Читать книгу "Маруся. Столичные игры - Галина Гончарова"

– Логично. Ладно, не будем ходить вокруг да около, на всякую силу найдется другая сила, на всякое действие – противодействие. Моего сына собирались приворожить к его невесте.

Я открыла рот и опять его закрыла.

Подумала пару минут.

– Англичане, ваше величество?

– Не факт, Мария. Кстати, я могу вас так называть?

– Разумеется, государь.

Можно подумать, если я запрещу, то меня послушаются. Вы не против, если я вами закушу? Нет, что вы, угощайтесь, вам печенку или селезенку?

– На известном вам балу вы просили – чего?

– Защиты. Для хозяина дворца.

– Чары должны были закрепиться именно там. Но ваши действия привели в силу старый механизм… я сейчас не стану перечислять вам выкладки специалистов. Но привязка оказалась переброшена на вас.

– Я не хотела, государь…

Интересно, а меня сейчас не решат по старому методу? Нет человека, нет проблемы? Кажется, эти мысли так четко были написаны у меня на лице, что государь рассмеялся.

– Не пугайтесь, Мария Ивановна. Устранять вас смысла нет.

– Почему, государь?

– Потому что приворот шел с крови – и на кровь.

– Ваше величество?

– Просто Василий влюбится в вашу сестру, потом в следующую… надо вырезать всех, в ком течет кровь Горских. Нет смысла.

Хм. Интересно, если с крови – на кровь… надеюсь, на мужчин это не распространяется? Или один раз – не передаст?

Молчу. О таких догадках лучше промолчать, пока мне голову не открутили, здесь толерантности нет, здесь это извращение, за которое и повесить могут. И в принципе, и за то самое место, которым извращался. Россия вам не Европа, это в Италии подобное в практике, еще с эпохи Возрождения.

– И кто посмел? Ваше величество?

– Мария, в том-то и дело. Вы оказались в это втянуты самым непосредственным образом. Еще задолго до приснопамятного бала.

– Ваше императорское величество?!

– Вы до сих пор не знаете, кто хотел вас убить, верно?

– Да, государь.

– Игорь Никодимович пролистал ваш дневник. Вы помните вот этот день, Мария?

Я проглядела страничку, покачала головой.

– Нет, ваше величество.

– Прочитайте еще раз…

Я послушно просмотрела страничку, исписанную крупным ученическим почерком.

Ну и?

Мария Горская была достаточно послушной дочерью. Тихой, спокойной, скромной. Единственное исключение – Милонег, вот тут у девочки сорвало крышу и выломало фундамент.

Мария начала лгать, встречаться с любимым втайне от всех…

При определенном желании это несложно сделать. Там прибавить время, тут убавить, попросить подругу прикрыть тебя…

Мими Перова – вот кто прикрывал Марию в тот день. Княжна ушла из дома подруги, чтобы встретиться с любимым, и они гуляли по столице, избегая центральных улиц. Там им появляться было попросту нельзя.

Друзья, знакомые…

Мало ли кто?

Мария накинула шаль на шляпку, чтобы хоть немного спрятать лицо, и они бродили по переулочкам, Милонег оказался превосходным рассказчиком и собеседником, и княжна буквально парила в воздухе от счастья.

Любовь!

Увы, на выщербленную мостовую воздушность никак не повлияла. Мария попала каблучком модной туфельки в щель между камнями, оступилась, едва не сломала ногу. Милонег успел ее подхватить, но каблук был изувечен безвозвратно. А ведь ей еще домой возвращаться.

Можно сделать вид, что изуродовала каблук уже потом, выходя из кареты, но даже в карету надо еще зайти! И до дома подруги тоже дойти надо.

Не босиком.

Не на руках у мужчины. Он-то отнес бы, но в процессе снискал бы такую известность в столице, что никакой рекламы не надо. Назавтра бы все и всё знали.

Выход был один – починить каблучок.

Милонег нашел ближайшую лавочку сапожника, донес туда Марию, усадил и рявкнул на мещанина, чтобы тот поторапливался. Мастер принялся ремонтировать каблук, Мария сидела, а Милонег вышел за дверь, чтобы купить возлюбленной булочку у уличных торговцев.

Странно звучит?

Но княжне-то все было в новинку! Она жила в строгости, и булочки с лотка ей не покупали! Никогда!

Мария не знала в лицо Матвеева. Его знал Милонег, с ним и поздоровался, о нем и рассказал княжне Горской, его княжна упомянула в своем дневнике.

А вот второго Милонег не знал. Зато его по описанию прекрасно узнал Романов.

В каждом государстве есть отрасли науки, которые находятся под запретом.

Якобы.

К примеру, никто не признается в разработке биологического оружия, но ведь оно разрабатывается?

В данном случае никто не признается в разработке оружия массового поражения, но…

Как я поняла, этот человек занимался некромантией. Серьезно, успешно, будучи руководителем целой группы магов. Занимался в том числе и тем разделом, который относится к магии крови.

К примеру, получаешь ты волос врага, и он гниет заживо. Это ж какие перспективы?

Тебе его даже ловить не надо.

Или внушение. То же самое, по капле крови, чтобы человек делал именно то, что надо магу. Много возможностей, много вариантов, и в магии тоже есть гонка вооружений. Дело житейское.

В подробности государь не вдавался, а я не стала расспрашивать, решив, что проживу дольше. Факт тот, что данный ученый существовал. И занимался государственными заказами, успешно и активно. Ибо был гением.

А потом он немного поссорился с его величеством.

История банальная. Из-за такой некогда ушел в оппозицию Ульянов-Ленин, чего уж там. Семья у ученого была большая, братья, сестры…

Вот один из братьев и полез в политику. Причем в худший ее вариант, который называется «агрессивное стремление к революции». Читай – к суициду.

Пока кружок дурачков просто провозглашал прокламации, полиция посматривала на это сквозь пальцы.

А вот когда они решили уничтожить градоначальника, который сделал нечто ужасное, по их меркам… А именно: приказал, когда дурачье решило устроить пикет на главной площади города, переловить всех участников. А потом тупо заголить их, там же, на площади, выпороть – и при всех отдать на поруки родителям. Мол, не набралось ума соплячье, так я его через задние ворота вгоню. А остаток родители доложат.

Понятное дело, ячейка бунтовщиков в данном городе была деморализована.

Кровь мучеников, конечно, является питательной средой для бунта. А поротые задницы?

Весьма и весьма сомнительно. И друг на друга смотреть тошно, и людям в глаза – стыдно, и по всей империи разошлось, так что методику стали и в других городах применять…