Читать книгу "Игра в Реальность - Елена Райдос"

Ничего себе «не важно»! Если всё это на самом деле, то, выходит, я умер по-настоящему, и это не сон, а загробная жизнь. Чувство безысходности снова захлестнуло меня холодной волной. Хотя, по сравнению с чёрным ничто, в котором я сначала очутился, такое загробное существование было уже не столь удручающим. Я взял себя в руки и с отчаянием приговорённого, как мне казалось, твёрдым голосом спросил, где я сейчас нахожусь. Видимо, мой страх услышать что-то, вроде «на том свете», был так явно написан на моём лице, что Учитель не сдержался и расхохотался, да так заразительно, что я тоже невольно улыбнулся, несмотря на всю трагичность ситуации.

— Мы называем это место Убежищем, — отсмеявшись, ответил Учитель. — Пойдём, проведу тебе маленькую экскурсию, а заодно и перекусим. Ты ведь проголодался.

С этими словами он направился к двери, нимало не заботясь, следую ли я за ним. А я вдруг ощутил ну просто зверский голод. Что ещё за фокусы? Секунду назад я и думать не мог о еде, а тут, на тебе. Колдун чёртов.

Мы вышли в короткий слабо освещённый коридорчик, в который, помимо моей, выходило еще четыре двери, и спустились по широкой деревянной лестнице на один этаж. На квартиру это было явно не похоже, скорее частный дом или дача. Внизу перед нами открылся большой полутёмный зал. Как только мы спустились, зал залил мягкий, идущий непонятно откуда, свет. Помещение было большое и прикольное. Стены были отделаны тёмными деревянными панелями с замысловатыми филёнками, в дальнем углу располагался настоящий камин, обложенный диким камнем. Рядом с камином стояли два мягких кресла с клетчатыми пледами. Под лестницей уютно расположилась небольшая кухонька, а рядом у окна — длинный стол, похоже, рассчитанный на большую кампанию.

Обстановка зала была с явным закосом «под старину», но выглядела очень органично, без перебора. Здесь было удивительно уютно. Что ж, неплохое местечко для загробного существования. Пока я рассматривал гостиную, Учитель достал из вполне современного холодильника какие-то мисочки с едой и расставил их на столе вместе с тарелками и чашками. Следуя приглашающему жесту хозяина, я подошёл к столу и с удивлением увидел, что над посудой поднимается пар. Впрочем, я уже начинал привыкать к чудесам этого места. Я втянул носом воздух, ароматы еды и напитков были умопомрачительными. За едой мы не разговаривали, я, молча и с наслаждением, поглощал всё, что было на столе, а Учитель с усмешкой наблюдал за мной, прихлёбывая чай из большой керамической кружки. Когда я наконец отвалился от стола, как насосавшаяся крови пиявка, он подхватил свою чашку и переместился в кресло у камина. Я, понятное дело, последовал за ним. В камине уже уютно потрескивали дрова, чай был очень вкусный, чёрный с чабрецом. В общем, всё, как я люблю.

— Тебе бы, наверное, хотелось сейчас глотнуть чего-нибудь покрепче чая, — заметил мой хозяин, — но увы, в этом доме нет алкоголя. Зато чая сколько душе угодно.

Упоминание о душе невольно вернули меня к насущным вопросам бытия. Теперь, после отличного ужина, сидя у камина, я наконец готов был услышать горькую правду.

— Я умер? — спросил я, тупо уставившись в огонь.

На этот раз Учитель не смеялся. Я ждал его ответа, как смертного приговора, но то, что он сказал, только добавило вопросов.

— Не торопись, — со вздохом произнёс он наконец, — для начала тебе нужно прояснить, кто такой ты, и что значит жить. Ведь смерти без жизни не бывает, согласен?

Наверное, мне бы следовало вежливо поддакнуть и послушно ждать заумных рассуждений на тему жизни и смерти, но я не готов был больше терпеть эту неизвестность. Мне требовался прямой и честный ответ.

