хотел оставаться в покое. Анька спокойно заметила, что это уже в любом случае невозможно.

– Не будет тебе покоя, Лера. Не будет. Смирись с этой мыслью. Это факт. Неоспоримый, неопровержимый, необсуждаемый. Хочешь остаться в живых, хочешь, чтобы не пострадал твой сын, да еще и разбогатеть заодно, выбраться из этой собачьей будки, – Анька махнула рукой, как бы обводя ею мою «хрущобу», – слушайся меня.