Читать книгу "Там, где фальшивые лица - Владимир Торин"

– Проклятие! – в голос прорычал Ангар. Он тут же понял, какую промашку совершил, не затворив за собой люк для бочек. Будь здесь и сейчас Дори, он бы не преминул высказаться на этот счет, но Непутевый и так очень на себя злился, даже без посторонних дружеских упреков.

Наполовину обсыпанная мукой фигура не замедлила выскользнуть по кособокой приставной лесенке из таверны на улицу. Ангар Дортан последовал за ней.

Только недалекие люди полагают, что гномы все, как один, неуклюжи, толсты и неповоротливы. Это в корне неверно – и пусть некоторые из Нор-Тегли отягощены брюшком, чрезмерно коренасты и, чего греха таить, ленивы, многие из них – ловки, быстры и споры на подъем. Что же касается Непутевого, то он был достаточно проворен, чтобы за считаные мгновения добежать до лесенки, ловок – чтобы еще быстрее оказаться на ее вершине и выпрыгнуть на влажную от утренней росы землю. И пусть у человека длинные ноги, пусть он бежит, словно заяц, прочь, спасая краденое имущество и свою жалкую жизнь. Пускаться вдогонку Ангар не собирался. Помимо всего прочего, в те времена, когда Непутевого действительно прижимало (то есть когда некто желал вдруг покуситься на его добро или угрожал его жизни), его обычно настолько ленивый, чтобы быстро шевелиться, мозг начинал вращать свои шестеренки, колесики и стержни с бешеной скоростью. Это значило, что оказавшийся на свежем промозглом воздухе Ангар просто шагнул в ту сторону, где на земле виднелись следы от муки, оставленные не кем иным, как мерзким воришкой. Невидимка бежал по склону холма, в сторону улицы Слепого Стрелка. Какой смысл гнаться за ним, когда люди – все это знают – умеют перебирать ногами намного быстрее гномов? Действительно, незачем.

Ангар резким движением вложил меч в ножны за спиной, и тут же в его руках появился арбалет. Тетива под сильными пальцами поползла и встала на запоре. Болт из чехла занял свое место в ложе. Как же стрелять по тому, кто невидим? И пусть он там немного запятнан мукой – этого недостаточно, чтобы взять точный прицел. Кстати, умный противник в это время как раз спешил на бегу стряхнуть с себя белую пыль, чтобы вновь оказаться в невидимой безопасности. Непутевый недолго думал. Заветная игла вновь оказалась в его пальцах, гном воткнул ее в дерево арбалета как раз напротив болта. Оружие навскидку… Ангар прищурился, пытаясь разглядеть в маленьком металлическом ушке врага. Серое расплывающееся пятно, по форме напоминающее человеческую фигуру, намного более плотное и темное, чем обрывки почти рассеявшегося тумана, неслось прочь, и его ноги уже ступили на брусчатку улицы Слепого Стрелка. С вершины холма гном прекрасно видел над невысокой стеной с чернеющей аркой галереи колодец по ту сторону. Серое пятно было уже подле него.

– Я снова вижу тебя, крысеныш, – сказал Ангар; произнесенная вслух, эта фраза доставила гному удовольствие, сравнимое лишь с кружкой турбургского эля.

– Фюить, – в ответ хозяину прошипела спущенная тетива, и болт устремился в полет. Гном не отводил пристального взгляда через игольное ушко от своей жертвы.

В следующее после выстрела мгновение (или несколько – гном не считал) по ту сторону стены раздался короткий вскрик, серая фигура резко споткнулась на бегу, будто бы кто-то с силой толкнул ее в спину, и кубарем покатилась по брусчатке.

