Читать книгу "Экзотический симптом - Ирина Градова"

– Почему ты не оперировал пациентку сам? – поинтересовался Мономах.

– Все еще подозреваешь, что я намеренно рисковал своими людьми? – нахмурился Тактаров.

– Просто ответь на вопрос.

– Хорошо. Я хотел оперировать, но накануне… короче, встретился с бывшими одноклассниками.

– То есть ты был с похмелья? – уточнил Мономах.

– Да-да, ну и что?

– Я просто спросил. Почему ты все это не рассказал Нелидовой?

– А она меня не спрашивала.

– Как это?

– А вот так: она со мной не разговаривала, предпочтя действовать за моей спиной!

– Я не знал.

– Ага, как же!

– Даже пытаться не стану тебя убеждать: можешь верить, можешь нет.

Тактаров подозрительным взглядом изучал лицо Мономаха, пытаясь понять, правду тот говорит или врет. Наконец он произнес:

– Ладно, поверю… Значит, ты не приложил руку к «подрывной» деятельности Нелидовой? Тогда почему она решила вплотную заняться мной?

– Ну, это тебе лучше у нее поинтересоваться! Сдается мне, твои, гм… близкие отношения с Муратовым сыграли не последнюю роль: каждый новый главный в первую очередь пытается избавиться от тех, кто был особо приближен к его предшественнику. Видимо, Нелидова – не исключение.

– Ты мне поможешь?

– Каким, интересно, образом? Я уже сказал Нелидовой, что…

– Да дело не в разговорах: надо выяснить, что на самом деле у Протасенко, ВИЧ или… Может, это что-то еще?

– Я правильно понимаю, ты просишь меня провести расследование?

– Ты же помогал этой следователыне, как ее там… Сурковой, да? И не один раз!

– Но мы ведь не с преступлением имеем дело, Илья, это совершенно другая ситуация! Да и что тут расследовать? Придут анализы, и все станет ясно!

– Ты не понимаешь!

– Возможно, ты что-то не договариваешь?

– Мамаша девицы грозится со мной разобраться! Пришла, устроила скандал, орала на все отделение!

– Ну и что, ты же не виноват!

– Нелидовой это на руку: она с удовольствием выкинет меня вон, если разгорится скандал!

– Да на каком основании-то?

– Мать утверждает, что у дочери не было никакого ВИЧ, что они регулярно проходят медосмотры и знали бы, если бы она сумела его заполучить! Проблема в том, что оперировать должен был я, но, как ты уже знаешь, не смог. Мне кажется, Нелидова хочет представить все так, будто бы я знал о поддельных анализах, потому-то и не стал настаивать на том, чтобы провести повторные тесты в больнице…

– Ты не обязан был этого делать! – перебил Мономах. – С какой стати тебе сомневаться в ее справках?

– Да но… Понимаешь, анализы просрочены. Ненадолго, всего на десять дней.

– Если у пациентки ВИЧ, десять дней ничего не решают. Давай подождем? Могу обещать одно: я поговорю с Нелидовой и постараюсь не допустить, чтобы твоя судьба решилась раньше, чем станет ясно, что на самом деле произошло. Но ты же понимаешь, что я не могу дать тебе гарантию: если у нее в планах тебя уволить, она это сделает, хоть мытьем, хоть катаньем!

– Вряд ли получится сделать это так легко… если ты, конечно, не станешь ей помогать!

– Не стану. Ты, главное, глупостей не наделай: работай себе тихонько, не пытайся связываться ни с дочкой, ни с ее мамашей – это только навредит. Когда выяснится, чем больна пациентка, будем думать, что делать дальше!

Когда Тактаров удалился, в комнату вошел Сархат: похоже, он все это время подслушивал за дверью.

– Нехороший человек, – поморщившись, изрек он. – Зачем вы даете ему какие-то обещания?

Мономах слегка оторопел: откуда Сархату знать о том, что за человек Тактаров, ведь он не упоминал его имени в присутствии паренька и не выражал своего мнения на его счет?

– Это тебя не касается, – ответил он. – Он не мой закадычный друг, но я не могу переть против истины: как бы там ни было, а Тактаров не виноват в случившемся.

– Ну почему вам всегда во все надо вмешиваться? – не сдавался Сархат. – Сидите себе и ждите, пока все само собой решится! А теперь, получается, вы будете защищать ушлепка, который вас ненавидит и при первом удобном случае подкинет подлянку?

Прозорливости парня оставалось только дивиться. Мономах и сам не обманывался на счет Тактарова: тот пришел, полагая, что он имеет влияние на Нелидову. И еще за тем, чтобы выяснить, насколько сильно Мономах поддерживает и.о. главного.

Может, Сархат прав, и следовало сразу выставить Тактарова за дверь? А то теперь, получается, он стал его союзником!

* * *

– Значит, убийство? – уточнил Антон, теребя в руках точилку для карандашей в форме самолетика: он как сейчас помнил, что имел точно такую же в своем пенале, классе эдак в пятом.

Не в первый раз Суркова, чисто интуитивно, объявляла «очевидное» самоубийство или несчастный случай убийством – и редко ошибалась! У следачки нюх на такие вещи, и Шеин научился не сомневаться в ее удивительных способностях: если она говорит, что подозревает убийство, стоит к ней прислушаться.

– Попытаемся проверить эту версию, – кивнула Суркова. – Есть нестыковки.

– Например? – вскинулся Саня Белкин, самый младший член группы. – Я читал отчеты судмедэксперта и патологоанатома…

– Я тоже читала, Александр, – мягко прервала его Алла. – Неужели вас не удивил тот факт, что молодая девушка, не состоящая на учете у психиатра, наглоталась психотропных таблеток, запивая их алкоголем? И таблетки эти, между прочим, не так-то легко достать!

– Ну, мало ли, почему люди решают свести счеты с жизнью! – развел руками парень. – А что касается пилюль этих, так сейчас в интернете все можно купить и рецепта там никто не спрашивает!

– Да не было у нее причин для столь радикального шага! Во всяком случае, так считает ее мать.

– Алла Гурьевна, нам ли не знать, что родственники – последние люди, знающие причины, повлекшие за собой самоубийство! – впервые подал голос Ахметов.

– Верно, Дамир, но я не настаивала бы на дополнительной проверке, если бы не имела на то веских оснований. Во-первых, девушка приняла слишком большую дозу препарата. Сурдина полагает, что в таком состоянии она вряд ли смогла бы самостоятельно дойти до балкона. Кроме того, у нее сорваны несколько ногтей: скорее всего, она цеплялась за решетку балкона, пытаясь удержаться.

– Ну хорошо, а если она не собиралась кончать с собой, а, перебрав с таблетками и спиртным, каким-то образом оказалась на балконе, перегнулась через перила и упала? – предположил Антон. – Хотя, честно говоря, сомнительно, чтобы при высокой ограде такое было возможно!

– Согласна! – кивнула Алла. – Я приберегла главный аргумент напоследок: видите ли, у жертвы сломаны два пальца, и это – не результат падения.