Читать книгу "Убить Ангела - Сандроне Дациери"

– В таком случае одно место ничем не хуже другого, верно?

Кретин не нашелся с ответом и сменил тему:

– Как вы намерены провести лекцию?

– Я… собирался начать с некоторых наиболее неоднозначных исторических случаев, – принялся импровизировать Данте.

– Золотая коллекция конспирологических теорий, – сказал Уберти.

– Да, и городских легенд. – Данте прервался, потому что в третьем ряду уселась парочка студентов, которые махали еще двум приятелям. Кто-то и правда пришел его послушать. При этой мысли он похолодел и как вкопанный застыл посреди двора.

– А потом? – допытывался Кретин.

– Мне нужно в уборную, – сказал Данте.

– Вам туда. – Кретин махнул на дверь в главное здание.

Вход показался Данте пещерой из его сна, распахнутой голодной пастью.

– Мне просто захотелось выпить глоток воды.

– Там есть и торговый автомат.

Данте уставился на него. На лбу у доцента было написано: «Кретин».

– У меня клаустрофобия. Потому я и провожу лекцию под открытым небом.

Кретин Дельи Уберти виновато улыбнулся:

– Да, конечно. Простите. Я думал, что ненадолго вы можете…

– Бывает по-разному. Сейчас не могу.

Один из психиатров, наблюдавших Данте в детстве, научил его оценивать выраженность своих симптомов по шкале от одного до десяти, и сейчас столбик его внутреннего термометра приближался к седьмой отметке. Еще чуть-чуть, и придется сбежать домой. Тем временем на стульях расположились еще восемь студентов. Он говорил себе, что, если не явится и десяти человек, не станет даже начинать, но студентов пришло уже больше.

– Извините. Давайте я сам схожу. Вам без газа?

– Главное, жидкую.

Как только Кретин исчез, Данте пошарил в папке и извлек упаковку прегабалина. Это обезболивающее обладало сильным анксиолитическим действием, и, хотя обычно его прописывали эпилептикам, он обнаружил, что в его случае лекарство было неплохой чрезвычайной терапией. Однако, поскольку в стенки желудка оно всасывалось слишком медленно, Данте повернулся лицом к колонне, разломил две капсулы и, притворяясь, будто потирает нос, вдохнул порошок. Через сосуды слизистой препарат попадал в системный кровоток быстрее и должен был подействовать всего за пару минут.

– Господин Торре? – раздался чей-то юный голос за его спиной.

Данте вытер нос рукавом («Клянусь, это не кокс») и обернулся. Перед ним стояли двое улыбающихся студентов – парень и девушка лет двадцати. Невзрачный, сутулый паренек казался типичным зубрилой, а его подружка в розовой футболке, натянувшейся на груди четвертого размера, выглядела более чем привлекательно. Стараясь не опускать взгляд ниже ее ключиц, Данте быстро пожал обоим руки и незаметно вытер ладонь о брюки. Он терпеть не мог, когда к нему прикасались незнакомцы. Впрочем, по большей части он не слишком жаловал и прикосновения близких людей.

– Мы пришли послушать вашу лекцию, господин Торре, – сказал паренек.

– Мы уверены, что будет очень интересно, – добавила девушка.

– А, спасибо, – ответил Данте, не зная, что сказать.

Девушка наградила его соблазнительной улыбкой:

– Мы много о вас читали.

– Надеюсь, только хорошее.

– Плохое гораздо интереснее, – рассмеялась она. – А правда, что вы никогда не выходите из дому?

«Девчонка, ты вдвое меня моложе. Не делай из меня старого извращенца», – подумал Данте.

– Это преувеличение, – солгал он.

– А то, что вы живете в отеле?

– Правда.

По крайней мере, пока. Через пару недель ему останется либо съехать, либо заплатить по счету. Оба варианта казались Данте одинаково непрактичными. Ему и так пришлось отказаться от услуг гостиничной прачечной и таскать вещи в ближайший прачечный автомат, где его рубашки превратились в лохмотья. Сегодня он вынужден был надеть сорочку в здоровенных светлых пятнах от стирального порошка, но под пиджаком их было незаметно.

Паренек встрял в разговор, буквально протиснувшись между ними:

– Мы считаем, что нужна большая смелость, чтобы совершить то, что совершили вы. Вы не побоялись власть имущих, чтобы добиться правды о вашем деле.

«Власть имущих? Кто так разговаривает?»

Не успел Данте произнести эти слова вслух, как девушка обернулась: какая-то подружка махала ей, подзывая к себе.

– Пойду сяду, – сказала она и исчезла.

Парень так и остался стоять с ее жакетом в руках и приклеенной улыбкой.

Данте стало его жаль.

– У тебя нет шансов, сам-то понимаешь?

– Простите?

– Она не видит в тебе потенциального сексуального партнера. Пожалуй, ты можешь надавить на жалость, но я бы на твоем месте поискал другую.

Лицо парня вытянулось.

– Вы ошибаетесь. Мы просто друзья.

«Не пытайся обмануть обманщика, сынок».

– Ты таскаешь за ней жакет, как горжетку королевы, ходишь за ней по пятам, а когда ты к ней прикасаешься, у тебя расширяются зрачки. Пока она со мной щебетала, ты пронзал меня ненавидящим взглядом и даже попытался вклиниться между нами. Я понимаю, ты влюблен, но она стерва.

– Она не стерва, – выдохнул паренек, уже не пытаясь отрицать очевидное.

– Ты заезжаешь за ней в дождь? Даешь ей списывать? Ночами шлешь сообщения с сердечками?

Парень молчал.

– Только вот она на твои ухаживания не отвечает, рассказывает тебе о своих парнях и притворяется, будто не замечает, что ты по ней сохнешь. Но поверь, она прекрасно об этом знает и обсуждает тебя с подружками. Без сомнения, добавляя, что ты очень милый, или как там сейчас выражаются подростки. Она манипуляторша и будет манипулировать, пока это сходит ей с рук. Возможно, через несколько лет она поймет, что не стоит так поступать с людьми, но я в этом сильно сомневаюсь.

Глаза парня наполнились слезами.

– Нет. Вы ошибаетесь.

– Уверен, что и кулончик у нее на шее – твой подарок. Спорим, ты долго его выбирал. Боялся, что подарок будет выглядеть слишком недвусмысленно, и в то же время надеялся, что она поймет его скрытое значение. Она стесняется этого кулона, носит только при тебе и прячет под блузкой. – Данте закурил. – Вот тебе мой совет: уноси ноги. Это твой единственный шанс. Может, ей и захочется тебя удержать.

– Вы ублюдок! – выпалил парень и повернулся, чтобы уйти. – И здесь нельзя курить!

– Под открытым небом?

– Да! Потому что здесь вам университет, а не паноптикум!

Мальчишка быстро зашагал прочь. Данте покачал головой.