Читать книгу "Бесогон на взводе! - Андрей Белянин"

– Ну, ок, – неожиданно пожала плечами Марта, одним движением ресниц отпуская мне все грехи, вольные и невольные. – Раз ничего не было, то всё норм. Я всё прощаю. Пока.

– В смысле пока прощаешь?

– Просто пока, мне пора.

– Не уходи. – Я попытался удержать её, и даже Гесс жалобно заскулил.

Моя рыжая мечта быстро поцеловала меня в щёку, исчезнув в морозном мареве так же неожиданно, как и появилась. Это не волшебство, это новые технологии. Если бы у меня были хотя бы зачатки соответствующих знаний, я бы попробовал всё вам объяснить, но, увы, у меня философское образование.

Если кого-то очень уж будут интересовать эти вопросы, то обратитесь к другим бесогонам, а лучше сразу в главные офисы технической и научной поддержки Системы. Могу без опасения сказать, что я, по крайней мере, слышал ещё о четырёх таких крупных точках в Москве, Санкт-Петербурге, Минске и Владивостоке. Наверняка где-то есть ещё. Погуглите в Сети…

Отец Пафнутий вернулся со службы к вечеру. Не один. Вместе с батюшкой в дом зашёл сержант Бельдыев, невысокий, наголо бритый башкир, старше меня пятью годами. Он неплохой человек, из местных, умеющий проявить власть и найти общий язык с селянами. Включая и нашу разношёрстную многонациональную банду – священник, гот, безрогий бес, говорящий пёс.

Каким-то образом в большинстве случаев участковому хватало ума просто отводить в сторону хитрые азиатские глаза. Но сейчас, как я понимаю, у нас очередные проблемы.

– Анчутка, от к чаю бы накрыл, что ль?

– Айне минуте, ваше святейшество!

– Федька, от баньку бы истопить?

– Сделаем, отче.

– Ну а я-то покуда от с полицией нашей пособеседуюсь. Надюха Кармухина-то, вишь, от зараза растакая-то летучая, заявление на нас подала!

– Кхм, вам бы всё шуточки, – прокашлялся сержант, снимая форменную куртку и шапку. – Читать вслух будем? И да, гражданин Фролов, вас я всё-таки попрошу задержаться.

Баня откладывается? Мы переглянулись с батюшкой, и я послушно сел за стол напротив Бельдыева. Да лысина Сократова, кто ж меня отпустит, если в заявлении наверняка на меня же и жалуются? В общем, я не ошибся или ошибся только отчасти, преувеличив собственную значимость.

– Целиком читать не буду, только самое существенное. Кхм, в горле першит… простыл, что ли, где? Так вот. «Пришли ко мне в квартиру без приглашения, с собой тоже ничего не принесли. Провоцировали на действия неприличного характера. Гражданин Ф. Фролов начал первым, а батюшка как человек религиозный и верующий ждал своей очереди на кухне». Это как понимать? Она же прямым текстом обвиняет вас в попытке группового изнасилования. Кхм?

– Мужиков от на селе-то мало, – покачав бородой, печально вздохнул отец Пафнутий. – Чего тока одинокой бабе не нафантазируется…

– О да, с фантазией у неё полный порядок! – успокоил нас Бельдыев, вытирая пот со лба. – Вот читаем: «…халат на мне разорвал, во двор меня голую вывел и над домами соседскими летать заставил…» Это, кстати, про вас, Фролов. Как полетали-то?

– Э-э, по принципу дельтаплана, – столь же честно попробовал объяснить я. – Понимаете, она держала меня под мышки сзади, а я её за полы халата так, чтоб одежда образовывала треугольник. Дальше следовало лишь ловить порывы ветра. Всё легко.

– Легко?! – Участковый чудом не поперхнулся чаем и длинно выругался на незнакомом мне тюркском наречии. – Эта дура озабоченная второе заявление с утра пораньше самолично в райотдел отвезла! Мне звонили уже. Просили срочно достать им такую же траву, что у нас тут полсела курит!

– Да чё там… Какие от полсела-то, ась?

– Такие, отец Пафнутий! У меня восемь свидетелей, которые видели, как гражданка Надежда Кармухина и гражданин Фёдор Фролов в ночном небе в неглиже прилюдно занимались действиями развратного характера! И ещё четыре бабки, которые ничего не видели, но подтвердить готовы, поскольку «Надька шалава известная, а монашек этот завсегда подозрительным был, как бы не маньяк…».

– От нас-то ты чего хочешь, сын от башкирских степей?

– Я? Кхм… ох, я хочу. – Сержант одним длинным глотком выдул весь чай из чашки и поднял на нас усталый взгляд. – Я очень хочу, чтобы вы тут сидели тише воды ниже травы. Чтоб у вас танки не грохотали, чтоб собаки не разговаривали, чтоб женщины в халатиках не летали, чтоб…

Пока он загибал пальцы, у меня перед глазами вдруг всплыли зелёно-голубые картины Марка Шагала. Там тоже летали взад-вперёд по небу разные девицы, кудрявые мужики и странные улыбчивые коровы. К чему я это вспомнил, задница Вольтерова? Не важно. Главное, что к концу разговора сержант Бельдыев крепко пожал нам обоим руки.

– Всё понимаю, всё вижу, только сделать с вами ничего не могу. Нет, заявление не отдам. Я его в рамочку вставлю и на стену повешу. Но вот ещё… кхм…

– Все внимание, – приподнялись мы.

– Как сказать-то, чтоб дураком не выглядеть? Я же тоже голову на плечах имею, книжки разные читал, а «Тайный сыск…» нам ещё в школе милиции рекомендовали. Короче, отец Пафнутий, раз всё вот так наперекосяк выходит, научите и меня, ради аллаха, бесов видеть!

Вот, пожалуй, такого дивного коленкора, как выражается наш батюшка, никто не ожидал. Даже Анчутка высунул любопытный нос из кухни, а доселе мирно дремавший на своём коврике доберман одним пружинистым движением вскочил на ноги.

– Чего ему? – нимало не стесняясь, громко сказал Гесс, добавив на всякий случай – Упс… типа гав-гав?!

Безрогий бес практически в ту же секунду громыхнул пустой кастрюлей об пол, так что все очнулись, переключив внимание в нужную сторону.

– Завтра поговорим от, – решительно перекрестил грудь православный батюшка. – А лучше-то опосля церковных праздников приходи, я-то, поди, посвободнее буду. Это где-то на конец января, добро? Ну там от плюс-минус неделя-то другая, глядишь, по весне обсудим.

Бельдыев всё понял правильно, обиды показывать не стал, подчёркнуто вежливо попрощался со всеми, даже с Гессом, долго глядя в его самые честные-пречестные глаза. Понятно, что заявлению в районе хода не дадут, что никакого дела против нас возбуждено не будет, но и тот факт, что отныне мы находимся на самом остром кончике карандаша в родной полиции, тоже отрицать не стоило.

Реальность имеет ряд весьма специфических черт характера, и более всего она не любит, чтобы её отрицали. Лично я дозрел до осознания этой простейшей истины далеко не сразу. В конце концов, с точки зрения гота принимать мир во всём его многоцветье, таким, каков он есть, уже само по себе преступление и глупость! Поэтому готы имеют лишь две краски, чёрную и красную.

Но если взглянуть на мир глазами философа, то куда проще и логичнее согласиться с реальным порядком вещей, чем пытаться бороться, страдать или менять несовершенство бытия во благо грядущих потомков. «Следующее поколение будет жить при коммунизме!» И вряд ли кто из образованных людей не помнит, чем всё это закончилось. Поэтому увы-с…