Читать книгу "Крылатый отбор - Кристина Логоша"

Она удивленно посмотрела на меня, будто не догадалась, о чем я. Странно, обычно после разоблачения девушки сами вешались мне на шею, но Софи предпочла гнуть линию недотроги до конца.

Взялся за край бассейна, а второй рукой обхватил ее лицо. Коснулся девичьих губ, аккуратно приоткрывая и проникая внутрь языком. Словно преодолевая робость, Софи не сразу ответила на поцелуй, но чем дольше мы целовались, тем сильнее ощущал нараставшее в ней желание.

Дыхание Софи становилось тяжелым и прерывистым. Я крал ее воздух, делая касание наших языков еще откровенней. Прижался к ней, и мне до одури захотелось намотать белые волосы на кулак, почувствовать жар ее тела, услышать, как в эйфории она будет выкрикивать мое имя.

Провел рукой по ее шее — Софи дернулась, задрожала и вырвалась из моих объятий. С глазами-блюдцами пробиралась к ступенькам. Ее как подменили: из соблазнительной женщины она превратилась в затравленного зверя.

— Я не могу. Прости, — почти беззвучно прошептала.

Во мне разгоралась злость. Я хотел остановить ее, но стоило Софи взойти на ступеньки, застыл в ужасе, забывая все на свете. Спина и руки выше локтя были исполосованы бороздами огромных шрамов, будто эту хрупкую девушку изодрал огромный зверь, оставив на теле уродливые следы.

Уже не злился, стало ее жаль. Она подошла к лежаку и схватила мое полотенце, укуталась в него и поторопилась к выходу. Прикоснулся ладонью к плитке на полу, призывая магию. Под подушечкой пальца заискрило синим цветом, и вырвался маленький сияющий мотылек. Он пролетел сквозь заросли внутреннего сада и сел на полотенце Софи. Вмиг кусок ткани удлинился и скрыл тело девушки, превратившись в тяжелый банный халат.

Софи обернулась, поблагодарила и скрылась в коридоре.

Глава 4

Душно. Но мне это даже на руку — не нужно никому объяснять, почему щеки беспричинно начинают алеть. Воспоминания о поцелуях Гавриила не дают покоя, раз за разом возвращая к бассейну.

— У меня поломойка одевается приличней. Могу попросить у нее наряд для тебя, — Татьяна отвлекла меня от мыслей.

Даже в просторном музее я чувствовала, как она буравит меня ненавидящим взглядом. Единственное летнее платье истлело вчера вечером, и мне ничего не оставалось, как надеть рабочую одежду. Пока Марьяна не было рядом, Татьяна не стеснялась показывать свое истинное лицо, превращалась в пушистую овечку рядом с императором. Я даже мечтала, чтобы он ненароком увидел ее во всей красе и понял, на ком собирается жениться.

— Перед вами портрет Леопольда и Златы Соколовых, — гид остановился возле красной ленты, ограждавшей экспонаты от туристов. — Леопольд Соколов не справился с управлением на горной дороге, и машина упала в пропасть.

Я хорошо знала историю империи Орниталь. Но одно дело — учить ее по учебникам, и совсем другое — присутствовать там, где она рождалась. С удовольствием следила за рассказом экскурсовода. Другие претендентки его игнорировали, бродили по залу, рассматривая экспонаты, шепотом перебивая лектора.

— После их смерти на трон взошли императоры Марьян Соколов и Гавриил Гриф.

— А что произошло с родителями Императора Гавриила? — спросила я.

Экскурсовод прямо расцвел, увидев хоть у кого-то интерес.

— По официальной версии они умерли от кори.

«Официальная версия» носила очень сомнительный характер. Ходил слух, что чету Гриф отравили, а пока Гавриил не достиг совершеннолетия, Леопольд Соколов был единственным императором на троне.

Экскурсовод стал упоенно перечислять законы, принятые Леопольдом. Помимо истории современных правителей, я хотела найти в музее еще одну особу. Сделала шаг назад и, выйдя из поля зрения лектора, прошла в другой зал. Портреты правителей здесь дышали стариной, под стеклом лежали исторические монографии и ценности.

Остановилась возле изображения женщины с густыми бровями и блеклого худосочного мужчины. По их лицами, осанке и взглядам было понятно, что реальной властью обладала она, а мужчина был лишь иллюзией правителя. Прочла: «Лотти».

— Последние короли, — сказал кто-то за моей спиной. Обернулась на голос и увидела Марьяна. — Дед рассказывал, что даже на плахе Стефания призывала к восстанию. Но измученные ее правлением люди молча следили за казнью. После того, как голова Кровавой королевы скатилась в корзину, шум аплодисментов был таким громким, что его должны были слышать даже в долине Пересмешников.

Я мягко рассмеялась:

— Не может быть, мой дом слишком далеко.

— Это старая легенда… Посетители редко заходят в эту часть выставки. Она настолько непопулярна, что советники предлагали ее закрыть. Что привело тебя сюда, Софи?

— Решила посмотреть на человека, который извел весь мой род одним указом.

Марьян обернулся к полотну Кровавой королевы.

— Не только твой. В черный список попали пятьдесят шесть видов рэтт. Список до сих пор сохранился. Пойдем.

Он взял меня под локоть и подвел к лежавшему под стеклом пожелтевшему пергаменту. Его края обломались, но чернила сохранили цвет. Под названием Указа начинался список, и первыми в нем были лебеди.

— Знатно же мои предки ей насолили, раз мой род возглавляет этот перечень. Даже соколы и грифоны — ярые противники правления Кровавой королевы, стоят на десятых позициях.

— Я как-нибудь расскажу тебе, за что вам такая честь. — Я рассматривала документ, но ощущала на себе его пытливый взгляд. — Хорошо, что мой предок сверг ее.

— И предок Гавриила, — напомнила Марьяну, что во главе восстания стояло два клана, представители которых и стали первыми двумя императорами.

— Я бы не сказал, что Грифы сильно нам помогли. До сих пор не понимаю, за что им такая честь — царствовать на троне рядом с настоящими правителями, — манерно парировал, цитируя бульварные статьи.

Я звонко засмеялась, и мой голос привлек внимание. Одна из девушек вышла посмотреть, что я тут делаю, и растерялась, увидев меня в компании императора. Марьян махнул ей, чтобы та уходила. Мне стало неловко, но польстило это. Я человек не мстительной, но почему-то была уверена, что выходка с туманом — дело рук Татьяны. А слух, что мы болтали с Марьяном наедине, заставит ее понервничать. Это, конечно, не бегать голой по дворцу, но хоть что-то.

— Марьян, — обратилась, опуская все регалии императора — почему-то с ним было очень легко, — мое прошение ты, наверное, уже не помнишь. После того случая… — На грудь словно упадала бетонная плита, мне всегда было больно вспоминать о произошедшем… — я прислала письмо с просьбой исключить лебедей из списка Стефании Кровавой. Из пятидесяти шести видов осталось три, на которые распространяются этот закон. Неужели мои предки совершили что-то настолько ужасное, что несколько поколений расплачиваются за их грехи?

— К сожалению, я не могу самостоятельно отменить закон, необходимо согласие Гавриила — мы делим власть поровну. Иногда сенат может встать на сторону одного из правителей и склонить к принятию решения. Но сенаторы неохотно это делают, предпочитают держать нейтралитет. За время моего правления на пальцах одной руки можно пересчитать законы, которые мы приняли единогласно и без долгих переговоров.