Читать книгу "Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - Роберт Хайнлайн"

Никто не ответил.

– Молчите? – кричал он. – Кое-кто из вас об этом знает. Отвечайте! Или вас всех на допрос отослать?

По рядам пробежал гул, но никто так и не заговорил. Он снова окинул нас взглядом. Встретился с моими глазами. Я не отвел их.

– Лайл!

– Да, преподобный сэр.

– Что ты об этом знаешь?

– Я знаю только, что хотел бы присесть, преподобный сэр.

Он зарычал на меня, но потом в зрачках его зажглась холодная ирония:

– Лучше стоять передо мной, сын мой, чем сидеть перед Великим Инквизитором.

Он отвернулся от меня и подошел к следующему легату.

Он терзал нас до бесконечности, но ни я, ни Зеб не пользовались его особым вниманием. Наконец он, похоже, сдался и приказал дежурному офицеру нас отпустить. Я понимал, что это не конец. Несомненно, каждое произнесенное здесь слово было зафиксировано, каждое выражение лица снято на пленку, и в то время, как мы возвращаемся в свои комнаты, данные уже изучаются и сравниваются с предыдущими образцами поведения аналитиками.

Зеб меня восхитил. Пока мы шли в казарму, он болтал о ночных событиях, рассуждая о том, что могло вызвать такой переполох. Я старался отвечать ему естественно и всю дорогу ворчал о том, что с нами недостойно обращались.

– В конце концов, мы офицеры и джентльмены, – говорил я. – Если они думают, что мы в чем-то виноваты, пусть представят формальные обвинения.

Не переставая ворчать, я добрался до постели и долго лежал без сна, снедаемый тревогой. Я старался убедить себя, что Юдифь уже в безопасности, иначе они бы не темнили. И так, измучавшись, я незаметно уснул.

Я почувствовал, как кто-то дотронулся до меня, и сразу проснулся. Но тут же успокоился, узнав знакомое условное пожатие Ложи.

– Тихо, – прошептал голос, которого я не узнал. – Я должен тебя предохранить.

Я почувствовал укол в руку. Через несколько минут меня охватила апатия. Голос прошептал:

– Ничего особенного ночью во время дежурства ты не видел. До тревоги ты не заметил ничего подозрительного…

Не помню, долго ли звучал голос.

Второй раз я проснулся оттого, что кто-то грубо тряс меня. Я зарылся лицом в подушку и проворчал:

– Катись к черту, я лучше опоздаю к завтраку.

Меня ударили между лопаток. Я повернулся и сел, все еще не совсем проснувшись. В комнате находилось четверо вооруженных мужчин. На меня были направлены дула бластеров.

– Вставай! – приказал ближайший ко мне.

Они были в форме Ангелов, но без знаков различия. На лицах были черные маски с прорезями для глаз. По маскам я их узнал: служители Великого Инквизитора.

Я, честно говоря, не думал, что это может произойти со мной. Нет, только не со мной, не с Джонни Лайлом, который всегда хорошо себя вел, был лучшим учеником в приходской школе и гордостью своей матери. Нет! Инквизиция, конечно, была страшилкой, но страшилкой для грешников, не для Джона Лайла.

И в то же время, увидев эти маски, я с ужасом осознал, что я уже, считай, покойник, что пришло и мое время и что вот он, тот самый кошмар, от которого мне уже не проснуться.

Нет, я еще не был мертв. Я даже набрался смелости притвориться оскорбленным:

– Что вы здесь делаете?

– Вставай, – повторил безликий голос.

– Покажите ордер. Вы не имеете права вытащить офицера из постели, если вам пришло в голову…

Главный молча махнул в мою сторону стволом пистолета. Двое, что были с ним, схватили меня под руки и стащили на пол, четвертый подталкивал сзади. Но я не мальчик, и силы мне не занимать. Им пришлось со мной повозиться, в то время как я продолжал говорить:

– Вы обязаны дать мне одеться, по крайней мере. Какая бы ни была спешка, вы не имеете права тащить меня голым по Дворцу. Мое право ходить в форме.

К моему удивлению, речь возымела действие на главного. Он остановил помощника знаком:

– Ладно. Только быстро.

Я тянул время как мог, стараясь изобразить спешащего человека: заклинил молнию на сапоге, не попадал крючками в петли. Как бы оставить знак Зебу? Любой знак, который показал бы, что со мной случилось.

Наконец я понял, что надо сделать. Это был не лучший выход, но другого у меня не было. Я вытащил из шкафа кучу одежды, нужной и ненужной. Заодно вынул и свитер. Выбирая рубашку, я сложил свитер так, что рукава легли в положение, означающее у братьев Ложи знак бедствия. Затем я подобрал ненужную одежду и сделал вид, что хочу засунуть ее обратно в шкаф. Главный тут же ткнул мне в ребра бластером и сказал:

– Нечего. Уже оделся.

Я подчинился, бросив остальную одежду на пол. Свитер остался лежать посреди комнаты как символ, понятный каждому, кто мог прочесть его. Когда меня уводили, я молился, чтобы уборщик не пришел прежде, чем в комнату заглянет Зеб.

Они завязали мне глаза, как только мы вошли во внутренние покои Дворца. Мы спустились на шесть пролетов вниз, оказавшись, по моим представлениям, на четвертом подземном уровне, и достигли помещения, наполненного сдавленной тишиной сейфа или бомбоубежища. С глаз сняли повязку. Я зажмурился.

– Садись, сын мой, садись и чувствуй себя как дома.

Я понял, что нахожусь лицом к лицу с самим Великим Инквизитором, увидел его добрую улыбку и добрые собачьи глаза.

Мягкий голос продолжал:

– Прости, что тебя так грубо подняли из теплой постельки, но нашей Святой Церкви нужна некая информация. Скажи мне, сын мой, боишься ли ты Господа? О, разумеется, боишься. Твое благочестие мне известно. Так что ты не откажешься помочь мне разобраться в маленьком деле, даже если из-за этого опоздаешь к завтраку. Все это к вящей славе Господней.

Он обернулся к одетому в длинный черный плащ и маску помощнику и сказал:

– Подготовьте его. Только, ради бога, не причините ему страданий.

Со мной обращались быстро, грубо, но боли и в самом деле не причинили. Они вертели меня как нечто неживое и обращались со мной безразлично, как с механизмом, который требует определенных манипуляций. Они раздели меня до пояса, правую руку плотно обвязали резиновой полосой, на ладонях закрепили лентой электроды, вторую пару электродов поместили на запястья, третью – на висках, а на горло прикрепили миниатюрное зеркальце считывания пульса. Один из них подошел к панели управления на стене и что-то отрегулировал, а затем щелкнул переключателем и на противоположной стене замелькали образы, отражающие мое внутреннее состояние.

Маленький огонек плясал в такт с ударами моего сердца, волнистая линия на экране иконоскопа показывала рост и падение моего артериального давления, другая двигалась вслед за моим дыханием, были и другие, назначения которых я не понял. Я отвернулся и постарался припомнить таблицу натуральных логарифмов от одного до десяти.