Читать книгу "Три «танкиста» - Михаил Михеев"

С такой дистанции промахнуться было просто нереально, и отразить снаряд китайская броня шансов тоже не имела. Хотя, почему-то слегка раздраженно подумал наблюдатель, издали можно было сработать не хуже. Прицелы у китайцев ни к черту – не зря они в танковом биатлоне свои машины предпочитают не выставлять, чтоб не позориться. Однако получилось то, что получилось, и вот уже из последних, не расстрелянных до поры вражеских танков начали выбираться экипажи, демонстрируя задранные вверх руки. Дома их, конечно, по головке за такое не погладят, но сгореть здесь и сейчас им хотелось еще меньше. Можно понять… Вот так, за какие-то две минуты бой был выигран, и результаты выглядели очень впечатляюще.

Пожалуй, единственным, кто доставил хлопоты, был тот самый головной танк, поймавший снаряд в двигатель. Видимо, сидевшие в нем танкисты не потеряли головы и, как только сообразили, что их больше не обстреливают, начали шустро разворачивать башню. Однако прежде, чем Полтавец успел хоть что-то предпринять, на броню поврежденного танка буквально взлетел тот самый лопоухий сержант. Ловко, будто всю жизнь этим занимался, сунул под основание башни, аккурат под орудие, гранату и кубарем скатился вниз. Бумкнуло не то чтобы сильно, однако башня замерла. Потом распахнулся люк, высунулась голова танкиста – и ушла обратно, словив пулю. А сержант, вновь запрыгнув на броню, кинул в этот самый люк вторую гранату. Снова бумкнуло, пошел дымок, и танк замер, на сей раз окончательно.

– Вот пижон, – с ноткой восхищения выдохнул майор и повернулся к залегшему рядом лейтенанту, командиру этих архаровцев. – Ведь мог из гранатомета, а! Как его фамилия?

– Сержант Голиков…

– Я его забираю, такие люди нам нужны.

Перечить лейтенант не рискнул, да и не до того ему было. Куда больше внимание молодого – офицера занимала феерическая картина побоища. Горели, смрадно чадя, танки, солдаты прикладами сгоняли пленных… В общем, настоящая война. Маленькая такая, победоносная. И ни он, ни Полтавец пока не знали, что кроме их боя, заранее подготовленного, срежиссированного и спровоцированного ровно так и тогда, как требовалось, было еще две попытки китайцев прорвать их рубежи. Обе пресеченные, но каждый раз большой кровью. И размен там был вовсе не такой радужный…

Игровая база, это же время

– Ф-фу, я аж взмок сегодня, – ухмыльнулся Поляков, сдирая с головы шлем. – Все прямо как в кино.

– Да уж, – Сурок последовал его примеру, вальяжно развалившись в кресле и прихлебывая прямо из горла минералку. – Красиво мы их!

– Если так будем на соревнованиях, точно проиграем.

– То есть?

– То есть надо было в головной сделать контрольный выстрел. Ладно, мой косяк. Однако же могли и подбить.

– А вы заметили, – вмешалась в разговор Леночка, – что боты стали куда более продвинутыми?

– В смысле? – повернулся к ней Поляков. При этом он рефлекторно окинул девушку с ног до головы и пришел к выводу, что когда обтягивающая футболка становится влажной, то это Леночке очень даже идет. Впрочем, у нее всегда было, на что посмотреть.

– Видел, как твоего недобитка подрывали?

– Видел. Похоже, те, кто делает игру, решили малость повысить зрелищность.

– Может быть, – неопределенно отозвалась боевая подруга. – Ладно, вы как хотите, а я в душ и обедать. Кто со мной?

– Мы! – в один голос отозвались Поляков с Сурком, переглянулись и рассмеялись.

– Ну, раз вы – то давайте быстренько. У нас не так много времени, в семь опять разбор полетов учинят.

– В восемь, – отозвался инструктор, входя в комнату. – Даю вам лишний час на отдых. Чтоб выспались и обдумали свои промахи и удачи, разумеется.

– Один вопрос, – зевнул Сурок. – А зачем надо было устраивать тренировку в четыре утра?

– Чтобы развивать выносливость. Методика такая. Ну, что сидите? Брысь отсюда!

Все трое предпочли не искушать судьбу, а потому, выбравшись из кресел, галопом помчались переодеваться. Сегодняшняя тренировка и впрямь забрала у них слишком много сил. И никто из них не обратил внимания, точнее, просто не заметил того, как сочувствующе глядит им вслед тренер.

Где-то в Израиле, точное место неизвестно.

Через неделю

В этом здании Дина еще не бывала. Откровенно говоря, она вообще не подозревала о его существовании. Да и знала бы – что с того? Не по ее чину такие организации. Не по ее специальности. И не по ее происхождению, давайте уж скажем честно. Тем не менее вызвали, причем тоном, не терпящим двойного толкования и даже намека на возражение. И, судя по чуть бледноватому лицу командира их батальона, его тоже не обошли стороной парой теплых и ласковых слов. Чего уж там, ругаться здесь умели ничуть не хуже, чем на ее, Дины, исторической прародине. Только что к словам не придерешься, а так – все один в один. Неудивительно, что транспорт «безлошадной» танкистке выделили моментально, хотя – это она знала точно – конкретно сейчас с машинами в их подразделении была проблема.

К удивлению девушки, особых проблем при входе у нее не было. Даже не обыскивали – попросили сдать оружие да прогнали через стандартную рамку металлодетектора. Проще, чем в средней руки аэропорту. Дина едва удержалась от того, чтоб хихикнуть – помнится, в Хьюстоне ее трясли, будто надеялись найти пулемет в зубной пломбе. Учитывая, что зубы у нее, в отличие от многих сверстниц, были свои, натуральные, совершенно бесперспективное занятие.

Эх, Хьюстон, Хьюстон… Когда Дина училась, она вполне серьезно рассчитывала связать жизнь с космосом. Родители в детстве все уши прожужжали, как в Союзе все мечтали, а главное, могли стать космонавтами. Вот и ей захотелось. Ради этого в Америку и ездила. А толку? Все реально связанные с ним, а значит, и хлебные места давно заняты и распределены, не уборщицей же работать. Да и не возьмут, откровенно говоря – там на негров вакансии найдутся, а на белых – извините. Потому как если выберут в пользу белого, это значит – расизм. Вот и пришлось возвращаться и связывать жизнь с армией. Тоже неплохо, откровенно говоря, но совсем не космос.

За воспоминаниями она как-то пропустила момент, когда дошла до места назначения. Нет, Дина не сомневалась, что, случись нужда, легко найдет дорогу обратно, просто весь путь как-то прошел мимо ее сознания. И к реальности она вернулась, лишь оказавшись перед неприметной дверью, абсолютно ничем не выделяющейся из длинного ряда таких же. Ни табличек, ни надписей, абсолютно безликий светло-бежевый пластик с номером. И за дверью этой ее ждал человек, с дверью этой невероятно контрастирующий.

Про разведчика часто можно сказать… никакой. Способный раствориться в любой толпе, затеряться, исчезнуть, едва отведешь глаза. Этот же был классическим таким Джеймсом Бондом, покорителем дамских сердец и красавцем-мужчиной. Лет двадцать назад, пожалуй. Сейчас просто импозантный мужчина в возрасте, и его внешность никак не ассоциировалась с еврейской.

– Лейтенант Майер? – улыбнулся он вошедшей. В его улыбке не было никакой фальши – высший класс, сам верит в свое к ней расположение. – Прошу вас.