Читать книгу "Капитанская дочка для пирата - Мирослава Адьяр"

– Сдох бы, чтобы посмотреть? Чего же ты меня не выпустил к ним голой, когда утопиться предлагал? Зрелище было бы завораживающее.

Чувствую, как из узла волос выскакивает тонкая прядка и падает на шею. Порыв прохладного ветра дергает подол и забирается под ткань, оглаживая бедра.

На мне нет ничего, кроме широкой пиратской рубахи. Это, конечно, даст мне фору, ведь я почти ничем не скована.

Но и сверкать голой задницей во время резких взмахов и поворотов – то еще удовольствие.

Невидимые пальцы игривого ветра подхватывают одежку и поднимают ее почти до пояса. Я поспешно хватаю ее руками и резко опускаю вниз.

Вот угороздило же, мать моя каракатица!

– Могу устроить, – Энзо наклоняет голову и открывает рот, делая вид, что хочет позвать команду…

– Зови, – пожимаю плечами, – больше зрителей для твоего позорного проигрыша.

– Обойдутся, – бурчит он и смотрит исподлобья. Темные волосы падают на лоб и прикрывают зелено-золотистое болото его глаз. В такие глянь – не выберешься вовек. Его губы шевелятся, а я с трудом разбираю его слова: – А кто проиграет, сейчас посмотрим. Пока ты только болтаешь и юбку держишь, чтобы не улетела.

Подает мне саблю, потряхивая позолоченной ручкой перед лицом.

– Смотри, а то свою победу проспишь, – смеется он белозубой улыбкой и отступает в боевом выпаде, направляя в меня острие оружия. – Начнем?

Становлюсь в стойку и поднимаю клинок. Держу крепко, без дрожи и чуть покачиваю его из стороны в сторону, описывая замысловатые зигзаги. Ветер дергает рубашку снова, но это меня уже не волнует. Есть только я и мой противник.

Облизываю губы, ловлю его взгляд, полный штормов и яркого солнца.

– Давай, Энзо. Иди ко мне быстрее.

Глава 10. Энзарио

С ума меня сведет, пока бить начнет. И как бы ее не поранить? А то выдавить слезу снова вряд ли получится. Я же эмоциональный сухарь. Меня не разжалобить печальными глазками.

Ария облизывается. Вот же рыжая-бесстыжая. Сколько мужчин у нее было, что она бесцеремонно так телом светит? Бедрами качает, глазами пожирает. Фурия!

– Давай, Энзо. Иди ко мне быстрее, – приказывает.

Ну, уж нет! Я первый женщину бить не стану, пусть она нападает.

А голосок у нее томный, тягучий, с легкой хрипотцой. Волосы шалят: выбираются из пучка, кружат над ее головой языками пламени, ласкают губы и липнут на щеки. Я замираю, задержав дыхание, и сомневаюсь, что правильное желание выбрал. Может, поменять пока она с духом собирается?

Лезвие сабли качается, а ветер подхватывает ткань рубахи и открывает обнаженные длинные ножки и мельком показывает мне волнистые волосы ниже пупка. Тьма забери меня, но это круче клинка – удар в самое сердце, и хочется прыгнуть с разбега в воду. Пойти на дно и никогда не всплывать.

Я резко выдыхаю, когда она пропадает из поля зрения. Была и нет ее!

Краем глаза замечаю движение справа и через секунду сталь сталкивается со сталью, а я ловлю совершенно безумный взгляд. Будто какой-то морской демон выглядывает из темной синевы девичьих глаз.

Фурия отклонялся назад и бьет снова, метит ниже, в живот, но я отвожу и этот удар.

Не нападаю, просто играюсь.

Не хочу ранить, не надо оно мне. Выхаживать еще потом, лекарства тратить! Слезы выжимать. Еще чего!

Тело девчонки смазывается, будто свет размывает четкие контуры.

Крутится и вертится, как уж, не ухватить и не достать. Пробует мою защиту тут и там, но силы не хватает.

Хочу уже просто закончить этот цирк подсечкой, а фурия внезапно перекидывает клинок в левую руку и рассекает воздух прямо у моего горла. Волосы взмывают вверх, окутывая ее кровавым облаком.

Фурия рвется вперед и с разворота впечатывает пятку мне в живот. Удар сильный, почти отчаянный, я отступаю и успеваю отбить летящее в голову острие сабли.

Девчонка изворачивается, но слишком медленно. Виду не показывает, что устала, но вижу, как пот струится по лицу, как расширяется туманная муть в голубых глазах. Ее рана еще не зажила, а использовать в бою больную руку – приговор.

Резко подавшись вперед, хватаю тонкую щиколотку и дергаю в сторону. Ария теряет равновесие и валится на нагретые ойсом доски.

Возвышаюсь над ней, прижимаю ногами бедра с двух сторон и одним движением отбрасываю в сторону ее оружие. Слегка касаясь высокой груди острием, веду саблей вдоль гибкого тела – вниз. Ткань рубашки трещит под лезвием, а мне кажется, что я умираю – так хочется увидеть снова молочно-белую, как снег на острове Сванж-атум, кожу без этой тряпки.

Губы горят от желания собрать с ее лица капли пота, а ноги немеют, потому что жар взрывается в паху и толкает меня на безумное желание. Морская тварь сожри меня!

Ария дышит тяжело, рвано. И смотрит зло, отчаянно. Убить была готова. На самом деле пыталась это сделать. Вот она причина ласки и искушения, вот почему так вела себя: чтобы в момент моей слабости проткнуть клинком грудь.

– Считай, что я щедрый, – яростно бросаю ей в лицо. – И позволю тебе проиграть без платы, – отступаю и иду, нет, бегу в каюту. Теперь точно нужен холодный душ. Ледяной! Я не насильник, не собираюсь ее принуждать, потому придется из себя эту дурь вытрясти.

Дверь в душ закрываю, не хочу, чтобы снова спину взглядом сверлила, когда приползет в каюту. Хитрая, мелкая паршивка!

А играла-то как! И мягкой могла быть, и зубы показывала, когда нужно. Расшатывала меня, рвала на части, под кожу лезла. Слабое место искала?

Закрываю воду, когда холод уже невозможно терпеть.

Распахиваю дверь рывком и вижу девчонку у входа. Хочу уколоть ее злым словечком. Сделать больно, но она не поднимает глаз, движется, как сомнамбула. Придерживает рукой больное плечо, пальцами в ткань впивается. Губы мелко подрагивают и шепчут что-то, но на таком расстоянии слов не разобрать.

Вскидывает голову, а во взгляде боль и мольба.

А через секунду она падает, даже не пытаясь смягчить удар и тяжело прикладывается головой о доски пола.

Бренное человеческое тело: сколько не ершись, силы все равно кончаются.

Ария теплая и в моих руках кажется легче кошечки. Волосы скользят по руке и прилипают к еще мокрой коже.

Кладу ее на постель и долго смотрю в никуда. Только через минуту ловлю себя на мысли, что любуюсь ее лицом и вытираю пальцами испарину. Нежная. Хрупкая. Только с виду сильная.

Как Мирида, когда ногу сломала, а все шла по дороге и терпела невыносимую боль, боясь мне признаться. Боясь потревожить. Боясь показаться слабой. Спорились тогда всю дорогу, как подвернула стопу, я и не заметил: слишком занят был своими переживаниями. Ее отец отказался давать благословение на брак, а я взял и украл девушку. Вырвал из семьи и увез на корабль.