Читать книгу "Спаси меня от холода ночи - Кира Мон"

– Что это вообще такое?

Выудив с полки баночку с бобами тонка, устраиваюсь за столом рядом с Айрин. Кондитерская. Мне нравится, как это звучит, пусть я и отдаю себе отчет, что эта идея из разряда «однажды я открою небольшой книжный магазинчик» или «как бы мне хотелось завести лошадь». Однако на какой-то миг она меня цепляет.

Айрин открывает крышку и принюхивается.

– Пахнет невероятно. Где ты их раздобыла? Точно ведь не в Каслданнсе.

– Заказала. Если хочешь, отсыпь себе.

– Я возьму один, если разрешаешь, только чтобы иногда его нюхать. Брать больше будет пустым расточительством – такими вкусными, как этот яблочный пирог, моим пирогам никогда не стать.

Невозможно не заметить, что Айрин моя выпечка пришлась по вкусу, ведь на тарелке у нее остались одни крошки.

– У меня еще есть сливки. Если захочешь второй кусок?..

– Хочу. Давай. Спасибо. Может, ты как-нибудь испечешь такой пирог для моих гостей.

– Я сегодня еще собиралась приготовить шоколадный. – Пока моя гостья накладывает себе второй кусок, я встаю, разливаю кофе по кружкам и отношу их на стол вместе со взбитыми сливками. Жаль, что свежих у меня не оказалось. С тех пор как начала делить пироги с Дином, я покупаю в баллончиках, и пусть они слишком сладкие, но зато ими удобно отмерять порции.

– Шоколадный? Тогда я сразу и куплю его на вечер!

– Нет, чепуха, – отказываюсь я. – Я с удовольствием угощу тебя просто так.

– Мне безумно приятно, но лучше я заплачу. Если у тебя найдется время и настроение, я бы чаще заказывала пироги, но, если станешь настаивать на том, чтобы каждый раз мне их дарить, просто не смогу просить, – поясняет Айрин, и я захлопываю рот, который уже открыла для очередного возражения. – Ты действительно мне очень помогла бы, это реальная экономия времени… и я уже с нетерпением жду, когда можно будет снимать первую пробу. Кроме того, готовить я более-менее умею, а вот печь – совсем нет.

Теперь Айрин выглядит крайне довольной собой, уплетая остатки пирога.

– Как же классно, что мы сегодня встретились. Как думаешь, у тебя получится приготовить мне пирог до начала твоей смены в пабе?

– Конечно.

– И подумай о цене. Иначе я сама решу, – широко улыбается она поверх чашки с кофе.

Позже, когда мы уже попрощались у входа в квартиру и я смотрю, как Айрин спускается по ступенькам, она задерживается на нижней площадке.

– Было бы правда замечательно, если бы ты осталась в Каслданнсе, – произносит она. – Между прочим, наша деревня растет по большей части не за счет рождаемости, а за счет людей, которые уже не могут оторваться от этого места. – Айрин снова машет мне рукой, и вскоре доносится звук закрывающейся двери.

Я медленно захлопываю свою дверь. Прямо сейчас мне очень легко представить себя оставшейся тут навсегда.

На самом деле изначально после похода в магазин я планировала позвонить маме, но передумала. Сначала шоколадный пирог для Айрин. А пока он будет остывать, поговорю с родительницей.

* * *

– Сиенна, как я рада, что ты позвонила.

Свежеиспеченная сдоба источает потрясающий шоколадный аромат, но ощущение комфорта, которое обычно при этом возникает, почему-то не появилось. Прижав колени к груди, я забралась на один из стульев на кухне и туда-сюда гоняю пальцем крошки, просыпавшиеся на стол, когда я вынимала пирог. В первых же словах матери я различаю слабость, боль, радость, тревогу, усталость, страх и угрызения совести. Половину из этого я, вероятно, просто себе надумала.

– Как ты там? – спрашивает она.

– Хорошо, а ты? – отзываюсь я. – Пиппа рассказала, что ты в больнице.

– Да, но всего на пару дней. К счастью, все не так плохо, как казалось вначале.

Ну, естественно, нет. У нас никогда не бывает плохо.

– Что произошло?

– Я уронила с плиты сковороду, и на меня по глупости попало несколько капель горячего масла.

– Ты уронила с плиты сковороду? – недоверчиво повторяю я. – А Пиппа говорила кое-что другое.

– Пиппы там вообще не было.

– Она сказала, что он тебя толкнул.

По ту сторону трубки слышно шуршание, а когда мама продолжает разговор, в ее голосе мелькают знакомые напряженные нотки, которые всегда проявляются, если она защищает отца.

– Он меня не толкал, Сиенна, он… просто не очень осторожно прошел мимо.

Неосторожно прошел мимо.

Мне требуется все самообладание, чтобы удержаться от саркастичного комментария. После стольких лет я до сих пор опасаюсь, что мама и сама верит в то, в чем уверяет окружающих.

– Правда, ничего не случилось, – не успокаивается она. – Он уже меня навещал, ему очень жаль. Твой папа и сам перепугался.

Видимо, мама будет твердить это, даже если он разобьет ей голову этой сковородкой. «Нет, честно, он всего лишь хотел убить муху. Я просто случайно попала под руку. Он ужасно испугался».

Делаю глубокий вдох и прилагаю массу усилий, чтобы выдохнуть воздух, а не слова.

– Расскажи о себе, Сиенна. Чем занимаешься? Все еще работаешь в пабе? У тебя много дел?

Ее вопросы причиняют боль, потому что демонстрируют, насколько велика пропасть между нами, как редко мы общаемся, как мало стали знать друг о друге. Во время телефонных разговоров мы, как правило, стремительно кружимся по спирали из упреков и оправданий, нормальной беседе места не остается. И что мне ей сказать? Что я понятия не имею, как в дальнейшем повернется моя жизнь? Что мне все еще больно, что никуда не делась пустота, которую отныне не вытеснишь ничем и никогда? Что порой я просыпаюсь утром и обнаруживаю, что плакала во сне?

– Я до сих пор работаю в пабе «Брейди», да, и у меня все в порядке. – Пауза. – Мам, этот… инцидент, он серьезнее, чем раньше… Пиппа больше не должна переживать подобное.

– Я же говорила, Сиенна, Пиппа при этом не присутствовала. Она вошла, когда сковородка свалилась, поэтому могла увидеть только… – На этом месте мама осекается, сообразив, как прозвучала ее реплика. – Твой папа уже помогал мне, когда подошла Пиппа. И он велел ей вызвать врача.

– С такой же вероятностью это могла оказаться и Пиппа.

– Ваш отец никогда не причинит вреда Пиппе. Да, иногда он нетерпелив, а с тех пор как ты ушла, Пиппа, очевидно, решила в такие минуты постоянно вставать у него на пути. Нельзя же упрекать его в том, что он иногда сердится.

«Она так поступает, чтобы защитить тебя, – думаю я. – Хотя это ты должна защищать Пиппу. Раз уж со мной ты с этим не справилась…»

Как часто я старалась привлечь внимание к себе, чтобы он отстал от мамы? Как часто цеплялась за его рубашку, когда он нависал над ней и раз за разом ставил восклицательные знаки в своей ругани с помощью кулаков?