Читать книгу "Жертвы дракона. На озере Лоч - Владимир Тан-Богораз"

Дило утвердил свою костяную игрушку между пальцами левой руки и, тихо жужжа, принялся обтачивать её своим резцом.

Жужжание его было всё то же: «Тиу, тиу, солнце, жги…»

Ронта присела рядом и стала рассматривать костяную поделку.

– А зачем же у него ноги сведены? – полюбопытствовала она. Все четыре ноги костяного мамонта, действительно, были сведены вместе.

– Этот Сса в беде, – сказал Дило, – в яме.

Ронта нахмурилась.

– Это опять запрещённое, – сказала она.

Анаки, действительно, рыли для мамонтов ямы. Несмотря на всё почтение к этому страшному зверю, помощнику Отца, овладеть им было слишком соблазнительно. Недаром его звали Мясная Гора.

Однако напоминать страшному Сса о его беде было почти кощунством.

– Ничего, – сказал мальчик загадочным тоном, – люди сильнее…

Он продолжал работать над игрушкой лёгкими и точными движениями. И понемногу Ронта придвинулась совсем близко и так засмотрелась, что забыла все запреты. Искусство Дило было велико. Тело мамонта, высокая голова и круглый хобот выходили из-под его резца, как будто живые. Даже маленькие глазки Сса он наметил с обеих сторон своим волшебным резцом.

Потом он отложил в сторону резец и поднёс к лицу Ронты свою костяную игрушку.

– Нравится тебе? – спросил он. – А хочешь, я и тебя сделаю? Есть у меня кость, такая белая… – протянул мальчик, – как твоё тело. – И он ткнул пальцем в стройный бок девушки. – А ты поправилась, отъелась, прибавил он тотчас же. – И груди налились. – Рука его дерзко скользнула на грудь девушки.

Ронта вскрикнула и ударила его по руке. Но Дило не обиделся. Он посмотрел на Ронту блестящими глазами.

– А знаешь, – сказал он, – я, быть может, ещё и пойду в терновую рощу вместе с Яррием.

Ронта посмотрела на него с упрёком.

– Яррий кормил тебя, – напомнила она.

Лицо Дило тотчас же изменило выражение.

– Правда, – сказал он, – и ты тоже кормила. Когда Дило был голоден. Ты моя мама, – прибавил он тотчас же. В его голосе звучала признательность.

Ронта задумалась. Слова Дило привели ей на память отсутствующего друга.

Дило посмотрел на неё, и лицо его оживилось.

– Хочешь видеть его? – спросил он неожиданно.

– Его, – повторила Ронта, как эхо. – Кого его?

– Его, Камышового духа, – лукаво объяснил Дило. – Ты ведь на голос пришла к Камышовому духу.

– А ты видел его? – спросила Ронта недоверчиво.

– Дило всё видел, – сказал Горбун. – Идём со мною. Я покажу тебе.

Они перешли Калаву вброд. Вода доходила им до плеч, и Ронта высоко подняла над головой поясной мешок, чтобы не замочить его. Но у Дило не было мешка. Он завернул свой резец и костяную игрушку в широкий зелёный лист, сунул за пояс и даже не стал оберегать их от воды.

– Небось, они не размокнут, – сказал он.

На другом берегу Калавы был буковый лес. Кабанья тропа пропадала и снова появлялась. Горбун катился впереди на своих кривых ногах ловчее, чем можно было ожидать. В густом кустарнике он падал на руки и полз, как зверь, «на всех четырёх костях», как говорили о нём другие мальчишки. Руки у Дило были крепче, чем ноги. Когда он полз на четвереньках, он был похож на барсука, короткого, приземистого, с горбатой спиной. Они миновали буковый лес и добрались до Сарны. Сарна была дочь Калавы и резво бежала навстречу матери. Они перешли её по камням; она весело смеялась и щекотала им ноги.

На другом берегу Сарны было поле диких колосьев. Эти колосья уже пожелтели. Они срывали их по пути и стряхивали себе в рот. Спелые зёрна хрустели и скрипели под зубами. Нижние, мягкие, сочились белым соком.

Резвая Сарна обежала кругом поля и снова призывала их со смехом на свои гладкие камни. В этом месте её берега стали выше. Сарна подмыла высокий обрыв, и он навис над водой, но ещё держался корнями кустов, которые росли наверху.

– Вот он, – сказал неожиданно Дило, – смотри.

На самом краю обрыва стояла фигура. Она ярко вырезывалась на синем безоблачном небе. Она была высокая, стройная. На голове у неё была русая грива. И лицо было загорелое. Под солнечным лучом оно пылало и казалось золотым.

– Это Камышовый? – спросила Ронта недоверчиво и тотчас же узнала и радостно крикнула: – Яррий!

Яррий быстро обернулся и увидел своих друзей из женского лагеря. Он бесстрашно шагнул на самый край обрыва.

– Ронта! – окликнул он. Одну минуту он хотел даже спрыгнуть вниз, но потом передумал, побежал в левую сторону и исчез из глаз, но скоро опять появился уже внизу, на правом берегу.

– Ронта! – повторил он радостно, подбегая к девушке. Они положили друг другу руки на плечи и потёрлись щека о щёку. Таково было приветствие Анаков при встрече.

Ронта с восхищением смотрела на своего друга. За эти несколько лун он сильно изменился, и недаром она не узнала его сразу. Яррий вырос почти на ладонь человека и раздался в плечах.

«Это мужская удача», – подумала Ронта.

Когда он ушёл по весенней дороге с мужчинами, он был ещё мальчиком. А теперь это был уже не мальчик, а воин. Даже глаза его смотрели иначе. На шее у него появился длинный белый шрам.

– Очень болело? – спросила Ронта, дотрагиваясь до шрама рукою.

– Ничего… – улыбнулся Яррий. – Белая тёлка занозила мне шею. У Рула дольше болело. Спанда сказал…

– А где Рул? – перебил Дило, который тем временем развязал сумку на поясе Яррия и бесцеремонно достал оттуда несколько тёмных кусочков сушёного мяса. В летнее время Горбун был прожорлив, как крыса.

– Рул там… – Яррий сделал неопределённый жест рукой.

– Где там?

– Там, в лесу.

– Мы пойдём посмотрим на него, – сказал Дило.

Яррий покачал головой:

– Не надо трогать его. Он спит.

Дило с любопытством поднял вверх свою подвижную мордочку, но тотчас же вспомнил другое и перешёл на новую тему.

– Скажите, когда вы пойдёте в терновую рощу?..

В терновой роще производился обряд посвящения юношей. Их подвергали предварительному испытанию голодом, бессонницей и жестокому сечению терновыми прутьями. После этого они принимали племенной обет. Обряд заканчивался торжественным заклинанием, которое превращало отрока в мужа и делало его правоспособным к браку.

– Я тоже пошёл бы, – сказал Дило не совсем уверенно.

Яррий нахмурился.

– Я, быть может, не пойду в терновую рощу, – сказал он после короткого колебания.

– Как? – в один голос воскликнули Ронта и Дило.

– Юн отвергает меня, – сказал Яррий.