Читать книгу "Порочный перекресток - Малена Лав"

Вот только та деликатность, которой я ждала, не приходит. Мэтт как зверь трется об меня своей эрекцией и грубо терзает соски.

– Мне больно, – отталкиваю я его, но тут же улыбаюсь и сама пощипываю вершинки под голодным взглядом Мэтта.

– Бля, Лизз, возьми в рот, а? Там просто пекло, – гладит он свой пах, а я только улыбаюсь и запахиваю рубашку. – Вечером. Обещаю. Вечером все будет.

Нагоняя Деймона, чувствую, что его настроение в противовес прекрасной погоде помрачнело.

Но моя рука, так естественно опустившаяся в его ладонь, немного меняет дело. А повеселевший Мэтт берет мою другую руку. И мыслям, что мы все вместе, живы, здоровы нет предела, и они невольно вбрасывают в кровь новую порцию возбуждения и старых запретных фантазий.

Чувствую, как жар приливает к щекам, а внизу живота тяжелеет от той развратности дум о друзьях.

Парни не замечают моего взбудораженного состояния. Они наслаждаются тем, как золотит солнце древесные кроны, слушают пение птиц и ощущают запах лесных цветов и трав.

Вот только в моей душе это все, радости не вызывает, ведь выбор между друзьями сделать придется.

Я подбираю с земли свое упавшее настроение, улыбаюсь и ловко переступаю через поедаемые слизнями трухлявые стволы, невольно на них оборачиваясь. Это мертвые деревья умирают в земле, чтобы дать шанс расти новым.

Вот так и в жизни, что-то рождается, как порочная неправильная страсть к друзьям, а что-то умирает, как невинность дружбы блистательного трио.

О, что я же я делаю.

Столица Болгарии встречает нас накрапывающим дождиком, которого, впрочем, никто из жителей самого романтичного города Европы не замечает, продолжая прогуливаться вдоль новеньких домов и церквей.

И я, чтобы избавиться от преследующих меня фантазий о сплетенных в жадном соитии трех телах, начинаю рассказывать о Софии.

– Я думал, самый романтичный – это Париж, – удивляется Деймон, пока его нога, так неожиданно гладит мою под столом в кафе.

– Но ни у одного города мира нет такой красивой легенды о названии, – ногу не убираю. Мерлин, что я творю?! – Русалка «Сава» полюбила человека «Вашу», но они не смогли быть вместе при жизни, и объединились только после смерти.

– Ерунда какая-то, как можно встретиться после смерти? – смеется Мэтт, оккупировав мое бедро своими длинными пальцами. Я смогла побороть в себе это двойное влечение (в этот момент) и бросить на своего парня укоризненный взгляд, впрочем так делает и мимо проходившая старушка. – Что я такого сказал?

Я усмехаюсь, быстро допиваю зеленый чай и поскорее беру друзей под локти, направляясь прямиком в центр города, где нас ждут многочисленные экскурсии, достопримечательности и магический квартал Болгарии.

– Так, что я такого сказал?

– Люди верят в эти легенды, Мэтт. Так же как Британцы верят в Мерлина. Вот только никто его не видел.

Уже вечером я понимаю, что выполнить обещание, данное Мэтту не смогу. Красная армия поработила мой организм, вызывая постоянные спазмы животе.

Мэтт конечно злится, но когда я в очередной раз сгибаюсь пополам, и ною, верит и оставляет в покое.

Да, магия такие естественные женские вещи, как дефлорация, менструация и роды исправить не может. Волшебницам, как и всем представительницам слабого пола приходится расплачиваться за возможность иметь матку болью и кровью.

Но вся боль, мгновенно улетучивается, когда Деймон, постучавший мне в дверь спальни предлагает:

– Массаж?

– Массаж.

– Массаж?

– Лиззи если ты будешь повторять за мной, то Мэтт успеет вернуться из магазина и вряд ли одобрит мое дружеское желание облегчить твои страдания.

Деймон все это выдает на одном дыхание, а в моей голове выделяется лишь косвенный смысл, что Мэтта нет, и Дэймон испытывает желание

Дружеское разумеется.

– Ну если только дружеское, – сиплым голосом соглашаюсь я, и невольно млею от той улыбки, что растягивает твердые губы Деймона.

– Мне лечь, раздеться? – что я несу? – Или… как вообще делают массаж? – тараторю я, когда вижу как реагирует Деймон на слова лечь и раздеться.

– Не… – он откашливается, и я начинаю чувствовать невыносимую духоту, задыхаюсь, но получаю от этого огромный кайф.

– Не надо раздеваться. – Все же выговаривает Деймон. – Просто сядь ко мне спиной.

Дверь он оставил приоткрытой и я невольно смотрю туда, медленно разворачиваюсь и убираю ноги под себя.

– Мне никогда не делали массаж. Ты уверен, что знаешь, как его делать?

– Тебе понравится.

Ну, в этом я ничуть не сомневаю-ю-юсь. О, Мерлин.

Когда руки Дэймона властным движением спускают мне платье до талии, я практически задыхаюсь и сразу закрываю ничем неприкрытую грудь.

– Что ты делаешь? – говорю я, но не двигаюсь и тем более не вскакиваю. Чтобы Деймон не увидел меня голой, разумеется. Почему же еще? А то грудь моментально набухла и соски неприятно трутся об кожу рук, так это просто воздух прохладный. Наверное. И совсем не имеет значение, что невероятный мужчина стоит за моей спиной и греет своим внутренним жаром и желанием. Дружеским конечно.

– Ткань мешает, – просто говорит он, словно только что не поверг все мои чувства раздрай, а тело в омут возбуждения.

Его руки опускаются мне на плечи, от чего я вздрагиваю и невольно издаю стон.

– Не больно? – шепчет он, мне убирая копну волос на одно плечо.

– Нет, нет, я уверена ты будешь нежен.

Ох, мать, что я несу?

– Только в начале, пока твои мышцы не разогреются, а потом надавлю немного сильнее и увеличу скорость движений… рук.

Он точно о массаже? Хотя, неважно. Его голос вкупе со скрытым смыслом слов возносят меня на вершину блаженства и губы уже не могут спросить, о чем он. Они просто выдыхают горячие потоки воздуха, пока Деймон продолжает медленно массировать мне плечи.

Он наклоняет мою голову вниз, так что волосы свешиваются, и ласкает шею ребром ладони, совершая продольные поглаживания.

Тело просто поет от счастья и блаженства. Еще никогда оно не казалось таким легким и воздушным. Прикосновения его пальцев зарождают внутри живота жажду срезающую менструальную боль, давая ход другой боли. Сладкой, ноющей, охватывающей все тело.

Он собирает мои волосы в кулак и медленно, но вместе с тем уверенно тянет на себя, задирая голову.

Я не могу открыть глаза, я боюсь увидеть в его взгляде пламя, пожирающее и меня. Пламя, потушить которое способна только неистовая близость.