— Просто ответьте, — грубо прервал я Учителя, нагло уставившись в его красивое лицо.

Я ждал, что он обидится или разозлится, но в глазах Учителя было только сочувствие. И сердце моё упало. Так смотрят на безнадёжно больных.

— Ну что ж, если хочешь правду, то в Реальности портала ты больше не сможешь появиться, — пояснил он. — Там ты умер.

Я прокрутил его фразу в своей голове несколько раз и понял только то, что ничего не понял. Пояснений, однако, не последовало. Я продолжал сверлить Учителя взглядом, а он, видимо, неверно истолковав моё молчание, резко сменил тему.

— Антон, ты не должен держать зла на Дали, — начал он мягко, — она ведь никогда раньше не встречала Программистов. Откуда ей было знать, что ты не умеешь обращаться с порталами? Программисты вообще воплощаются очень редко, а уж в нашей Реальности, и подавно. Если честно, на моей практике, ты первый, кто добрался до Убежища, — он на секунду замолк, но видя, что я не пытаюсь возражать, продолжил своё увещевание. — Мне, наверное, следовало самому тебя встретить, но кому-то нужно было поддерживать портал открытым, пока мы тебя ждали.

Учитель вздохнул и отвернулся к камину. Весёлые язычки пламени заплясали в стёклах его очков.

— Мне жаль, — наконец произнёс он в пространство, как бы ставя точку в этом вопросе.

Я пялился на Учителя, пытаясь разобраться, это он нарочно меня запутывает, или это я такой непроходимый тупица. Итак, меня заманили в какой-то портал, где я, неумёха, благополучно окочурился и в посмертии оказался в Убежище. Пока вроде всё логично. А зачем и кому нужно было из-за меня так заморачиваться? И что мне тут делать? К чёрту обидки, нужна инфа, причём прямо здесь и сейчас.

— Что такое Убежище, и зачем я здесь? — деловито начал я свой допрос с пристрастием.

— Отлично, — обрадовался Учитель, — а ты быстро сориентировался. Похоже, ты готов к первому уроку, — он поудобней расположился в кресле и отхлебнул чая. — Ты здесь, чтобы учиться, а Убежище — это учебный центр. Видишь ли, Антон, дикие Программисты очень опасны для мироздания и поэтому долго не живут. Охотники их находят и отстреливают. Тебе просто повезло, что я нашёл тебя первым.

— Не вижу разницы, как умирать, от пули или свалившись с обрыва, — грубо прервал я Учителя.

— А разница, между тем, огромная, — продолжал тот, как бы не замечая моего тона. — Спрыгнув с обрыва, ты погиб всего лишь в Реальности портала, а Охотники убили бы тебя в базовой, то есть, твоей родной Реальности. А так как Программисты обычно не обладают способностью воссоздавать своё тело, то тебя бы ждало перевоплощение. К сожалению, ещё не было случая, чтобы Программист после перевоплощения сохранил свои способности к работе с тканью Реальности.

Из всего сказанного я ухватился за одну лишь фразу «базовая Реальность». Значит ли это, что там, в Москве, в моей квартире со Светиком я всё ещё жив? Должно быть я переменился в лице от безумной надежды, и это не прошло незамеченным для мудрого Учителя.

— Так вот что тебя так огорчало, — усмехнулся он. — Конечно, в твоей базовой Реальности ты жив и здоров, пока во всяком случае. Сразу отвечу на твой следующий вопрос. Ты сможешь туда вернуться, когда пожелаешь.

Только сейчас, когда выяснилось, что я всё ещё жив, я осознал, в какую чёрную яму безысходности и тоски я провалился после падения с обрыва. Вместе со схлынувшим напряжением ушли и последние силы, за счёт которых я продолжал вести светскую беседу, вместо того, чтобы биться в истерике. Сейчас мне хотелось только одного — лечь и не двигаться, а ещё и не думать по возможности.