Читать книгу "«Сатурн» под прицелом Смерша - Анатолий Терещенко"

Александр обратил внимание, что бывшие взводные в РККА стали командовать батальонами, а ротные полками и даже дивизиями. Быстрое выдвижение новых кадров происходило зачастую просто по анкетным данным. Он догадывался, что это результат великой армейской чистки в период репрессий 1937–1939 годов. Но только после войны, в конце 1950-х он узнал, что из комсостава 1935 года в безумной чистке погибли: 15 из 16 командармов 1-го и 2-го ранга; 60 из 67 комкоров; репрессировано 136 из 199 комдивов, 221 из 397 комбригов.

Из 4-х флагманов флота погибло 4, из 6-и флагманов 1-го ранга — 6, из 15-ти флагманов 2-го ранга — 9. Погибли все 17 армейских комиссаров 1-го и 2-го ранга, а также 25 из 29 корпусных комиссаров. Из 97 дивизионных комиссаров было арестовано 79, из 36 бригадных комиссаров — 34. Была арестована третья часть военкомов полков.

Широкомасштабная прополка армейских кадров коснулась от представителей органов центрального управления РККА и до глухих гарнизонов.

Выступая 23 марта 1939 года перед военными — делегатами XVIII съезда ВКП(б), нарком обороны («луганский слесарь», «отчаянный рубака периода Гражданской войны») К. Е. Ворошилов заявил:

«Мы, в основном, уже очистились от шпионской мрази, но у нас агенты гестапо еще имеются».

Кого он имел ввиду и кого он записал в число «шпионской мрази»? Может генералов К. К. Рокоссовского, К. А. Мерецкова, А. В. Горбатова, И. И. Проскурова, П. В. Рычагова, А. Д. Локтионова, П. С. Володина и десятки и сотни других? Одни сидели, а потом их выпустили из клетки — и сразу же бросили на передовую — защищать Родину. Другие продолжали сидеть в застенках по болезням, инвалидности или повышенной строгости к ним лагерного начальства по указанию сверху. Третьи не могли постоять за Отчизну — их скоротечно расстреляли.

Неудачи в советско-финской войне, о результатах которой уже упоминалось выше, позволили Гитлеру действовать смелее. Фюрер, ссылаясь на уничтожение советских военных кадров и слабость РККА в войне с финнами как на благоприятный для Германии фактор, убедил своих генералов, что «момент истины» начать войну с Россией настал именно сейчас. Фельдмаршал Федор фон Бок поэтому поводу писал:

«С русской армией можно не считаться как с военной силой, ибо кровавые репрессии подорвали ее дух, превратили в инертную машину».

Можно оспорить такие суждения из-за их опрометчивости, но эти и другие обстоятельства позволили немецким бонзам смелее действовать при подготовке плана «Барбаросса».

В первые недели и месяцы войны командованию и рядовому составу РККА было неимоверно тяжело, но, даже отступая, молодые кадры выстояли, быстро набираясь опыта. Получилось так, что немец в очередной раз разбудил русского медведя. Некоторые генералы Третьего рейха неохотно соглашались с идеей Гитлера напасть на СССР из-за того, что, наверное, знали слова, сказанные канцлером Второго рейха Отто фон Бисмарком:

«Я знаю сотни способов вытащить русского медведя из берлоги, но ни одного, чтобы загнать его туда обратно. Не дразните русского медведя!»

Его разбудили фашисты, и со временем он цапнул всей мощью своей короткой и сильной когтистой лапы! Задранным оказался Третий рейх. Они даже не знали, что это за зверь. Надо было изучать историю своих предков, что получалось, когда они пытались покорить «российские прерия». А он, этот зверь, таков, что в поединке даже с тигром отбирает у последнего добычу на меченой своей территории. Тигр для него являлся оккупантом.

* * *

На восточный берег Днепра дивизия, вошедшая в 32-ю армию Резервного фронта, прибыла в конце июля 1941 года, предварительно отработав на строительстве огневых позиций и противотанковых рвов в Подмосковье и на участках ржевско-вяземского оборонительного рубежа.

21-й полк формировался в средней школе № 342.

Командир 21-го полка Александр Прокофьевич Михеев, опытный военный, командовал стрелковым полком при освобождении Западной Украины в 1939 году. Он в одном из классов школы собрал командиров батальонов и поставил конкретные задачи каждому батальонному начальнику. На этом совещании присутствовал и старший лейтенант Александр Иванович Козлов. Он понял одно: его подразделение готовится к защите Москвы от гитлеровских захватчиков на недалеких уже подступах к ней.

— Нам нужно максимум усилий, чтобы сдержать на своем рубеже наступление в сторону столицы зарвавшегося врага. Стойкость и мужество вместе с благородной яростью у нас должно быть на кончиках штыков. У немцев железа много. Их броневые черепахи не тихоходные, они стремительно несутся к столице, клиньями врезаясь в наши позиции. Москвичи такую судьбу не приемлют. Только стойкость и мужество делают ничтожным удары той самой судьбы. Мы должны выстоять и победить. Преждевременно ликует противник, — быстро, словно экономя драгоценное время, чеканил образные слова комполка Александр Михеев.

Комбаты грустно молчали, и только старший лейтенант Козлов без энтузиазма отозвался, а скорее посетовал:

— Всем сейчас тяжело. Но главная беда у меня — оружия маловато, товарищ командир, как против железа воевать — винтовкой одной на двоих? Многие с оружием-то не обнюхались.

— Одной на пятерых, — раздались возмущенные возгласы сразу нескольких бойцов.

— Это действительно проблема. Недостающую часть оружия добудем в бою. Немцы его тоже бросают немало, отступая в боестолкновениях с нашими воинами. Другое дело танки. Одна надежда на карманную артиллерию — гранаты и бутылки. ПТР, к великому сожалению, наши конструкторы еще не сварганили. Сделают, обязательно. Слепят, когда припечет. Сталин их заставит шевелиться. У немцев они есть — будем пока заимствовать у них. Слышал краем уха, что скоро и в нашей армии они появятся — ускоренными темпами идут разработки…

А еще запомнил комбат Козлов теплые отцовские слова комполка Михеева, обращенные лично к нему:

— Держись, старший лейтенант! Ты ведь комбат — это высокая должность в армии. Твердо стой на земле по жизни, иначе сшибут и не встанешь. А сейчас война — стойкость вдвойне нужна!

Так Козлов и пронес через всю жизнь эту, если можно так сказать, заповедь, потому что она душу его раскачала основательно…

* * *

После небольшой подготовки дивизию перебросили в район сначала Волоколамска, а потом в район Ржево-Вяземского рубежа, где она опять занималась строительством линии обороны. Строились полнопрофильные окопы, блиндажи, ДОТы, ДЗОТы и другие инженерные сооружения.

26 сентября на основании директивы НКО СССР ополченские дивизии были преобразованы в регулярные соединения Красной армии. 7-я МСДНО получила общевойсковой номер и стала именоваться 29-й стрелковой дивизией, а 21-й стрелковый полк, в котором служил А. И. Козлов, был переименован в 1298-й стрелковый полк.

В конце сентября в дивизии насчитывалось 15 тысяч человек личного состава. Имелось в ней 33 танка. Было несколько и танкеток. Соединение занимало оборону на левом берегу Днепра в районе Дорогобужа. Штаб 29-й стрелковой дивизии был расположен в одном из домов деревни Ямщина на окраине города Дорогобужа.