Читать книгу "Жена-королева - Светлана Казакова"

— Маленькая хитрюга! — восхитился её несомненным талантом вести светскую беседу лорд Винтергарден. — Решила сменить тему, чтобы увести меня от вашего разговора? И всё же я спрошу — что там за любовная история и не рано ли тебе её обсуждать, юная леди?

— Не рано! — обиженно надув губы, выпалила моя гордая воспитанница, которая в самом деле рассуждала так, словно была старше своих лет как минимум года на три.

— Мы говорили всё о тех же старых письмах с чердака, — ответила я. — Вам о них уже известно. Но вы ведь… ничего ещё не выяснили по моей просьбе?

— Пока никаких сведений от моих людей не получал, — качнул головой маг. — Как только они раскопают что-нибудь, тут же сообщат мне. А я вам — если будете хорошо себя вести.

После его слов настал мой черёд сердито нахмуриться. Вот почему он так?.. Обращается со мной, точно с маленькой девочкой навроде Кэйти! Да, разумеется, он гораздо опытнее и старше меня годами, но не настолько же, чтобы я рядом с ним казалась несмышлёным ребёнком. Наверняка Доминик Винтергарден делал это специально, чтобы меня позлить — нравилось ему за мной наблюдать, видите ли, любопытство я в нём пробудила!

— А теперь, — голос мужчины посерьёзнел, — мне нужно с вами поговорить. Наедине. Проводите воспитанниц в дом и возвращайтесь.

— Я не могу оставить их без присмотра, и после прогулки у нас намечены занятия! — возразила я, хоть мне и стало интересно, о чём ещё он собирается мне сказать без свидетелей.

— Горничные за ними приглядят, я об этом уже распорядился, а занятия могут и подождать, — не согласился с моими доводами собеседник.

Аланна и Кэйти спорить не посмели — всё же они были слишком хорошо воспитаны для того, чтобы перечить будущему опекуну, так что без лишних разговоров пошли за мной обратно к особняку.

— Вы можете пока начать делать гербарий, — обратилась я к девочкам, разводя руками и молча извиняясь за такое самоуправство лорда — кто же виноват в том, что в нашем мужском мире у женщин и детей право голоса не дотягивает до тех, кто носит брюки и сюртуки? Такова жизнь и в Элхорне, и на моей родине. — Положите листья между страницами книг, чтобы они засохли, только аккуратно! — наказала я обеим.

Доминик Винтергарден ждал меня в беседке. Всё такой же невозмутимый, будто находился не в саду, а на каком-нибудь званом вечере, а то и на балу. На мгновение я остановилась, рассматривая его высокую фигуру, но мужчина повернул голову, и я поспешно отвела взгляд, сделав вид, что любуюсь пышными жёлтыми бутонами цветущих рудбекий. Кажется, садоводы этот сорт называют «золотой шар». Весьма поэтично и очень подходит.

— Так о чём вы хотели со мной побеседовать? — осведомилась я. Голос мой был полон холодной вежливости, как подаваемый в летний зной оранжад кубиками льда. — Неужели обсудить наш развод?

— Для этого ещё рано, сначала должен состояться суд, — поморщился лорд. — Вы можете не говорить со мной таким тоном, Минна? Что опять не так?

— Всё, — глубокомысленно ответила я. — Не ждите, что я буду с вами милой и покорной, если станете командовать мною, как прислугой. Мы с вами заключили сделку, хоть вы и оказались крайне ненадёжным деловым партнёром.

— Могу дать обещание, что с этого дня стану надёжным и постараюсь вновь заслужить ваше доверие, — проговорил собеседник. Я в свою очередь глянула на него с подозрением — не шутит ли надо мной? Но лицо мага оставалось серьёзным. Одно из двух — либо он превосходный актёр, либо его слова в действительности искренни. Хотелось бы в это верить… Но с ним лучше не расслабляться и держать ухо востро. — Скрепим наше соглашение рукопожатием? — добавил Доминик Винтергарден, протягивая мне руку.

Я немного помедлила, затем решительно вложила пальцы в его широкую ладонь. Вздрогнула, ощутив сдерживаемую им силу, когда он сжал мою ладошку, такую маленькую в его руке. Выдохнула, когда мужчина её выпустил, а я, отчего-то засмущавшись, по-детски спрятала руку за спину.

— Так чего вы от меня хотели? — напомнила ему, отодвинувшись на невеликое расстояние, на которое позволяли размеры беседки. — Я слушаю. Его величество… вам что-то сказал обо мне? — спросила с замиранием сердца.

— А что он должен был сказать? — нахмурил лоб лорд Винтергарден.

— Откуда мне знать? — пожала плечами я. Мой беззаботный жест собеседника не обманул — на меня смотрели пытливо, так, что не по себе становилось от одного лишь взгляда этих переменчивых глаз. И откуда только он на мою голову взялся?! Такой непохожий ни на кого из тех, с кем я когда-либо прежде встречалась за все годы моей жизни. — Не хочу говорить ничего плохого о вашем монархе, но он, кажется, человек… своеобразный.

— Не вы одна это подметили, — хмыкнул маг. — Нет, он ничего мне не говорил. И, кстати говоря, уже уехал.

— Так скоро? — отозвалась я и недовольно закусила губу. Вот ведь, и не успел рассказать мне о втором условии своего молчания! Уж не мог на денёк задержаться…

— У его величества возникли срочные дела, он ведь правитель целой немаленькой страны, и забот у него хватает.

— Надо думать. Тем удивительнее, что он нашёл время приехать и лично нас поженить. Не иначе как за ваши особые заслуги.

— Заслуг у меня достаточно, но сейчас речь о другом. Я проверил ваши конфеты. При себе у меня имелось всё необходимое, так что много времени это не заняло.

— И что же, обнаружили что-нибудь? — с живым интересом задала вопрос я.

Глава 17

Я готова была лопнуть от распалённого его словами любопытства, но Доминик Винтергарден не спешил мне отвечать, будто нарочно дразня моё нетерпение. Или в самом деле нарочно? От него можно было ожидать и не такого. Он всматривался в моё лицо, словно надеялся что-то по нему прочитать, но едва ли там отражалось что-нибудь кроме желания немедленно узнать ответ на мой вопрос. Ведь я действительно не на шутку волновалась из-за того, что лорд включил Клауса Майера в число подозреваемых.

— Говорите же! — потребовала я.

— В конфетах действительно нет яда.

— Вот видите, я же говорила! — радостно воскликнула я.

— Но есть кое-что другое, — продолжил лорд всё так же невозмутимо.

— Что? — опешила я, не ожидая услышать нечто вроде этого.

— Вам приходилось слышать о приворотной магии? Наверняка да, — заметил собеседник ещё до того, как я растерянно кивнула. — Значит, вы также должны знать, что официально она запрещена, однако находятся нечистоплотные маги, которые пренебрегают запретами ради того, чтобы заработать лишнюю золотую монету. Они готовят любовные эликсиры, за которые желающие готовы щедро заплатить. Но хуже всего даже не нарушение закона, а то, что настоящих чувств — живых, искренних — эти снадобья не дарят, а вместо этого подменяют их суррогатом любви, болезненной страстью привороженного к другому человеку, тягой вроде пагубного пристрастия к вину или табаку, отравой, которая медленно убивает душу и сердце.