– Видал, Лори?! – ухмыльнулся Ангар собственной меткости. Конечно, друг не мог его сейчас видеть, но Непутевый поклялся себе, что Лори Дарвейг по прозвищу Неудачник, стяжавший себе славу лучшего стрелка хребта Дрикха, непременно узнает о его подвиге. Осталось только, чтобы Дори Рубин поскорее нашел их закадычного друга. Хвастаться Непутевый любил, этого не отнять…

Ангар огляделся по сторонам – таверна «Плешь Глойна» продолжала жить своей обычной жизнью: гудела десятками сливающихся пьяных голосов и сквозь щели между ставнями истекала полосками неровного желтого света, нетрезво пляшущего на земле. Никто внутри, похоже, так ничего и не узнал, и друзья-товарищи Томаса Невидимого-Выродка-Что-Посмел-Покуситься-На-Добро-Ангара по-прежнему сидели за своим столом, ожидая его возвращения из погреба. Пусть сидят себе… их это дело больше не касается.

Непутевый сбежал вниз с холма, перепрыгивая глубокие выбоины и ямы на дороге. Он спешил поскорее ощутить в своих руках столь желанную для него шероховатость заветной карты. Гном и не заметил, как оставил за собой Пьяный Холм, черную вонючую галерею, указатель с глупой припиской. Он остановился подле колодца. Труп должен был находиться где-то здесь. Ушко верной иглы вновь оказалось у глаза. Ага! Вот и он. Серая фигура распростерлась на земле, раскинув руки в стороны.

– Недалеко убежал, дорогуша…

Ангар начал ощупывать тело. Под пальцами оказалась обычная ткань: кафтан, рубаха… Вдруг мертвец дернулся, и гном понял, что слишком рано причислил беглеца к отдавшим душу.

– Пощади, – прохрипел голос. Размытое лицо не выдавало черт, но изломанный в муке тон мольбы был красноречивее любой мимики. – Забирай свою карту. Пощади…

Из-под кафтана Невидимка достал сложенный в несколько раз пергамент и положил его подле себя на булыжник мостовой. Лишь только карта отделилась от пальцев Томаса, гном тут же увидел ее и узнал такие родные грязные отпечатки пальцев, засаленные потертости и пятна от эля – каждое на своем месте. Конечно же, рисунки и чертеж исчезли с поверхности бумаги, но гном ни секунды не сомневался – это его сокровище!

– Пощади, – еще раз прохрипел Невидимка.

– Кого ж тут щадить? – язвительно проговорил Ангар. – Здесь и нет никого…

Одним коротким рывком он без жалости свернул шею хитрому похитителю и поднялся на ноги. Уснуть от подсыпанного сонного порошка Невидимке так и не удалось – он уже забылся мирным вечным сном, от которого не помогло бы никакое на свете зелье Пробуждения.

Карта сокровищ была свернута и спрятана в своем надежном хранилище – потайном отделении на широком поясе Непутевого. Гном оглянулся по сторонам, уложил арбалет в чехол, а заветную иглу закрепил на кайме плаща, пообещав себе никогда с ней не расставаться. После этого он поспешил покинуть улицу Слепого Стрелка, сегодня как никогда оправдавшую свое название, и направился к дому Дори Рубина.

Труп Томаса Керена так и остался лежать на грязной брусчатой мостовой. Еще не раз за ближайшую неделю горожане будут удивляться, почему это они вдруг спотыкаются на ровном месте посреди улицы Слепого Стрелка.

Глава 2«Я пишу это тому, кто не убоится зла…»

Кто там крадется в холодной ночи?

Чьи стылые пальцы сжимают мечи?

Чей лик скрыт во мраке, чей нож застрял в шее?

Кого мы сегодня подвесим на рее?

Что берег далекий скрывает в тумане?

Чьи мысли живут лишь в коварстве, в обмане?

Кто ползает там, в первозданной тиши?

Чьи когти скрежещут в забытой глуши?

Не бойся, дружок, ты петельку скрути,

Ножом запасись – он поможет в пути.

Корсар не боится, в удачу он верит,

И дом для него – любой про́клятый берег.